За указом указ кому в бровь

Опубликовано: 17.09.2024

135 лет назад, 15 января 1891 года, родился поэт Осип Мандельштам. Он оставил после себя богатое литературное наследие, в том числе стихотворение, которое в прямом смысле слова стоило ему жизни.

Стихи как «акт самоубийства»

Если быть точным, это памфлет, главный герой которого — «кремлевский горец» Сталин:

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

Стихотворение было написано в 1933 году, за несколько лет до начала большого террора. В обстановке, когда « речи за десять шагов не слышны», Мандельштам в открытую декламировал свой памфлет. Когда он прочитал его Пастернаку на безлюдной окраине Москвы, тот сказал: « Это акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал и прошу вас не читать их никому другому».

Но Мандельштам продолжал читать это стихотворение. Было очевидно: он хотел, чтобы стихи дошли до ушей адресата. Исследователь творчества поэта Павел Нерлер считает, что первым стихотворение вождю, скорее всего, прочитал Генрих Ягода и сделал он это по телефону.

Могила неизвестна

Можно было предположить, что Мандельштама тут же отправят, например, на строительство Беломорканала, которым руководил Ягода. Но Сталин решил, что если уж избавляться от неугодного поэта, то не резко. В тот момент шла внутрипартийная игра, в которой жесткое преследование Мандельштама могло быть обращено против самого «кремлевского горца». Кроме того, памфлет Мандельштама польстил вождю. «Сталин увидел в этом индикатор успешности и эффективности методов нагнетания страха в обществе, — считает Нерлер. — В порядке благодарности за комплимент он подарил Мандельштаму жизнь». Подарок заключался в отсрочке казни. А в остальном сценарий был обычным для того времени. Ахматова, близко дружившая с Мандельштамом, оказалась свидетельницей ареста поэта. Она вспоминала: «Ордер на арест был подписан самим Ягодой. Обыск продолжался всю ночь. Искали стихи, ходили по выброшенным из сундучка рукописям. Мы все сидели в одной комнате».

Поэта отправили в ссылку в город Чердань на Северном Урале. А затем разрешили переехать в любой другой провинциальный город. Мандельштам с супругой Надеждой выбрали Воронеж. Ссылка закончилась в мае 1937 года, а уже в 1938 году его вновь осудили, но уже на пять лет трудовых лагерей. Он умирает в декабре того же года во Владивостоке во время пересылки. Тело 47-летнего поэта вместе с другими телами заключенных пролежало на мусорной куче до весны. Похоронили Мандельштама в братской могиле. Точное место неизвестно до сих пор.

Исследователи отмечают, что в 1921 г. Мандельштам перевел стихи грузинского поэта Н. Мицишвили, которые стали пророческими:

Когда я свалюсь умирать под забором в какой-нибудь яме,
И некуда будет душе уйти от чугунного хлада —
Я вежливо тихо уйду. Незаметно смешаюсь с тенями.
И собаки меня пожалеют, целуя под ветхой оградой.
Не будет процессии. Меня не украсят фиалки,
И девы цветов не рассыплют над чёрной могилой…

А незадолго до того самого памфлета, стоившего ему жизни, Мандельштам написал:

А мог бы жизнь просвистать скворцом,
Заесть ореховым пирогом,
Да, видно, нельзя никак.

«Нищенка-подруга» сохранила стихи поэта

Литературное творчество поэта сохранила его жена Надежда. Многие стихи и прозаические тексты она заучила наизусть, опасаясь, что во время обыска найдут спрятанные рукописи мужа. Надежда Яковлевна пережила мужа на сорок с лишним лет. «Десятилетиями эта женщина находилась в бегах, петляя по захолустным городишкам Великой империи, устраиваясь на новом месте лишь для того, чтобы сняться при первом же сигнале опасности, — писал о ней Иосиф Бродский. — Статус несуществующей личности постепенно стал её второй натурой. Она была небольшого роста, худая. С годами она усыхала и съёживалась больше и больше, словно в попытке превратить себя в нечто невесомое, что можно быстренько сложить и сунуть в карман, на случай бегства. Также не имела она никакого имущества… В годы её наивысшего благополучия, в конце 1960-х — начале 1970-х, в её однокомнатной квартире, на окраине Москвы, самым дорогостоящим предметом были часы с кукушкой на кухонной стене. Вора бы здесь постигло разочарование, как, впрочем, и тех, кто мог явиться с ордером на обыск. Отщепенка, беженка, нищенка-подруга, как называл её в одном из своих стихотворений Мандельштам, и чем она, в сущности, и осталась до конца жизни».

Надежда Яковлевна написала книгу «Воспоминания», которая издана не только в России, но и во многих зарубежных странах. Ее мемуары стали беспощадным портретом того времени, в котором довелось жить и умереть Осипу Мандельштаму.

В 1933 году поэт написал знаменитую антисталинскую эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны». В ночь с 13 на 14 мая 1934 года его арестовали.

Эпиграмму Мандельштам зачитал друзьям и близким. Пастернак назвал это актом самоубийства. Он пытался предупредить Мандельштама и просил никому больше не читать этого стихотворения. Но кто-то из слушателей уже донес на поэта.

Протокол допроса О. Э. Мандельштама оперуполномоченным 4 отделения Секретно-политического отдела ОГПУ Н. Х. Шиваровым от 18 и 19 мая 1934 года

Форма № 29
О. Г. П. У.
К делу №
Протокол допроса

1934 г. мая мес‹яца› 18 дня. Я, Операт. Уполн. 4 отд. СПО ОГПУ Шиваров, допросил в качестве обвиняемогогражданина Мандельштама О. Е. и на первоначальные предложенные вопросы он (она) показал (а):

1. Фамилия Мандельштам
2. Имя и отчество Осип Емильевич
3. Возраст и год рождения 1891 г. р.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность, гражданство или подданство) из г. Варшава, сын купца первой гильдии, еврей, гр‹ажданин› СССР.
5. Место жительства (постоянное и последнее) Москва, Нащекинский пер., дом 5, кв. 26.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Литератор.
7. Семейное положение (перечислить близких родственников, их имена, фамилии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена Надежда Яковлевна — 34 л. проживает совместно с ним. Отец — Емиль Вениаминович — ок. 80 лет, проживает в Ленинграде у брата Евгения Ем‹ильевича› - 8-я линия, дом 31, кв. 5, брат Александр Ем‹ильевич› - 41 г. Москва, Старосадский пер., 10, кв. 3 (или д. 3, кв. 10)
8. Имущественное положение (до и после революции допрашиваемого и его родственников) У отца был в последние годы перед революцией небольшой кожев‹енный› завод (владел совм‹естно› с компаньоном). До революции жил на средства отца, после революции живет личным трудом.

О. Мандельштам

9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высшая, специальная, где, когда )Окончил (без госуд‹арственных› экзаменов) романское отделение филолог‹ического› факультета Петерб‹ургского› Ун-та.
10. Партийность б/п
11. Сведения об общественной и революционной работе В 1910 г. примыкал к партии С. Р., вел кружок в качестве пропагандиста и проводил рабочие летучки.
12. Сведения о судимости, нахождении под следствием (до Октябрьск‹ой› Революции и после ее) не судился.
13. Категория воинского учета — запаса: начсостав высший, старший, средний, рядовой, переменник, одногодичник, тылоополченец с учета снят.
14. Служба у белых не служил.
15. Показания по существу дела:)

Вопрос: «Бывали ли вы за границей?»

Ответ: «Первый раз был за границей в Париже, в 1908 г. провел несколько месяцев. Это была поездка с образовательной целью — начал изучать французскую поэзию.

Второй раз был в 1910 г. в Гейдельберге, где учился в Университете — всего 1 семестр.

Третий раз — 1911 г. в Берлине и Швейцарии несколько недель и 3-х-дневная поездка в Италию.

* Каждая страница протокола должна заканчиваться подписью допрашиваемого, а последняя и допрашивающего.

Вопрос: «С каких пор вы занимаетесь литературой?»

Ответ: «Дилетантски я занимаюсь с детских лет. Первый профессиональный опыт относится к 1909, когда впервые мои стихи были опубликованы в «Апполоне».

Записано с моих слов. Верно. Мной прочтено.

Вопрос: «Признаете ли вы себя виновным в сочинении произведений контрреволюционного характера?»

Ответ: «Да, я являюсь автором следующего стихотворения контрреволюционного характера:

Мы живем под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припоминают кремлевского горца.
Его толстые пальцы как черви жирны
И слова как пудовые гири верны.
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей,
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову дарит за указом указ,
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина,
И широкая грудь осетина».

Вопрос: «Кому вы читали или давали в списках это стихотворение?»

Ответ: «В списках я не давал, но читал следующим лицам: своей жене, своему брату — Александру Е. Мандельштаму, брату моей жены — Евгению Яковлевичу Хазину — литератору, автору детских книг, подруге моей жены Эмме Григорьевне Герштейн — сотруднице секции Научн‹ых› работников ВЦСПС; Анне Ахматовой — писательнице; ее сыну Льву Гумилеву, [литератору Бродскому Давиду Григорьевичу,] сотр‹уднику› Зоол‹огического› музея Кузину Борису Сергеевичу.

Вопрос: «Когда это стихотворение было написано?»

Ответ: «В ноябре 1933 года.

С моих слов верно. Мною прочитано.

Допросил — Ник. Шиваров

Оп‹еративный› Уп‹олномоченный› 4 отд‹еления› СПО ОГПУ

«В дополнении к предыдущим показаниям должен добавить, что в числе лиц, которым я читал названное выше контрреволюционное стихотворение, принадлежит и молодая поэтесса Мария Сергеевна Петровых. Петровых записала это [произв‹едение›] стихотворение с голоса, обещая, правда, впоследствии уничтожить.

Записано с моих слов.

На пятой и шестой строчке слова: «литератору Бродскому Давиду [Сергеевичу] Григорьевичу» зачеркнуты по моей просьбе, как показание, не соответствующее действительности и ошибочно данное при моем вчерашнем допросе.

19. V. Ник. Шиваров

«В дополнении к первым своим показаниям должен сообщить, что названное выше к/р произведение я читал также и Нарбуту В. И. Выслушав это стихотворение, Нарбут сказал мне: «Этого не было» — что должно было означать, что я не должен говорить кому-либо, что это произведение я ему читал.

ЦА ФСБ. Следственное дело Р-33487 (Мандельштам О. Э.). Л. 4−5 об. Формуляр (форма № 29), заполненный следователем и авторизованный О. М., подписывавшим каждый лист и каждое новое добавление. Л. 6−8 — машинописная копия допроса, заверенная оперуполнономоченным 4 отделения СПО ОГПУ Н. Х. Шиваровым.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

Следующий стих → Осип Мандельштам — Мы с тобой на кухне посидим
Предыдущий стих → Осип Мандельштам — Мой тихий сон, мой сон ежеминутный

Читать похожие стихи:

Осип Мандельштам — Ода Сталину
Осип Мандельштам — Ещё не умер ты
Осип Мандельштам — Notre Dame (Нотр Дам)
Осип Мандельштам — Заблудился я в небе
Осип Мандельштам — Пусть имена цветущих городов

Какие же люди здесь злые… Хватит плеваться желчью

А почему он туда попал , вы не хотите узнать?

Пастернак не просто назвал стихи самоубийством, но и раскритиковал их:

«То, что Вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но факт самоубийства, которого я не одобряю и в котором не хочу принимать участия.»

сижу, ржу. «На этот раз поводом к аресту послужило заявление секретаря Союза писателей СССР В. Ставского, в котором предлагалось «решить вопрос о Мандельштаме», чьи стихи являются «похабными и клеветническими». Письмо было адресовано наркому внутренних дел, главному карателю того времени, Н.И. Ежову. » дебилы те кто думает, что Сталин сам писал доносы и сам же расстреливал поэтов… жаль, Сталин не всех дебилов не расстрелял, сейчас бы не было столько га*на в интернетах этих ваших.

а ха ха… прочитал, поржал. спасиба. пеши исчо. кг/ам.

Как мог относится Сталин к Мандельштаму? Сперва поэт пишет оду Сталину, нечто очень тяжеловесное, льстивое, целуя Сталина в зад, а затем, презирая себя за эту оду, пишет про пальцы жирные как черви и широкую грудь осетина. Более того, он читает эти стихи (кстати, плохие стихи) всем знакомым и незнакомым, прекрасно понимая, к чему это может привести. Разумеется, Сталин таких людей презирал. И как тут не вспомнить разговор по телефону Сталина с Пастернаком. Сталин задаёт прямые вопросы, а Пастернак что-то мямлит, говорит что его творчество далеко от поэзии акмеиста Мандельштама. И Сталин с презрением бросает трубку, этот человек видит эту гнилую интеллигенцию насквозь, где каждый боится за свою шкуру. Позднее Пастернак сожалел о том, что не заступился за Мандельштама, он делает попытку позвонить Сталину, но вождю он был уже не интересен.

Вот только, Ода была написана в 1938 после ссылки, а «Мы живём, под собою не чуя страны» в 1933

если бы эта м*азь репрессировала кого нибудь из ваших близких вы бы тут не вякали ж*полизы

Мандельштам мелкая мразь, изображавшая себя чем-то

ОФФТОП. Гыы… Повезло оське, что до войны попал под раздачу за язык свой длинный. Ежовцы были просто паиньки супротив абакумовцев. Вот те люди были не в пример оське талантливы они из него мог ли бы жилы тянуть годы, а эти гуманисты его уже в 1938 укатали.

ПО ТЕМЕ. Мерзкий пасквиль. Масштаб личности и таланта Мандельштама — искуственно раздут. Обыкновенный местечковый поэтишка, коих пруд пруди было в то время. Люди — читайте лучше Бродского. У него хотя тоже полно спорных стихов, но он действительно гений.

К слову, о Бродском. Надеюсь, Вы в курсе насколько он ценил Мандельштама как поэта! И это стихотворение в частности.

Гениально! Зацепило прямо в сердце еще когда был подростком.
Причем зацепила фраза «он играет услугами полулюдей».
И действительно, говорят, Сталин был тираном, но кто написал сто миллионов доносов. Кто ломал кости, засучив рукава, где-то в подвалах.
Любой тиран пестуется Системой. И гражданами определенной страны.

Дурацкие, злопыхательские стишки, написанные обиженным Осей. Вот и весь сказ.

как говориться базар не фильтровал вообще! правильно сказано в БИБЛИИ язык мой враг мой!

Ой, да откуда нам знать, как и что там было? Только вот потом, после, зачем эта ода лизоблюдная, следом, этому презираемому им осетину?

Это был обыкновенный , как в наше время говорят «стеб»

А почему Солженицын мразь? Объясните пожалуйста ! Человек,испытавший ужасы ГУЛАГа , рассказавший о них человечеству это мразь?! А вы кто.

Что ваш Солженицын знал о ГУЛАГе. Он выполнял госзаказ! Очень интересно читать в его произведениях, как в лагерях были кошечки и собачки, В ТО ВРЕМЯ, когда люди друг друга ели…

Замечательная эпиграмма,написанная очень смелым человеком.

Не знаю, можно ли это назвать криком души, но… при всем уважении к Маднельштаму, как хорошему поэту, это его произведение очень спорное и не отражающее реальное положение вещей в ЦК партии того периода. Люди относились к большевикам в целом и Сталину в частности по разному: пострадавшие во время раскулачивания и коллективизации — известно как, те же, кто получил право по — настоящему изменить свою жизнь ( и таких были десятки миллионов) — искренне поддерживали советский проект. А уж про внутрипартийную борьбу тридцатых и говорить нечего — Сталин вовсе не был столь всемогущим, как его принято нынче описывать. Он в некотором роде сам был вынужден согласиться на «сталинские репрессии» в условиях непрекращающийся партийной борьбы на местах.

Владимир, если сталин не был всемогущим, значит не он один власть имел. А кто еще имел равную ему власть? Берия? Может Молотов, жену которого мразь усатая посадила? Не надо бредить и высасывать из пальца! Власть у сталина была абсолютная, гораздо больше, чем у европейских монархов.

Такая же мразь как и Солженицын! Дезертир, мразь и подлец!

Все, что удалось создать сталинизму, это такие маленькие люди, как ты
Псевдо-патриотические неудачники
С ненавистью к себе и без достоинства

Господи, ну что за за необразованные, промытые дети… Ты своим незнанием тычь не так очевидно.

В уйгурский трудовой лагерь тебя надо, а потом на северо-корейскую казнь.

Причем тут какая-то нация? Стихи совсем о другом. Что бы их понять нужно знать немного историю, понимать в какое время жил поэт… Представлять как в то время люди относились к Сталину. А Мандельштам великий поэт, патриот своей страны и очень смелый человек.

Елена, а что у вас со знаками препинания и «чтобы»?

Вы ЧМО.
И если пытаетесь осуждать эти стихи:

Где вы и где Мандельштам,
Он написал эти стихи при жизни долбаного Сатрапа.
И погиб после этого.
А вы, осуждающие, просто плевок.

«Горец» или «Кремлёвский горец» — стихотворение Осипа Мандельштама, написанное в ноябре 1933 года, одно из самых знаменитых стихотворений XX века. Стихотворение было написано после того, как Осип Эмильевич стал очевидцем страшного крымского голода. Авторства своего Осип Мандельштам не скрывал и после ареста готовился к расстрелу.

Как-то, гуляя по улицам с Борисом Пастернаком, забрели они на какую-то безлюдную окраину Москвы в районе Тверских-Ямских, звуковым фоном запомнился Пастернаку скрип ломовых извозчичьих телег. Здесь Мандельштам прочёл ему про кремлёвского горца. Выслушав, Пастернак сказал: «То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю, и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому».

«Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина».

Автора отправили в ссылку в Чердынь, а потом разрешили поселиться в Воронеже. В ночь с 1 на 2 мая 1938 года он был арестован вновь и отправлен в лагерь Дальлаг. Скончался поэт по пути в декабре в пересыльном лагере Владперпункт, и тело Мандельштама советская власть оставила лежать непогребённым до весны.

Страшное было время, по сравнению с ним нынешнее – сущая благодать. Однако, хотя время не только лечит, но и калечит, как писал другой поэт, В.Высоцкий,
«Но не хочу я знать, что время лечит.
Оно не лечит - оно калечит,
И всё проходит вместе с ним».

Увы, не все проходит, многое остается. Мы по-прежнему живем под собою не чуя страны, как будто во временном бараке, будто мы заключенные на спецпоселении. Это особенно заметно в сравнении с ухоженными европейскими странами, когда оттуда только что приезжаешь.

Страшный, непонятный нормальному человеку, менталитет нашего народа. Нет, хороших людей здесь, пожалуй, не меньше, чем в той же Германии, только там люди живут обстоятельно, как удобно им, а у нас наоборот, вроде как в общаге или чужом доме, в который вот-вот вернется хозяин, и вышвырнет нас к чертовой матери.

Это ощущается на каждом шагу. Вот взять хотя бы наши частные дома и те же немецкие: у них крыши островерхие, угол при вершине не больше 45 градусов, у основания крыши, соответственно, не меньше (180-45)/2 = 67,5 градусов, тангенс угла при вершине 1,0, что означает, что любой предмет, если его, разумеется, специально не приклеивать, с такой крыши сваливается, а у нас будто сами себе геморрой готовили, - всего ничего, редко где и 90-то градусов увидишь! И это при том, что в Германии снежок если и выпадает, то это событие, а в России сугробы по 2 метра. У них крыши чистые, а у нас тонны снега кровлю проламывают, да еще и хозяин, забравшийся туда с лопатой, ему в этом деле помогает.

У них пол первого этажа так поднят над уровнем земли, что под домом подвал в человеческий рост, никакая талая вода или даже наводнение не помеха, а у нас будто каждый рубль при постройке экономили. Как снег тает, так в доме плесень и сырость.

Мы по утрам гуляли с детьми по утреннему Бремену, так любо-дорого посмотреть, один домик краше другого, у каждого красивый палисадничек, в котором цветут диковинные цветы, нигде ни окурочка не валяется. А у нас мало, что не дом, а халупа, так еще и покосившийся забор, грязища и горы пустых бутылок, которые у нас, в «патриотической» России, почему-то нигде не принимают! У них там в каждом магазине автомат для этого, а у нас торговля вовсе не часть культуры, а некий «бизнес» в понимании дремучего дикаря.

И этот менталитет Шарикова, пропойцы, временного жильца, виден в России на каждом шагу. Вот ехали из аэропорта Шереметьево в родное Иваново, ночью ехали, так теперь вот разрешили платные дороги, и русский Ваня и рад стараться, перегородил выезд на МКАД шлагбаумом, и стрижет по сотне с машины. Остальные варианты выезда, предупреждает водитель, в таком состоянии, что на них лучше не заезжать.

Магистраль до Владимира ничего себе, но ни одного фонаря, разве что у придорожных увеселительно-туалетных заведений. Едешь как по оккупированной врагом территории. А от Владимира до Иванова дороги в понимании европейском совсем нет. Проселок с неразделенными встречными полосами, где чтобы обогнать, нужно непременно выезжать на «встречку».

Вот нам попалась колонна фур из 6 машин, неторопливо следующих впереди нас. Так наш водитель вынужден был применять для обгона каждой из них прием, более характерный для гонок под куполом цирка, чем для дорожного движения: он высовывался па встречку, по которой тоже непрерывным потоком мчались машины, и, улучив момент, когда, по его мнению, он успеет проскочить, отваживался на обгон. Встречная машина едва не рядом проскакивала. Ночью этот цирковой трюк наблюдать особенно жутко, я уж не говорю о том, что быть пассажиром.

Впечатление такое, что «дорогу» строили только для «галочки» в отчетности. Я не смог найти статистики ДТП на дорогах такого класса, но уверен, что она явно неутешительна. Эти вынужденные пируэты, особенно зимой и при фактически нулевом освещении, когда свет фар встречной машины слепит глаза, наверняка, стоили жизни не одному участнику такого «дорожного движения».

Поневоле задаешься вопросом, почему это при таком замечательном народе, добром, отзывчивом и гостеприимном до самых былинных высот, «наверх» поднимается исключительно дерьмо?

Нет, человеческого продукта такого качества хватает и в Германии, но там чиновники, бизнесмены и политики люди честные, по крайней мере, подавляющее большинство. А у нас вор на воре, и жуликом погоняет. Ведь уверен, что на строительство этой малопочтенной дороги Владимир-Иваново были отпущены нормальные деньги, где они?

Или вот я в свое время писал еще теперь уж бывшему губернатору А.Меню, который теперь уже министр чего-то там, про вопиющее безобразие с железнодорожной веткой на Северный аэродром г. Иванова, идущей по городу и утонувшей в грязи так, что железнодорожное полотно ниже окружающего его грунта на полметра, отчего шпалы гниют, а ведь возят там авиационное горючее. Долго ли до греха? Опрокинется хоть одна цистерна, и окружающий микрорайон выгорит дотла за секунду.

Думаете, исправили? Нет, шпалы заменили, да прокопали канавки по обе стороны, хотя по всем правилам железнодорожное полотно должно располагаться на насыпи выше уровня окружающего ландшафта, чтобы в половодье вода не достигала деталей конструкции полотна.
А ведь наверняка и на эту работу были выделены немалые деньги.

Я думаю, что каждый читающий эти строки, вполне мог бы дополнить этот список фактами из своих наблюдений. Страна наша обширна и бардак в ней царит повсеместно. Почему так неуютно жить в нашей стране, почему здесь счастлив только вор?

Мы склонны во всем винить «верховного главнокомандующего», дескать, он до неприличия «пересидел», денежки, полученные при высоких ценах на нефть, не сберег, и более того. А вы не задумывались, почему это мы всегда лижем зад первому попавшему, который взгромоздится на трон, а потом вешаем на него всех собак?

Да потому, что сами мы боимся работать по совести. Нет у нас этой самой совести, за нас железную дорогу из лужи должен поднимать дядя, крыши и подвалы в наших домах – тоже он же за нас делать должен. Мы же в своей стране сторонние наблюдатели. Нам, лентяям, так удобнее. Повесим очередного «главнопересидента», посадим на свою шею такого же, и опять уснем лет на 70.

Посмотрите хотя бы на бывших братьев-хохлов, уж не знаю, выйдет ли у них что, они от нас отличаются как хрен от редьки, но они хотя бы пытаются выбраться из дерьма, а мы как лежали на печи и мычали как идиоты сто лет до того, так и продолжаем. Проснитесь, почтеннейшие, Царствие Божие продрыхнете!

Уважаемый Валентин!
Соотечественники с большой гордостью цитируют известное ". в Россию можно только верить. ". И думают. Дескать, вот мы какие ! Будем верить и куда-нибудь, когда-нибудь прорвёмся. Но забывают, что эти искренние слова принадлежат, не просто поэту, а государственному мужу, которому Николай I поручил вести работу по созданию позитивного облика России на Западе. . И он, оказывается, уже тогда не знал, куда грести гребцам нашей необъятной галеры.
Не говорит ли это о давно устоявшейся безнадёге?
Читаю ваши выстраданные заметки с большим интересом. Василий, с приветом.

Спасибо, Василий за теплые слова. Мне так хочется сделать что-нибудь для моей несчастной Родины, чтобы она, наконец, стала такой же уютной, как умная Европа, где живут мои дети и внуки. Действительно, безнадёга давняя, и конца ей не видно, я здесь всю жизнь мучился, был репрессирован за "подготовку перехода границы", к которой я и близко не приближался, люди здесь не нужны, нужны рабы. Надеюсь, что хоть научно-техническая революция сдвинет Россию с якоря, и начнут у нас снова развиваться производительные силы, и пусть лет через 500, но Россия обретет человеческое лицо.

Рад был познакомиться. Хорошо Вас понимаю. У меня тоже, давным-давно, в середине прошлого века, был период "анкетной" нервотрёпки и безработицы.
Научно-техническую революцию не ожидаю. 500 лет это для меня за асимптотой.
Здоровья Вам и оптимизма в 2016-ом и далее везде.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

«Такое отношение допускало известную фамильярность в обращении, — писала Эмма Герштейн. — Но он же знал, что его единственный в своем роде интеллект и поэтический гений заслуживает почтительного преклонения. Эта дисгармония была источником постоянных страданий Осипа Мандельштама».

Назван Иосифом, крещен в кирхе

Будущий поэт родился в Варшаве в семье польских евреев. Его отец был состоятельным купцом, занимавшимся торговлей перчатками, и поэтому, несмотря на национальность, семейство могло позволить себе жить вне черты оседлости.

Он был крещен в методистской кирхе в Выборге 14 мая 1911 года. Судя по всему, на тот момент этот шаг был мотивирован крайне прагматично: ему необходимо было поступать в высшее учебное заведение в Российской империи. Через десять лет после крещения, в 1921 году, Мандельштам скажет: «культура стала церковью», «теперь всякий культурный человек — христианин».

Не окончил университет

Осип Мандельштам планировал изучать естественные науки в Петербургском университете в качестве вольнослушателя, но неожиданно забрал документы и уехал в Европу. Учился в Сорбонне и Гейдельбергском университете, одном из старейших и престижнейших вузов Германии. Было несколько попыток закончить и историко-филологический факультет Петербургского университета, но учеба протекала настолько неорганизованно, недисциплинированно, что, проучившись с промежутками с 1911 вплоть до 1917 года, он так и не окончил курса.

Революция ударила в голову

У Мандельштама было сложное отношение к Октябрьскому перевороту. Вероятно, изначально он прикладывал усилия, чтобы принять всем умом и душой революцию, но что-то внутри него всегда сопротивлялось этому. «С Мандельштамом творилось что-то невероятное, точно кто-то подменил петербургского Мандельштама. Революция ударила ему в голову, как крепкое вино ударяет в голову человеку, никогда не пившему. Я никогда не встречал человека, который бы так, как Осип Мандельштам, одновременно и принимал бы революцию, и отвергал ее» , — вспоминал поэт Рюрик Ивнев.

В начале июля 1918 года Осип Эмильевич вступил в серьезный конфликт с одним из лидеров левых эсеров — Яковом Блюмкиным, работавшим в ЧК. В присутствии поэта Блюмкин стал хвастать, что распоряжается жизнью и смертью многих людей. На возмущение Мандельштама эсер угрожал пристрелить и его. Боясь расплаты, поэт вынужден был спешно покинуть Москву.

Арестован белогвардейцами, а затем — как белогвардеец

В годы гражданской войны Мандельштам с супругой скитались по России, Грузии и Украине. В Крыму поэт был арестован белогвардейцами, после чего имел возможность бежать в Турцию, но принял решение остаться в Советской России. В Грузии был арестован уже как белогвардеец, но вскоре был освобожден по личному распоряжению грузинского революционера Бении Чхиквишвили.

Квартира и сделка с совестью

Квартира, полученная бесплатно от государства, стала триггером самообличения и «хождения по мукам» поэта. В октябре 1933 года Осип Эмильевич Мандельштам и его супруга Надежда Яковлевна получили долгожданную собственную жилплощадь, о которой мечтали многие годы. Но поэт воспринял подарок советского правительства — а самое главное, собственное принятие этого подарка — как уступку новой реальности и сделку со своей совестью. Душевные муки по такому — для любого другого гражданина Советского Союза радостному — поводу были настолько несовместимы с нормальной жизнью, что в знак покаяния он написал стихотворение «Квартира тиха, как бумага…», в котором были такие строки:

А стены проклятые тонки,
И некуда больше бежать,
И я как дурак на гребенке
Обязан кому-то играть.

«Расстрельная» эпиграмма

Стихотворение Мандельштама «Мы живем, под собою не чуя страны», написанное в той же квартире, фактически оказалось эпиграммой в адрес самого Сталина.

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца, —
Там помянут кремлевского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.

Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

Эти шестнадцать строк определили всю дальнейшую участь поэта.

Мандельштам прочитал свою эпиграмму не менее чем 20 слушателям, каждого из которых де-факто подведя под расстрельную статью. Поэт, безусловно, не желал своим знакомым такой участи — акт прочтения вслух нужен был ему для очищения совести.

Практически все невольные участники этого события бледнели в ужасе, ясно понимая, что сам факт присутствия при чтении этого «самоубийственного» стихотворения может и им стоить жизни. Одним из первых испытал на себе этот страх Борис Пастернак. Его ответ Мандельштаму был четкий и прямолинейный: «То, что Вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, которого я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу Вас не читать их никому другому» .

Пощечина Толстому

В мае 1934 года Осип Мандельштам был арестован. Помимо крамольной эпиграммы есть еще одна предположительная причина опалы: незадолго до ареста во время напряженного разговора поэт ударил по щеке А.Толстого и тот пообещал, что это просто так не оставит. Свет в камере поэта не выключали ни ночью, ни днем, отчего у него воспалились веки. К нему подсадили человека из НКВД, который постоянно вел провокационные разговоры и запугивал информацией об арестах родных.

Во время следствия Мандельштам назвал всех, кому прочитал роковое стихотворение, однако никто из них по его делу привлечен не был. По итогам следствия Мандельштам был осужден на ссылку в город Чердынь Пермского края.

В судьбу поэта снова вмешался Бухарин, который в письме Сталину объяснял: «О поэте Мандельштаме. Он был недавно арестован и выслан. До ареста он приходил со своей женой ко мне и высказывал свои опасения на сей предмет в связи с тем, что он подрался (!) с Алексеем Толстым, которому нанес «символический удар» . Теперь я получаю отчаянные телеграммы от жены Мандельштама, что он психически расстроен . Моя оценка О. Мандельштама: он — первоклассный поэт, но абсолютно несовременен; он — безусловно не совсем нормален; он чувствует себя затравленным…»

Пастернак также принял деятельное участие в вызволении Мандельштама из ссылки. Благодаря всем усилиям неравнодушных к поэту людей вскоре условия были смягчены. Мандельштаму позволили самостоятельно выбрать место своего трехлетнего поселения. Выбор пал на Воронеж.

Нищета и ода Сталину

Во время отбывания ссылки в Воронеже Осип Мандельштам с женой влачили существование на грани нищеты. В одном из своих многочисленных писем к чиновникам поэт сокрушался: «Независимо от того, здоров я или болен, никакой, абсолютно никакой работы в Воронеже получить я не могу. В равной мере никакой, абсолютно никакой работы в Воронеже не может получить и моя жена, проживающая вместе со мной» . Спасало только участие неравнодушных друзей. В этот тяжелый период Мандельштам написал знаменитый цикл стихотворений «Воронежские тетради». В надежде хоть немного изменить свое положение в лучшую сторону, поэт написал и оду, восхваляющую Сталина:

Ты должен мной повелевать,
А я обязан быть послушным.
На честь, на имя наплевать —
Я рос больным и стал тщедушным.

Так пробуй выдуманный метод
Напропалую, напрямик:
Я — беспартийный большевик,
Как все друзья, как недруг этот.

Надеясь «обелить» свое имя, Мандельштам читал эти строки абсолютно всем. Но очень быстро пришло раскаянье: «Я опять стою у этого распутья, — писал поэт. — Меня не принимает советская действительность. Еще хорошо, что не гонят сейчас. Но делать то, что мне тут дают — не могу. (…) Я гадок себе…»

«Стихи о неизвестном солдате»

В марте 1937 года Мандельштам создал одно из главных своих стихотворений — «Стихи о неизвестном солдате». Иосиф Бродский бескомпромиссно писал: «Если честно, я не знаю ничего в мировой поэзии, что может сравниться с откровением четырех строк из «Стихов о неизвестном солдате», написанных за год до смерти»:

Аравийское месиво, крошево,
Свет размолотых в луч скоростей,
И своими косыми подошвами
Луч стоит на сетчатке моей…

Беда ходила по пятам

По окончании срока ссылки последовало возвращение Осипа Мандельштама с женой в Москву. Анна Ахматова вспоминала: «Беда ходила по пятам за всеми нами. Жить им было уже совершенно негде. Осип плохо дышал, ловил воздух губами. Я пришла, чтобы повидаться с ними, не помню, куда. Все было как в страшном сне. Кто-то пришедший после меня сказал, что у отца Осипа Эмильевича нет теплой одежды. Осип снял бывший у него под пиджаком свитер и отдал его для передачи отцу» .

Вскоре поэта снова арестовали. В обвинительном заключении было сказано: «Антисоветские элементы из среды литераторов использовали Мандельштама в целях враждебной агитации, делая из него «страдальца», организовывали для него денежные сборы среди писателей. Мандельштам на момент ареста поддерживал тесную связь с врагом народа Стеничем, Кибальчичем до момента высылки последнего за пределы СССР и др. Медицинским освидетельствованием Мандельштам О. Э. признан личностью психопатического склада со склонностью к навязчивым мыслям и фантазированию. Обвиняется в том, что вел антисоветскую агитацию, то есть в преступлениях, предусмотренных по ст. 58-10 УК РСФСР» .

Поэт был приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. Для прохождения наказания 8 сентября 1938 года он был отправлен этапом на Дальний Восток.

До места отбывания наказания на Дальнем Востоке Мандельштам так и не добрался — он умер 27 декабря 1938 года в пересыльном лагере. Осип Мандельштам был посмертно реабилитирован. Местонахождение могилы поэта до сих пор точно неизвестно. Вероятное место захоронения — братская могила в Сквере Веры и Надежды, Владивосток.

Читайте также: