Только брови стали сдвигаться чаще да глаза блестеть еще острее чем прежде
Опубликовано: 17.09.2024
Музей Ф. М. Решетникова запись закреплена
РУБРИКА: РЕШЕТНИКОВ И БУНИН
Исследование в онлайн-режиме
Мы продолжаем нашу рубрику, в которой сравниваем творчество Ф. М. Решетникова и И. А. Бунина. Мы рассматриваем повести "Подлиповцы" (1864) и "Деревня" (1910). Ранее мы писали об истории публикации этих произведений, штрихами обрисовали схожие черты в создании образа деревни. Мы выделили основные тематические блоки, позволяющие сопоставлять тексты:
1. Портреты героев
2. Ретроспектива в отражении биографии персонажей
3. Трагические события и рефлексия
4. Встреча с цивилизацией
5. Поиски лучшей жизни - выход за границы деревни
6. Суеверия, колдовство
7. Прозрение
В предыдущей части мы показали, как"рисуются" портреты главных героев в произведении уральского писателя Ф. М. Решетникова. Теперь обращаемся к повести "Деревня".
***
Тихон и Кузьма Красовы, главные герои повести И. А. Бунина "Деревня", появляются в повествовании в разное время. Сначала читатель знакомится с Тихоном, может его увидеть, услышать, узнать, что о нем думают окружающие:
"Годам к сорока борода Тихона уже кое-где серебрилась. Но красив, высок, строен был он по-прежнему; лицом строг, смугл, чуть-чуть ряб, в плечах широк и сух, в разговоре властен и резок, в движениях быстр и ловок. Только брови стали сдвигаться все чаще да глаза блестеть еще острей, чем прежде"* (45).
Из этого описания мы видим, что выбран возрастной рубеж - 40 лет (так же, как и у Пилы из повести "Подлиповцы"), подчеркиваются положительные характеристики персонажа - "красив", "высок", "строен был по-прежнему", "в движениях быстр и ловок". В портрете отмечаются временнЫе изменения, но они не столь значительны. Более всего возраст выдает борода, которая "уже кое-где серебрилась". Жизненные силы отражают глаза, которые с годами стали "блестеть еще острей, чем прежде" (45).
Кузьма Красов отличается от своего брата Тихона и физическими данными, и восприятием мира, и выбором жизненного пути. "Был Кузьма ниже его ростом, костистее, суше. Было у него большое, худое, слегка скуластое лицо, насупленные серые брови, небольшие зеленоватые глаза" (65).
Одно из первых упоминаний о Кузьме в тексте звучит следующим образом:
"Узнал он [Тихон] от знакомого в городе, что Кузьма долго служил конторщиком у помещика Касаткина и, что всего удивительнее, - стал "автором". Да, напечатали будто бы целую книжку его стихов и на обороте обозначили: "Склад у автора"" (65).
Тихон далек от литературного поприща своего брата, он человек хозяйственный, прагматичный. Проходит долгий путь, чтобы стать тем, кем он стал к началу повествования: "Тихон снял постоялый дворишко на шоссе при станции Воргол, верстах в пяти от Дурновки, и открыл кабак и "черную" лавочку: "торговля мелочного товару чаю сахОру тОбаку сигар т проТЧего" (45). "Неутомимо скупал у помещиков хлеб на корню, снимал за бесценок землю. женившись, взяв приданого, "доконал" потомка обнищавших Дурново, полного, ласкового барчука. И мужики так и ахнули от гордости, что взял он дурновское именьице: ведь вся Дурновка состоит из Красовых" (45).
Диалог Кузьмы и Тихона в начале повести отражает полярные точки зрения братьев, разные взгляды на жизнь.
Кузьма:
- Буду хозяйствовать, свободное же время отдам саморазвитию. чтению то есть" (66).
Тихон:
- Ох, имей в виду: зачитаешься - в кармане не досчитаешься! (66)
Тихон, несмотря на разночтения, находит общее, объединяющее зерно:
- А у нас, Кузьма Ильич. одна песня У нас одна песня: что почем? (68)
В дальнейшем Тихон и Кузьма пройдут вместе испытание Дурновкой, и в финале повести страшная вьюга станет символом ухода в небытие.
Тихон и Кузьма, как и Пила с Сысойкой из повести "Подлиповцы", противопоставлены, и эту разность условно можно сформулировать как сила - слабость, разум - чувства, практика - теория. Деревня для героев становится отправной точкой к поиску лучшей жизни, но она же и не отпускает их в эту лучшую жизнь.
*Бунин И. Избранная проза. М.: АИСТ; ОЛИМП, 1997.
Иван Бунин
Деревня
Прадеда Красовых, прозванного на дворне Цыганом, затравил борзыми барин Дурново. Цыган отбил у него, своего господина, любовницу. Дурново приказал вывести Цыгана в поле, за Дурновку, и посадить на бугре. Сам же выехал со сворой и крикнул: "Ату его!" Цыган, сидевший в оцепенении, кинулся бежать. А бегать от борзых не следует.
Деду Красовых удалось получить вольную. Он ушел с семьей в город – и скоро прославился: стал знаменитым вором. Нанял в Черной Слободе хибарку для жены, посадил ее плести на продажу кружево, а сам, с каким-то мещанином Белокопытовым, поехал по губернии грабить церкви. Когда его поймали, он вел себя так, что им долго восхищались по всему уезду: стоит себе будто бы в плисовом кафтане и в козловых сапожках, нахально играет скулами, глазами и почтительнейше сознается даже в самом малейшем из своих несметных дел:
– Так точно-с. Так точно-с.
А родитель Красовых был мелким шибаем. Ездил по уезду, жил одно время в родной Дурновке, завел было там лавочку, но прогорел, запил, воротился в город и помер. Послужив по лавкам, торгашили и сыновья его, Тихон и Кузьма. Тянутся, бывало, в телеге с рундуком посередке и заунывно орут:
– Ба-абы, това-ару! Ба-абы, това-ару!
Товар – зеркальца, мыльца, перстни, нитки, платки, иголки, крендели – в рундуке. А в телеге все, что добыто в обмен на товар: дохлые кошки, яйца, холсты, тряпки…
Но, проездив несколько лет, братья однажды чуть ножами не порезались – и разошлись от греха. Кузьма нанялся к гуртовщику, Тихон снял постоялый дворишко на шоссе при станции Воргол, верстах в пяти от Дурновки, и открыл кабак и "черную" лавочку: "торговля мелочного товару чаю сахору тобаку сигар и прот-чего".
Годам к сорока борода Тихона уже кое-где серебрилась. Но красив, высок, строен был он по-прежнему; лицом строг, смугл, чуть-чуть ряб, в плечах широк и сух, в говоре властен и резок, в движениях быстр и ловок. Только брови стали сдвигаться все чаще да глаза блестеть еще острей, чем прежде.
Неутомимо гонял он за становыми – в те глухие осенние поры, когда взыскивают подати и идут по деревне торги за торгами. Неутомимо скупал у помещиков хлеб на корню, снимал за бесценок землю… Жил он долго с немой кухаркой, – "неплохо, ничего не разбрешет!" – имел от нее ребенка, которого она приспала, задавила во сне, потом женился на пожилой горничной старухи-княжны Шаховой. А женившись, взяв приданого, "доконал" потомка обнищавших Дурново, полного, ласкового барчука, лысого на двадцать пятом году, но с великолепной каштановой бородой. И мужики так и ахнули от гордости, когда взял он дурновское именьице: ведь чуть не вся Дурновка состоит из Красовых!
Ахали они и на то, как это ухитрялся он не разорваться: торговать, покупать, чуть не каждый день бывать в именье, ястребом следить за каждой пядью земли… Ахали и говорили:
– Лют! Зато и хозяин!
Убеждал их в этом и сам Тихон Ильич. Часто наставлял:
– Живем – не мотаем, попадешься – обротаем. Но – по справедливости. Я, брат, человек русский. Мне твоего даром не надо, но имей в виду: своего я тебе трынки не отдам! Баловать – нет, заметь, не побалую!
А Настасья Петровна (ходившая по-утиному, носками внутрь, переваливаясь, – от постоянной беременности, все кончавшейся мертвыми девочками, – желтая, опухшая, с редкими белесыми волосами) стонала, слушая:
– Ох, и прост же ты, посмотрю я на тебя! Что ты с ним, глупым, трудишься? Ты его уму-разуму учишь, а ему и горя мало. Ишь, ноги-то расставил – эмирский бухар какой!
Осенью возле постоялого двора, стоявшего одним боком к шоссе, другим к станции и элеватору, стоном стонал скрип колес: обозы с хлебом сворачивали и сверху и снизу. И поминутно визжал блок то на двери в кабак, где отпускала Настасья Петровна, то на двери в лавку, темную, грязную, крепко пахнущую мылом, сельдями, махоркой, мятным пряником, керосином. И поминутно раздавалось в кабаке:
– У-ух! И здорова же водка у тебя, Петровна! Аж в лоб стукнула, пропади она пропадом.
– Сахаром в уста, любезный!
– Либо она у тебя с нюхательным табаком?
– Вот и вышел дураком!
А в лавке было еще люднее:
– Ильич! Хунтик ветчинки не отвесишь!
– Ветчинкой я, брат, нонешний год, благодаря Богу, так обеспечен, так обеспечен!
– Хозяин! Деготь у вас хороший есть?
– Такого дегтю, любезный, у твоего деда на свадьбе не было!
Потеря надежды на детей и закрытие кабаков были крупными событиями в жизни Тихона Ильича. Он явно постарел, когда уже не осталось сомнений, что не быть ему отцом. Сперва он пошучивал.
– Нет-с, уж: я своего добьюсь, – говорил он знакомым. – Без детей человек – не человек. Так, обсевок какой-то…
Потом даже страх стал нападать на него: что же это – одна приспала, другая все мертвых рожает! И время последней беременности Настасьи Петровны было особенно тяжким временем, Тихон Ильич томился, злобился; Настасья Петровна тайком молилась, тайком плакала и была жалка, когда потихоньку слезала по ночам, при свете лампадки, с постели, думая, что муж спит, и начинала с трудом становиться на колени, с шепотом припадать к полу, с тоской смотреть на иконы и старчески, мучительно подниматься с колен. С детства, не решаясь даже самому себе признаться, не любил Тихон Ильич лампадок, их неверного церковного света: на всю жизнь осталась в памяти та ноябрьская ночь, когда в крохотной, кособокой хибарке в Черной Слободе тоже горела лампадка – так смирно и ласково-грустно, – темнели тени от цепей ее, было мертвенно-тихо, на лавке, под святыми, неподвижно лежал отец, закрыв глаза, подняв острый нос и сложив на груди восковые руки, а возле него, за окошечком, завешенным красной тряпкой, с буйно-тоскливыми песнями, с воплями и не в лад орущими гармоньями, проходили годные… Теперь лампадка горела постоянно.
Кормили на постоялом дворе лошадей владимирские коробочники – и в доме появился "Новый полный оракул и чародей, предсказывающий будущее по предложенным вопросам с присовокуплением легчайшего способа гадать на картах, бобах и кофе". И Настасья Петровна надевала по вечерам очки, катала из воска шарик и начинала кидать его на круги оракула. А Тихон Ильич искоса поглядывал. Но ответы получались все грубые, зловещие или бессмысленные.
– "Любит ли меня мой муж?" – спрашивала Настасья Петровна.
И оракул отвечал:
"Любит, как собака палку".
"Сколько детей будет у меня?"
"Судьбой назначено тебе умереть, худая трава из поля вон".
Тогда Тихон Ильич говорил:
– "Затевать ли мне тяжбу с известною мне особою?"
Но и ему выходила чепуха:
"Считай во рту зубы".
Раз, заглянув в пустую кухню, Тихон Ильич увидал жену возле люльки кухаркина ребенка. Пестренький цыпленок, попискивая, бродил по подоконнику, стучал клювом в стекла, ловя мух, а она сидела на нарах, качала люльку и жалким, дрожащим голосом пела старинную колыбельную песню:
Где мой дитятко лежит?
Где постелюшка его?
Он в высоком терему,
В колыбельке расписной.
Не ходите к нам никто,
Не стучите в терему!
Он уснул, започивал,
Темным пологом покрыт,
Расцвеченною тафтой…
И так изменилось лицо Тихона Ильича в эту минуту, что, взглянув на него, Настасья Петровна не смутилась, нe оробела – только заплакала и, сморкаясь, тихо сказала:
– Отвези ты меня, Христа ради, к угоднику…
И Тихон Ильич повез ее в Задонск. Но дорогой думал, что все равно Бог должен наказать его за то, что он, в суете и хлопотах, только под Светлый день бывает в церкви. Да и лезли в голову кощунственные мысли: он все сравнивал себя с родителями святых, тоже долго не имевшими детей. Это было неумно, но он уже давно заметил, что есть в нем еще кто-то – глупей его. Перед отъездом он получил письмо с Афона: "Боголюбивейший благодетель Тихон Ильич! Мир вам и спасение, благословение Господне и честный покров всепетой Богоматери от земного ее жребия, св. горы Афонской! Я имел счастие слышать о ваших добрых делах и о том, что вы с любовью уделяете лепты на созидание и украшение храмов Божиих, на келии иноческие. Ныне хижина моя пришла от времени в такое ветхое состояние…" И Тихон Ильич послал на поправку этой хижины красненькую. Давно прошло то время, когда он с наивной гордостью верил, что и впрямь до самого Афона дошли слухи о нем, хорошо знал, что уж слишком много афонских хижин пришло в ветхость, – и все-таки послал. Но не помогло и это, кончилась беременность прямо мукою: перед тем, как родить последнего мертвого ребенка, стала Настасья Петровна, засыпая, вздрагивать, стонать, взвизгивать… Ею, по ее словам, мгновенно овладевала во сне какая-то дикая веселость, соединенная с невыразимым страхом: то видела она, что идет к ней по полям, вся сияя золотыми ризами, Царица Небесная и несется откуда-то стройное, все растущее пение; то выскакивал из-под кровати чертенок, неотличимый от темноты, но ясно видимый зрением внутренним, и так-то звонко, лихо, с перехватами, начинал отжаривать на губной гармонье! Легче было бы спать не в духоте, на перинах, а на воздухе, под навесом амбаров. Но Настасья Петровна боялась:
Школьное сочинение
Как дымкой даль полей закрыв на полчаса,
Прошел внезапный дождь косыми полосами —
И снова глубоко синеют небеса
Над освеженными лесами.
Выдающийся талантливый и своеобразный писатель Иван Алексеевич Бунин родился и сформировался как художник слова "в том плодородном Подстепье", где, как писал он сам, "образовался богатейший русский язык и откуда вышли чуть ли не все величайшие русские писатели во главе с Тургеневым и Толстым". Именно Толстой, а также Пушкин и Чехов стали для будущего писателя и поэта главными "богами" в литературе, на творчество которых он равнялся, И все же в художественном стиле Ивана Бунина много нового, оригинального, не похожего на стили других мастеров. Это относится в первую очередь к его поэтическому слову.
В поэзии Бунин использует классические двусложные или трехсложные размеры, но при этом наполняет их таким интонационным богатством живого русского слова, что эти размеры приобретают совершенно неповторимое, новое, "бунинское", звучание.
Бунин — настоящий художник, чутко воспринимающий и тонко чувствующий красоту окружающего мира во всем богатстве звуков, красок, эмоций. Особенно это проявлялось в поэзии, где глубину восприятия он с величайшим мастерством выливал в мелодичные строки.
Трудно найти другого поэта, который в области красок, звуков и запахов, всего того, как говорил сам Бунин, "чувственного, вещественного, из чего создан мир", достиг бы такого полного раскрытия тончайших подробностей, деталей, оттенков. Восхищают его описания времен года с неуловимыми бликами света и тени на стыке дня и ночи, на утренних и вечерних зорях, в саду, на деревенской улице, в поле или в лесу. При этом поэт передает не только цвета, но и звуки, и запахи, и ощущения:
Щеглы, их звон, стеклянный, неживой,
И клен над облетевшею листвой,
Уже весь голый, легкий и ветвистый.
. Беру большой зубчатый лист с тугим
пурпурным стеблем, — пусть в моей тетради
останется хоть память вместе с ним
об этом светлом вертограде
с травой, хрустящей белым серебром.
Он словно не пишет, а рисует словами живописные картины. Так, например, в стихотворении "Листопад" создается впечатление, что поэт не просто восхищается красотой золотой осени, а водит кистью художника, запечатлевающего пейзаж на полотне:
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной.
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Столько красок, тепла и света, столько радости, роскоши и величия в описании этого осеннего леса! Мы словно сами окунаемся в волшебство этого царства природы — такого яркого, многогранного, такого живого! А когда мы попадаем в раннее весеннее утро, скованное легким морозцем, где хрустит тонкий лед, или в грустный осенний сад, наполненный запахом мокрой листвы, или в ночную зимнюю вьюгу, или оказываемся посреди летнего поля, где в "серебряно-матовых отливах ходит молодая рожь", — то все эти картины окружающего мира превращаются в наши личные переживания, оживая на наших глазах и вызывая лирические воспоминания и мечты.
Живопись словом присуща в полной мере и прозаическим произведениям Бунина. Писатель восхищенно рисует родные места с их хлебными полями, синими черноземами и белой тучной пылью степных дорог, с овражками, заросшими дубняком, с покалеченными ветром лозинами, с березовыми и липовыми аллеями усадеб, с травянистыми рощицами и тихими луговыми речками. Как кисть художника подмечает и отражает на холсте все эти детали, придавая обычным и привычным вещам неповторимую красоту и очарование, так и Бунин мастерским словом передает и одушевляет каждый листочек, каждую травинку, каждый лепесток. Так, например, в рассказе "Золотое дно", восхищаясь красотой русских лесов и полей, широко используя эпитеты, писатель старается передать читателю представшую перед ним яркую картину, наполненную разнообразием красок, звуков и запахов: "А лес-то. славный лес. Горько и свежо пахнет березами, весело отдается под развесистыми ветвями громыхание бубенчиков, птицы сладко звенят в зеленых чащах. На полянах, густо заросших высокой травой и цветами, просторно стоят столетние березы по две, по три на одном корню. Предвечерний золотистый свет наполняет их тенистые вершины. Внизу, между белыми стволами, он блестит яркими длинными лучами, а по опушке бежит навстречу тарантасу стальными просветами. Просветы эти трепещут, сливаются, становятся все шире. И вот опять мы в поле, опять веет сладким ароматом зацветающей ржи, и пристяжные на бегу хватают пучки сочных стеблей. "
В прозаических произведениях Ивана Бунина мы встречаем множество вдохновенных описаний природы, быта деревни и мелкопоместной усадьбы. При этом пристальное внимание писатель уделяет деталям интерьера, пейзажа. Так, он никогда не ограничивается сообщением о том, что путник прилег отдохнуть под деревом, — обязательно называет и дерево, и птицу, чей голос слышен в ветвях, и травы, и цветы, и животных, которых этот путник видит вокруг. Бунин всегда рисует фон, на котором разворачивается событие или действует персонаж: "Старые глубокие калоши кондуктора были в засохшей грязи, хлястик шинели висел на одной пуговице. Бревенчатый мостик, по которому он шел, лежал косо. Дальше, возле рвов, промытых вешней водой, росли чахлые лозинки. И Кузьма невесело взглянул и на них, и на соломенные крыши по слободской горе, на дымчатые и сиреневые тучи над ними, и на рыжую собаку, грызшую во рву кость. " ("Деревня"). Причем автор делает акцент даже на самых мелких деталях и особенностях: "На окраине слободы, возле порога глиняной мазанки, стоял высокий старик в опорках. В руке у старика была длинная ореховая палка, и, увидав проходящего, он поспешил притвориться гораздо более старым, чем был, — взял палку в обе руки, поднял плечи, сделал усталое, грустное лицо. Сырой, холодный ветер, дувший с поля, трепал космы его седых волос. " ("Деревня"). При описании человека такие детали помогают уже с самой первой встречи составить впечатление о персонаже, глубже проникнуть в характер героя, зримо представить его перед собой: "Годам к сорока борода Тихона уже кое-где серебрилась. Но красив, высок, строен был он по-прежнему; лицом строг, смугл, чуть-чуть ряб, в плечах широк и сух, в разговоре властен и резок, в движениях быстр и ловок. Только брови стали сдвигаться все чаще да глаза блестеть еще острей, чем прежде" ("Деревня").
Бунин — не просто мастер необычайно точных и тонких зарисовок. Он обладал исключительной способностью своим поэтическим словом проникать в самые потаенные уголки человеческой души, вызывая из памяти давно минувшие мгновения, придавая им новое звучание, окрашивая в новые краски, заставляя нас снова и снова переживать волнующие моменты. И тогда, всем своим существом ощущая прелесть жизни и красоту окружающего мира, мы вместе с поэтом готовы воскликнуть:
В 2020 году отмечается 150-летний юбилей со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина – писателя, внесшего выдающийся вклад в отечественную и мировую культуру, первого российского Нобелевского лауреата по литературе.
В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 30 июля 2018 года № 464 «О праздновании 150-летия со дня рождения И. А. Бунина» в Орловской области, наряду с Москвой, Санкт-Петербургом, Воронежем и другими регионами страны, будут проводиться различные мероприятия: выставки, творческие вечера, конкурсы чтецов, рисунков, фестивали, и многое другое.
Одно из них — выставка произведений российских художников, представляющих ФБГУ «Российская академия художеств, ФБГО УВО «Академия акварели и изящных искусств Сергея Андрияки», ФБГО УВО «Российская академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова», ФБГОУВО «Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова», ФБГОУВО «Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова при Российской академии художеств».
Выставка проводится в БУК ОО «Областной выставочный центр» с 21 октября по 15 ноября 2020 г.
Одна из задач ее проведения – более широкое обращение жителей России и всего мира к литературному наследию писателя, осмысление его творчества на современном этапе развития общества всеми средствами искусства, в том числе изобразительного.
А выставке принимают участие:
- академики Российской академии художеств Желваков В.Ю., Ромашко Е.В., Бубнов В.А., Сидоров Н.П., члены-корреспонденты Российской академии художеств Машков И. Г., Москвитин С. Г. , Слепушкин Д. А., Штейн В. А..
- Желваков В. Ю.
Академик Российской Академии художеств
Народный художник России
- Ромашко Е.В.
Академик Российской Академии художеств
Народный художник России
- Бубнов В.А.
Академик Российской Академии художеств,
Заслуженный художник РФ
- Сидоров Н.П.
Академик Российской Академии художеств,
Заслуженный художник РФ
- Машков И. Г.
Член-корреспондент Российской академии художеств,
Заслуженный художник РФ
- Москвитин С. Г.
Член-корреспондент Российской академии художеств,
Заслуженный художник РФ
- Слепушкин Д. А.
Член-корреспондент Российской академии художеств,
Заслуженный художник РФ
- Штейн В. А.
- Лапин И.В.
Заслуженный художник Российской Федерации
- Преподаватели ФБГО УВО «Российская академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова» Григорьев А.А., Лысенков И. А, Черный В. А., Чуданов С. Э., Шанин А.С.
- Студенты ФБГО УВО «Академия акварели и изящных искусств Сергея Андрияки» Абросимова С.В., Андрияка С.С., Белавина Н.О., Березин Д.Ю., Васильева Елена, Веприкова А. А., Глюмова Л.Ф., Гольцова Л.А., Данилов А.В., Ефремова Марина, Лебединская Е., Малкина А.О., Приймук Полина, Шеронова Марина.
Формирование и становление таланта И. А. Бунина неразрывно связаны с Орловской землей, началом его профессиональной литературной деятельности.
В экспозиции выставки представлены пейзаж, портрет, иллюстрации к произведениям И. А. Бунина.
«Так любить природу мало кто умеет, как это умеет Бунин. Мир Бунина — это мир зрительных и звуковых впечатлений» писал А.А. Блок.
Литературоведы обращали внимание на живописность прозы Бунина. Так, Олег Михайлов писал, что для некоторых бунинских рассказов 1910-х годов лучшим иллюстратором мог бы стать Михаил Нестеров.
Он словно не пишет, а рисует словами живописные картины. Поэт не просто восхищается красотой природы, а водит кистью художника, запечатлевающего пейзаж на полотне. «Живопись словом» присуща в полной мере и прозаическим и поэтическим произведениям Бунина. Писатель восхищенно рисует родные места с их хлебными полями, синими черноземами и белой тучной пылью степных дорог, с овражками, заросшими дубняком, с покалеченными ветром лозинами, с березовыми и липовыми аллеями усадеб, с травянистыми рощицами и тихими луговыми речками. Как кисть художника подмечает и отражает на холсте все эти детали, придавая обычным и привычным вещам неповторимую красоту и очарование, так и Бунин мастерским словом передает и одушевляет каждый листочек, каждую травинку, каждый лепесток. Так, например, в рассказе «Золотое дно», восхищаясь красотой русских лесов и полей, широко используя эпитеты, писатель старается передать читателю представшую перед ним яркую картину, наполненную разнообразием красок, звуков и запахов: «А лес-то. славный лес. Горько и свежо пахнет березами, весело отдается под развесистыми ветвями громыхание бубенчиков, птицы сладко звенят в зеленых чащах… На полянах, густо заросших высокой травой и цветами, просторно стоят столетние березы по две, по три на одном корню. Предвечерний золотистый свет наполняет их тенистые вершины. Внизу, между белыми стволами, он блестит яркими длинными лучами, а по опушке бежит навстречу тарантасу стальными просветами. Просветы эти трепещут, сливаются, становятся все шире… И вот опять мы в поле, опять веет сладким ароматом зацветающей ржи, и пристяжные на бегу хватают пучки сочных стеблей…»
Столько красок, тепла и света, столько радости, роскоши и величия в описании леса в произведениях писателя. Мы словно сами окунаемся в волшебство этого царства природы — такого яркого, многогранного, такого живого! А когда мы попадаем в раннее весеннее утро, скованное легким морозцем, где хрустит тонкий лед, или в грустный осенний сад, наполненный запахом мокрой листвы, или в ночную зимнюю вьюгу, или оказываемся посреди летнего поля, где в «серебряно-матовых отливах ходит молодая рожь», — то все эти картины окружающего мира превращаются в наши личные переживания, оживая на наших глазах и вызывая лирические воспоминания и мечты.
В произведениях Ивана Бунина мы встречаем множество вдохновенных описаний природы, быта деревни и мелкопоместной усадьбы. При этом пристальное внимание писатель уделяет деталям интерьера, пейзажа. Так, он никогда не ограничивается сообщением о том, что путник прилег отдохнуть под деревом, — обязательно называет и дерево, и птицу, чей голос слышен в ветвях, и травы, и цветы, и животных, которых этот путник видит вокруг. Бунин всегда рисует фон, на котором разворачивается событие или действует персонаж: «Старые глубокие калоши кондуктора были в засохшей грязи, хлястик шинели висел на одной пуговице. Бревенчатый мостик, по которому он шел, лежал косо. Дальше, возле рвов, промытых вешней водой, росли чахлые лозинки. И Кузьма невесело взглянул и на них, и на соломенные крыши по слободской горе, на дымчатые и сиреневые тучи над ними, и на рыжую собаку, грызшую во рву кость…» («Деревня»). Причем автор делает акцент даже на самых мелких деталях и особенностях: «На окраине слободы, возле порога глиняной мазанки, стоял высокий старик в опорках. В руке у старика была длинная ореховая палка, и, увидав проходящего, он поспешил притвориться гораздо более старым, чем был, — взял палку в обе руки, поднял плечи, сделал усталое, грустное лицо. Сырой, холодный ветер, дувший с поля, трепал космы его седых волос…» («Деревня»). При описании человека такие детали помогают уже с самой первой встречи составить впечатление о персонаже, глубже проникнуть в характер героя, зримо представить его перед собой: «Годам к сорока борода Тихона уже кое-где серебрилась. Но красив, высок, строен был он по-прежнему; лицом строг, смугл, чуть-чуть ряб, в плечах широк и сух, в разговоре властен и резок, в движениях быстр и ловок. Только брови стали сдвигаться все чаще да глаза блестеть еще острей, чем прежде» («Деревня»).
Творчество И.А. Бунина – блестящий образец неразрывного художественного языка с живописью. В стороне далекой от родного края.
Бунин мыслил категориями художников – свет, воздух… Поэзия и проза также сосуществуют в любом его тексте. О чем бы он ни писал, он создавал прежде всего зримый образ, давая волю целому потоку ассоциаций, увлекая за собой читателя я яркий мир его восприятия.
Иллюстрацией живописности художественного творчества И.А. Бунина могу служить следующие его сторки.
Длинные ресницы, густые брови, красивые, ухоженные волосы – это индикаторы естественной красоты. Поэтому трихотилломаны часто бывают непринятыми и осмеянными обществом.
Термин «трихотилломания» составлен от греческих слов trichos (волосы), tillo (выдергивание), mania (влечение). Это импульсивное психическое расстройство, выражающееся в непреодолимом стремлении выдергивать волосы в разных частях тела. Впервые оно было описано в 1889 году французским врачом-дерматологом Аллопо Ф.А.
Пусковой механизм
В мире от трихотилломании страдает, по официальным данным, около 5% людей. Но цифра эта неточная, поскольку львиная доля больных скрывает пагубную привычку. Люди способны утаивать свою наклонность в течение 20 лет.
Большую часть больных составляют женщины. Чаще заболевание дебютирует в детском или подростковом возрасте, реже в диапазоне 20-30 лет, еще реже – после 40.
В основе развития заболевания лежит возникающее чувство напряжения, тревоги. Причиной может стать комплекс вины, страх, злость, гнев и множество других состояний, провоцирующих ощущение тревожности.
Кожа, где произрастает волосяной покров, отлично иннервируется благодаря густой сети нервных волокон. Это повышает ее чувствительность. Человек, выдергивая волос, ощущает боль. Таким образом больной переключает внимание с психического напряжения на физические ощущения.
Причиненная себе боль выступает способом самонаказания. Трихотилломан данным методом снимает напряжение, терзающее его. Эндорфины, выделяемые под действием болезненных импульсов, дают ощущение удовлетворения, но лишь на короткое время. Вскоре чувство возвращается. Процесс повторяется.
Существует предположение, что расстройство также способно удовлетворить мазохистские влечения. Якобы больной специально усиливает болевые ощущения, чтобы впоследствии получить наслаждение, когда боль утихнет. Но данная теория – лишь предположение. 
Почва для развития заболевания
Трихотилломанию провоцируют различные причины:
- Ученые проводят исследования для подтверждения генетической природы заболевания. Было установлено, что у ряда больных поврежден одинаковый ген – SLITKR1.
- Трихотилломания становится проявлением ряда других психических расстройств – шизофрении, депрессии, невроза, деменции. Выступает симптомом биполярного аффективного расстройства. В большинстве случаев патологическое выдергивание волос является навязчивым действием в рамках ОКР – обсессивно-компульсивного расстройства.
- Заболевание провоцирует органическое поражение головного мозга.
- Недостаток серотонина становится провокатором расстройства.
- Гормональные всплески по праву способны претендовать на роль в возникновении трихотилломании. Теория подтверждается фактом расцвета болезни в подростковом возрасте.
- Расстройство чаще формируется у людей с особым складом личности – мнительных, скрупулёзных, чувствительных.
- Трихотилломанию способны запустить сильные или длительные хронические стрессовые воздействия. Сильнейшее эмоциональное напряжение, возникающее во время стресса, требует выхода и находит его в такой извращенной форме.
Как проявляется
Заболевание проявляет себя внезапно. Больной начинает выдергивать волосы на любой волосяной части тела:
- чаще – на голове;
- брови;
- ресницы;
- лобок;
- подмышки;
- живот;
- грудь.
Как замечают сами больные, желание выдернуть волосы настолько сильное, что импульс невозможно заглушить. После совершения действия появляется чувство приятного расслабления.
Для трихотилломана выдергивание волос – целый ритуал. Прядь особым образом накручивается на палец. Если волос короткий, он зажимается определенным способом.
Мальчик фиксировал волосяной пучок между указательным и средним пальцем. Большой прижимал к указательному, затем прокручивающим методом выдергивал волос за волосом. По словам матери, так был удален весь волосяной покров головы. После малыш переключился на брови и ресницы.
После проведенного ритуала человек должен убедиться, что волос удален. Больной проводит прядь между зубами, откусывает луковицу.
Типичным является трихофагия – поедание вырванных прядей. Случается, что больной съедает даже чужие волосы. Явление было замечено еще в 18 веке:
французский врач обнаружил у мальчика 16 лет волосяной ком в ЖКТ.
Кроме трихофагии, трихотилломанию сопровождают обгрызание ногтей, травмирование кожи. Больные вырывают шерсть у животных, вытягивают нити из тканевого полотна.
Еще одна разновидность расстройства – трихотемномания: человек «прорежает» седые волосы, полагая, что таким образом снимает зуд.
Выдергивание волосяных прядей может быть тотальным, до полного облысения, или зональным. Облысевшая кожа имеет обычный вид с четко обрисованными фолликулярными устьями.
Трихотилломан совершает ритуал осознанно и неосознанно. Бессознательно процесс происходит в состоянии скуки, одиночества, при выполнении обыденных действий – разговор по телефону, просмотр телевизора, чтение книги. Неосознанные импульсы рождаются как в спокойном состоянии, так и в период пикового нарастания напряжения. После совершенной аутодепиляции человек впадает в недоумение, когда присутствующие рассказывают ему о содеянном, так как не помнит, как совершал ритуал.
Проводя процедуру осознанно, больной тщательно подготавливается к ней. Готовит инструменты, старается уединиться. 
Люди с трихотилломанией тщательно скрывают места вынужденного облысения. Для этого они используют подручные способы. Надевают головные уборы, шарфы, парики. Делают татуаж бровей, наращивают ресницы.
Детский вариант расстройства
На развитие трихотилломании у детей, прежде всего, влияет способ воспитания:
- расстройство в большинстве случаев формируется у ребенка с развитым чувством вины или комплексом неполноценности. Способствует этому воспитание малышей в атмосфере повышенной строгости, тотального контроля, постоянных порицаний и завышенных требований;
- сверхопекающая модель воспитания;
- холодность, дефицит внимания. Так, мальчик 4 лет повыдергивал все волосы на голове. Когда мать привела его на прием, в ходе беседы выяснилось, что мальчуган испытывает острую нехватку родительской любви. Отец крепко выпивает, поэтому не обращает внимания на сына. Мать работает на двух работах, чтобы прокормить семью. Из-за дефицита времени мало общается с ребенком;
- конфликты между родителями, их развод родителей.
Отсутствие эмоционального ответа со стороны близких повлияло и на девочку Лену 9-ти лет. Отца у нее не было, мать мало обращала внимания на дочь, все свободное время посвящая устройству личной жизни. У Лены сформирован комплекс вины. Девочка считает, что причинила матери много горя. Ей постоянно рассказывают истории, как мама мучилась во время беременности. Сами роды дали осложнение на матку, которую пришлось удалить.
Лена рано пошла в детский сад. Девочка со слезами отпускала маму каждое утро. Женщина при этом не проявляла ни капли сочувствия. Ребенка приходилось успокаивать воспитателям.
В 5 лет у Лены появилась тенденция лежа в кровати перед сном дергать волосы. Незаметно на голове появились плешивые очаги. Мать отвела ребенка к врачу, назначившему лечение. Должного эффекта после терапии не последовало. Причину выяснять не стали.
Только в 9 лет, когда девочка облысела полностью, стала боязливой, закрытой, мать отвела Лену к психиатру, который выставил диагноз «трихотилломания».
В детском возрасте заболевание начинает проявляться после 3 лет. Такие малыши осуществляют аутодепиляцию бесконтрольно: во время игры, просматривая мультики, а также в ситуации стресса. Ребенок не стремится скрыть патологические действия.
У подростков, помимо издержек воспитания, трихотилломания провоцируется напряженной обстановкой в школьном коллективе, проблемами в общении со сверстниками.
Подростки-трихотилломаны уже склонны осознанно наносить себе волосяные увечья. Осуществляют ритуалы вручную или готовят пинцеты. Процедура требует уединения. Заболевание приносит им дискомфорт. Дети пытаются контролировать свои действия, но контроль над ритуалами только усиливает их проявления.
Девочка 13-ти лет на летних каникулах отправилась с подругой и ее семьей отдыхать к ним на дачу. Девочку так поразили теплые взаимоотношения подруги с членами семьи, в отличие от ее отношений с родителями, что спустя две недели мать не узнала дочь. По приезде домой девчонка вернулась совсем без ресниц. Трихотилломания была спровоцирована контрастом отношений между родителями и детьми в разных семьях.
Клиническая картина заболевания схожа у подростков со взрослыми. Присутствует элемент осознанности нанесения увечий. Подростки также пытаются скрыть следы аутодепиляции: надевают капюшоны, балахоны. Нередко индикатором становится полувыщипанная бровь.
Чем грозит трихотилломания
Среди последствий заболевания существуют физические и социальные увечья.
Из физических последствий стоит выделить поражение ЖКТ, возникающее при поедании волос. В процессе трихофагии в желудке образуется безоар – волосяной ком. Он причиняет массу неудобств – от желудочных болей до расстройства пищеварения. Крайняя степень такого беспорядка носит название «синдром Рапунцель» – состояние, когда волосяной тяж простирается из желудка в кишечник.
Синдром Рапунцель – чрезвычайно опасное явление, грозящее больному смертью. Был описан случай, когда из ЖКТ девушки удалили волосяной ком весом 4 кг. 
Помимо этого, поедание волос отражается на состоянии зубной эмали.
Кожа, подвергаемая травматизации в месте выдергивания волосяной луковицы, способна инфицироваться. К тому же если в течение определенного времени систематически удалять волосяной покров на определенном участке, он растет медленнее. На голове, в области ресниц, бровей полное облысение становится уже эстетической проблемой.
Отсутствие ресниц провоцирует проблемы со зрением:
- воспаление век, слизистой глаз;
- конъюнктивит;
- блефарит;
- фурункулез;
- микротравмы глаза.
В социальном плане болезнь доставляет не меньше проблем, чем в физическом. Больные осознают нелепость своего состояния, скрывают патологическую наклонность и непривлекательные последствия. Пытаются бороться, но в одиночку это получается плохо.
Стоит отметить, что общество плохо осведомлено о проблеме трихотилломании. Поэтому неравномерно облысевший человек без бровей и ресниц невольно вызывает недоумение и сарказм со стороны окружающих.
Самобичевание, общественные издевательства вводят трихотилломанов в депрессию, заставляют отгораживаться от окружения, что грозит полной социальной изоляцией, потерей дружеских контактов, своего Я.
Как помочь трихотилломану
Лечение трихотилломании, как и любого психического расстройства, требует применения психотерапевтических методов.
Когнитивно-поведенческая терапия обеспечивает надежный результат, но нуждается в полном, сознательном погружении пациента в проблему. Метод обучает распознавать ситуации, провоцирующие деструктивное поведение. Помогает выработать более конструктивные методы борьбы с напряжением.
Гипноз замещает длительные сеансы осознания проблемы более быстрым путем. Посредством внушения он передает пациенту новые программы поведения.
Психотерапевтические методы работают на то, чтобы объяснить человеку субъективность его отношения к травмирующей ситуации. Учат брать ситуацию под осознанный контроль. Выходить из создавшейся проблемы победителем вместо подавленного привычкой невротика.
Для лечения трихотилломании все методы психотерапии хороши. Помимо индивидуальных встреч, больному назначают групповые занятия. Если на данный момент группа по лечению ТТМ отсутствует, пациента вводят в группу ОКР.
Для детей подходящим выбором становится игротерапия. Через игру малыш без формальностей выражает свои ощущения. Это удобней, проще.
Обязательно в ходе лечения привлекаются родители ребенка в ходе семейной терапии для более глубокого анализа ситуации.
Медикаментозная терапия направлена на уравновешивание психического состояния пациента. При дисфории, депрессии, тревожных состояниях назначают психотропные препараты разных групп.
Восстановление волос после травматичного вмешательства включает в себя применение гормональных мазей, витаминов. Из физиотерапевтических процедур назначают парафиновые компрессы, озокеритовые аппликации. Прописывают криомассаж. 
В домашних условиях, чтобы снизить травматизацию, место патологического воздействия бреют, закрывают специальной одеждой. Эффективно в попытке снизить вероятность аутоэпиляции отвлечение на увлекательное занятие. Установлено: когда больной вовлечен в интересующее его дело, частота деструктивных действий резко снижается.
Трихотилломания относится к тем психическим расстройствам, которые при раннем выявлении и лечении удачно купируются. Проблема состоит в том, что многие больные не осознают этого, мало осведомлены о таком диагнозе. Поэтому за помощью обращаются в запущенной стадии болезни. Такая роковая ошибка грозит человеку потерей эстетического образа, проблемами со здоровьем и распадом личности.
Читайте также: