Ваши кудри ваши бачки что такое бачки
Опубликовано: 17.09.2024
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Если вы уже зарегистрированы - Войдите.
Вы хотите зарегистрироваться?
тексты песен
Романс полковника
сл. П. Вяземский, муз. А.Петров
Я пережил и многое и многих,
И многому изведал цену я.
Теперь влачесь один в пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен и близок,
И с каждым днем все ближе и темней.
Усталых дум моих полет стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
По бороздам, серпом пожатой пашни,
Найдешь еще быть может в жизни след,
В полне найдешь, быть может день вчерашний,
Но ничего ж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной, она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла.
И что земля в глухих своих могилах,
Безжалостно навеки погребла.
Песенка про трубачей
сл. Михаила Савоярова, муз.Андрея Петрова
В фильме исполнение песни - Андрей Миронов
По селу бегут мальчишки,
Девки, бабы, ребятишки,
Словно стая саранчи
В трубы дуют трубачи.
Раздаются тары-бары:
К нам приехали гусары!
На подбор, все усачи,
В трубы дуют трубачи.
Слышен голос командира:
Разобраться по квартирам!
Дело близится к ночи,
В трубы дуют трубачи.
В эту ноченьку немало
Баб с солдатами шептало:
Без тебя хоть, милый, плачь,
Протруби и мне, трубач.
А когда зарю сыграли,
Бабы слезы утирали,
И в котомку взяв харчи,
Уходили трубачи.
Через год в каждой избенке
Народилось по мальчонке,
Глотки драли что сычи -
Тоже будут трубачи!
Романс Настеньки
сл. М.Цветаевой, муз. А. Петрова.
Вы, чьи широкие шинели
Hапоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса, и голоса,
И чьи глаза, как бриллианты,
Hа сердце оставляли след, -
Очаровательные франты,
Очаровательные франты
Минувших лет!
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу
Цари на каждом бранном поле
И на балу
И на балу
Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб
О, молодые генералы,
О, молодые генералы
Своих судеб
О, как мне кажется могли вы
Рукою полною перстней
И кудри дев ласкать и гривы
Своих коней,
Своих коней
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век
И ваши кудри, ваши бачки
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.
О бедном гусаре
автор слов неизвестен, муз.А Петрова
О бедном гусаре замолвите слово,
Ваш муж не пускает меня на постой,
Но женское сердце нежнее мужского.
Но женское сердце нежнее мужского.
Но женское сердце нежнее мужского,
И сжалиться может оно надо мной.
Я в доме у вас не нарушу покоя,
Скромнее меня не найти из полка.
И если свободен ваш дом от постоя.
И если свободен ваш дом от постоя.
И если свободен ваш дом от постоя,
То нет ли хоть в сердце у вас уголка.
О бедном гусаре замолвите слово,
замолвите сло - о - во.
БОЛЬШАЯ ДОРОГА
Муз.А.Петров, сл.М.Светлов
Застенчивым девушкам, жадным и юным,
Сегодня всю ночь приближались кошмары -
Гнедой жеребец под высоким драгуном,
Роскошная лошадь под пышным гусаром.
Звенели всю ночь сладострастные шпоры,
Мелькали всю ночь молодые майоры,
И долго в плену обнимающих ручек
Барахтался неотразимый поручик.
Спокоен рассвет довоенного мира,
В тревоге уснул городок благочинный,
Мечтая бойцам предоставить квартиры
И женщин им дать - соответственно чину.
Чтоб трясся казак от любви и от спирта,
Чтоб старый полковник не выглядел хмуро,
Уезды дрожат от солдатского флирта,
Тяжелой походки военных амуров.
Большая дорога военной удачи!
О, сколько здесь женщин красивых бежало,
Армейцам любовь отдавая без сдачи,
Без слез, без истерик, без писем, без жалоб.
Я тоже не ангел, я тоже частенько
У двери красавицы шпорами тенькал,
Усы запускал и закручивал лихо,
Пускаясь в любовную неразбериху.
ПЕСЕНКА В ПАНСИОНЕ
Муз. А. Петров, сл. Роберт Бернс, перевод С. Маршака
Зима пронеслась, и весна началась,
И птицы, на дереве каждом звеня,
Поют о весне, но невесело мне
С тех пор, как любовь разлюбила меня.
Шиповник расцвел для проснувшихся пчел.
Поют коноплянки в честь вешнего дня.
Их в гнездышке двое, сердца их в покое.
Моя же любовь разлюбила меня.
ПЕСЕНКА ПЛЕТНЕВА
Муз.А.Петрова, сл.П.Вяземского
В сердце томная забота,
Безымянная печаль.
Я невольно жду чего-то,
Мне чего-то смутно жаль.
Чего-то ,чего-то, чего-то,
Мне чего-то смутно жаль
Не хочу и не умею
Я развлечь свою хандру,
Я хандру свою лелею,
Как любви своей сестру.
Как любви, как любви, как любви,
Как любви своей сестру.
И никто не приголубит,
И никто не исцелит.
Поглядишь- хандра все любит,
А любовь всегда хандрит.
А любовь, а любовь, а любовь,
А любовь всегда хандрит.
В сердце томная забота,
Безымянная печаль.
Я невольно жду чего-то,
Мне чего-то смутно жаль
ДРУЗЬЯМ
Муз.А Петрова, сл.П.Вяземского
Я пью за здоровье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней.
Я пью за здоровье далёких,
Далёких, но милых друзей,
Друзей, как и я, одиноких
Средь чуждых сердцам их людей.
В мой кубок с вином льются слёзы,
Но сладок и чист их поток;
Так, с алыми - чёрные розы
Вплелись в мой застольный венок.
Мой кубок за здравье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней;
За здравье и ближних далёких,
Далёких, но сердцу родных,
И в память друзей одиноких,
Почивших в могилах немых.
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса.
И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след —
Очаровательные франты
Минувших лет.
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу.
Вас охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера.
Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О, молодые генералы
Своих судеб!
Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик,
И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена…
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна.
О, как — мне кажется — могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать — и гривы
Своих коней.
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.
Три сотни побеждало — трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы все могли.
Что так же трогательно-юно,
Как ваша бешеная рать.
Вас златокудрая Фортуна
Вела, как мать.
Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие —
И весело переходили
В небытие.
Анализ стихотворения «Генералам 12 года» Цветаевой
В русской литературе Отечественная война 1812 года положила начало особой поэтической традиции. Практически все известные поэты посвящали этому событию свои произведения. Естественной и закономерной была патриотическая тема, восхищение перед великим подвигом русского народа. Вместе с этим 1812 г. многие считали причиной появления особого поколения в дворянском обществе. Борьба за независимость своей страны и заграничный поход русской армии вызвали в людях стремление к свободе и справедливости. Ряд общественных и культурных деятелей напрямую связывали Отечественную войну с восстанием декабристов. Спустя столетие М. Цветаева написала стихотворение «Генералам двенадцатого года» (1913 г.), в котором подняла практически не разрабатываемую до нее тему.
Поэтесса презирала современную ей эпоху, в которую происходило измельчание человека, его полное погружение в серую будничную жизнь. Цветаева очень сожалела, что ей не пришлось жить в романтическом XIX в. В офицерах 1812 г. она видит свой мужской идеал. Все произведение представляет собой поэтизацию образа русского офицерства, которое с того времени также опустилось с высоты и приблизилось к обычному человеку.
Для Цветаевой важно, что молодые офицеры начала XIX в. были «царями» не только «на бранном поле», но и «на балу». В то время действительно в обучение офицерства вместе с военными знаниями в обязательном порядке входили «изящные» дисциплины. Молодой офицер должен был уметь держать себя в светском обществе, быть галантным кавалером. Умение танцевать и петь вообще считались естественными качествами настоящего русского офицера. Поэтому поэтесса называет своих героев «очаровательными франтами», способными к покорению как неприятеля, так и женских сердец.
Цветаева считает, что вчерашние «малютки-мальчики» одерживали победы благодаря «длани Господней» и молитвам матерей. «Молодые генералы» носили в своих сердцах стремление к славе, что также помогало им переносить все тяготы и невзгоды.
Поэтесса вообще любила уноситься в мечтах в прошлое. Старинная картина могла надолго завладеть ее воображением. В стихотворении она обращается к портрету на «гравюре полустертой», изображающему одного из героев Отечественной войны — А. А. Тучкова. Она признается, что потеряла сон при виде «нежного лика» и «хрупкой фигуры». Жизнь такого человека Цветаева считает «невероятной скачкой», богатой событиями и ощущениями. Для молодого офицера имели значение только война и любовь. Он резко отличается от мужчины начала XX в., который хочет только убогого будничного существования.
Цветаева убеждена, что только в прошлом были настоящие мужчины, способные втроем побеждать «три сотни», не забывая при этом о любви. Такие люди не знали трусости или малодушия. Даже собственную смерть они встречали «весело». Такое отношение позволяло русским офицерам совершать героические поступки, которые прославили их навеки.
Это стихотворение по праву признается вершиной русской военной лирики Серебряного века.
В ночь с 26 на 27 декабря 1913 года в Феодосии Марина Цветаева написала стихотворение, посвященное Генералам двенадцатого года.
Его особенностью является обращение поэтессы не к офицерам-современникам, что типично для военной лирики, а к героям войны 1812 года, то есть к тем, кто жил за сто лет до поэтессы. Цветаева в новом ракурсе воспроизводит античную идею влюбленности в недостижимый идеал, воплощенный в скульптуре (как в Античности), и в портретах и гравюрах (в современном ей мире).
Отец поэтессы профессор филологии и искусствоведения Иван Владимирович Цветаев, работал директором Румянцевского музея, а в годы, предшествующие написанию стихотворения как раз создавал Музей изящных искусств (сегодня это Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина). Марина с детства воспитывалась среди картин и скульптур, старых книг и гравюр. Восхищение идеализированными образами героев прошлой великой войны было для нее естественным. Другим источником успеха стало ранее знакомство с поэтическим каноном, которое сочеталось с прививаемой отцом свободой творческого самовыражения.
Профессор Иван Цветаев. 1913. Фото Карла Фишера
В тревожной предвоенной атмосфере, которая все явственнее ощущалась с первых же дней нового, 1914 года, стихотворение Цветаевой выразило и восхищение российских женщин своими мужьями, отцами и сыновьями, которым предстояло пойти на фронт, и страх перед неизбежностью потерь и ухода близких и таких замечательных людей в небытие.
В советские годы стихотворение Цветаевой старались не тиражировать, замещая его советской военной лирикой. Новую жизнь и всенародную популярность эти строки обрели после выхода на телеэкраны 1 января 1981 года фильма Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», в котором Ирина Мазуркевич исполняет романс Андрея Петрова на эти стихи Марины Цветаевой (в романсе звучат несколько четверостиший). Той же зимой романс пели на семейных праздничных застольях и заказывали в ресторанах, звуковую дорожку романса записывали с телевизора на магнитофоны, а стихи Цветаевой переписывали в тетради и блокноты с текстами любимых песен. Матери и жены офицеров и солдат, отправленных служить в Афганистан, считали этот романс своим, но, конечно же, в нем видели и другие смыслы.
Романс Настеньки из т/ф «О бедном гусаре замолвите слово» (1981, реж. Эльдар Рязанов). Муз. Андрея Петрова, стихи Марины Цветаевой, исп. Ирина Мазуркевич.
ГЕНЕРАЛАМ ДВЕНАДЦАТОГО ГОДА
Вы, чьи широкие шинели
Чьи шпоры весело звенели
И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след —
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
Вас охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О молодые генералы
Генерал-майор Александр Алексеевич Тучков 4-й. Гравюра Антона Крайла. Генерал-майор А.А. Тучков 4-й родился в 1777 году в Киеве. Воевал с 17-ти лет, проявил храбрость и артиллерийский талант, к 22-м годам произведен в полковники. С подчиненными офицерами и солдатами был строг и требователен, но спал при общем костре и ел из общего котла. Сам заменял в расчете любого выбывшего номера. Отличился тем, что бросился в самое пекло с шашкой против штыков, увидев, что раненый артиллерист оказался среди неприятеля. В 1801-м в 24-летнем возрасте оставил военную службу, “желая усовершенствовать познания свои и ознакомиться с европейскими государствами”. С первого взгляда влюбился в Маргариту Михайловну Нарышкину, и за их блистательным романом, который завершился счастливым браком, следили несколько несколько европейских столиц. Посещал лекции в Геттингенском университете, изучая философию, историю и юриспруденцию. Много самостоятельно читал и вел дневник, в который заносил рассуждения о государстве. Когда война с Наполеоном, которого он видел еще в Париже в 1804 году, стала неизбежной, Тучков вернулся к службе и через некоторое время, не раз отличившиь, получил генеральские погоны. Убит 26 августа 1812 года в Бородинском сражении.
Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена…
И я, поцеловав гравюру,
О, как — мне кажется — могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать—и гривы
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки
Джордж Доу, с оригинала А. Варнека. Генерал-майор Александр Тучков 4-й. 1813. Галерея героев Отечественной войны 1812 года. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Три сотни побеждало—трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Что так же трогательно-юно,
Как ваша бешеная рать.
Вас златокудрая Фортуна
Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие —
И весело переходили
Феодосия, 26 декабря 1913
Другие стихи, написанные Мариной Цветаевой в 1913 году, можно прочитать здесь.
Завтра мы расскажем о Маргарите Михайловне Тучковой (в девичестве Нарышкиной), основавшей Спасо-Бородинский монастырь, жившей в строжке на Бородинском поле и умершей на месте гибели мужа, генерал-майора Александра Тучкова 4-го.
Ваш нежный лик.
И вашу хрупкуй фигуру,
И золотые ордена.
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна.
Своих коней.
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой яркий век.
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.
Три сотни побеждало - трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы все могли!
Что так же трогательно-юно
Как ваша бешенная рать?
Вас злотокудрая фортуна
Вела, как мать.
Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие -
И весело переходили
В небытие.
В 11 лет он был посвящён в офицерский чин. В 22 года уже стал полковником, ни разу не побывавшим в бою. Вскоре Тучков оставит службу для получения полноценного образования. Воспитанный на идеях французских энциклопедистов и поклонении героям Древнего Рима, предпочитавшим общественное благо личному, Тучков направился в Париж.
После приезда в Россию, вновь поступает на военную службу и с этих пор его судьба будет связана с армией.
В 1806 году Тучков женился на Маргарите Нарышкиной, руки которой он ждал 4 года. Родители Маргариты, расстроенные первым неудачным замужеством дочери, долго не соглашались на её брак с молодым красивым офицером. Ощущение пол
ного счастья переполняло их светлые души. Ради семьи Тучков подал рапорт об отставке, но император готовил армию к войне с Францией и рапорт не принял. Маргарита трепетно верила, что Александр послан ей самим Небом, она дорожила каждым мгновением своего счастья и боролась за него. Маргарита и Александр Тучковы год прожили в его имении, а в 1807 молодому мужу было предписано отбыть в расположение части. И тогда Маргарита приняла решение, буквально потрясшее всех: она отправилась вслед за мужем в полк, в Пруссию. Чтобы не привлекать внимание, миниатюрная Маргарита Тучкова носила солдатскую одежду и ее частенько принимали за неказистого паренька. Она познала все тяготы походной жизни: готовила еду, мыла котлы, стирала белье, чистила одежду мужа и даже обрабатывала скребницей его коня! Именно в походе она научилась лечить заболевших, перевязывать и даже зашивать раны.
В 1808 году Александр Тучков принял участие в походе в Швецию. Любящая Маргарита разделила с мужем и жестокие морозы, шквалистые, сбивающие с ног ветры, и коварство многих незамерзающих болот, многосуточный, на грани с человеческими возможностями переход с войском по льду Ботнического залива, опасности боев с регулярными отрядами шведов и частых столкновений с финскими партизанами. В условиях суровых испытаний жизнь Тучковых не потеряла своей возвышенности, все покорилось взаимной любви - чистому человеческому началу.
Она отказывалась покинуть мужа, даже когда забеременела. Только когда ее положение сделалось заметным, она решилась уехать в Москву, к матери. Но так переживала предстоящую разлуку с мужем, что родила преждевременно — на пути следования полка в Минскую губернию. К счастью, младенец Николенька, появившийся на свет в апреле 1811 года, был вполне здоровым и крепким ребенком.
Маргарита была счастлива, потому что верила: теперь, когда ее здоровью ничто не угрожает, муж разрешит ей и дальше следовать за ним! Они оставались вместе еще год. Только в мае 1812 года Александр Тучков впервые решился применить против обожаемый жены силу — и силой отправил ее в Москву. Позже Маргарита не раз рассказывала, как накануне отъезда ей привиделся кошмарный сон и некий голос предупредил ее, что Александр погибнет в бою при Бородине. Но когда наутро она рассказала все Александру, он даже не нашел никакого Бородина на своей походной карте!
Однако сон оказался вещим. Генерал-майор Александр Алексеевич Тучков-четвертый погиб в Бородинской битве 26 августа 1812 года, на 35-м году от рождения своего.
Смерть догоняла Тучкова на Бородинском поле дважды. Роты Ревельского полка редели на глазах, казалось, не было силы, способной поднять людей в контратаку. Александр схватил древко знамени, обернулся к своим пехотинцам: "Трусите, ребята? Так я один пойду. " Они не отпустили его одного. Раненный Тучков упал на руки своих солдат. Они попытались вынести любимого командира, но тут их всех настигло ядро.
Тело Александра отыскать не смогли, и для похорон домой привезли только его старшего брата Николая, смертельно раненого при Бородине и умершего вскоре после битвы. Сначала Маргарита не могла поверить в смерть любимого. Но среди раненых и попавших в плен его не было… Горе сразило Тучкову. Она потеряла чувство времени и пространства, не воспринимала лица, не могла говорить. Все боялись за ее жизнь.
В конце концов, она смирилась с потерей, но не смирилась с тем, что у ее мужа не будет даже могилы, куда она могла бы придти, чтобы поплакать и помолиться за упокой его души, куда она могла бы привести сына.
В середине октября, оправившись от болезни, оставив сына родным, мужественная и любящая женщина выехала в Бородино с надеждой отыскать тело мужа. Генерал П.П.Коновницын прислал Маргарите Михайловне в помощь письмо с описанием роковых минут Александра Тучкова и схемой, на которой крестиком пометил место гибели героя. Откуда у нее хватило сил и духа быть на Бородинском поле, этой бескрайней открытой могиле для более чем ста тысяч убитых, уже смердящих разложением, один Бог знает. Творя молитву, Тучкова за несколько суток обошла десятиверстное пространство бывшего сражения. Ей помогали монахи, один из Колоцкого, другой из Лужецкого монастырей, и могильщики из Можайска и окрестных селений, присланные во избежание эпидемий предавать земле и огню останки воинов. Поиски оказались тщетными.
Когда Маргарита Тучкова поняла, что ей не суждено устроить могилу мужа, она выстроила на месте его гибели, по описанию тех, кто видел смерть молодого генерала, небольшую часовню, куда приезжала молиться и вспоминать Александра. Это была одновременно и молитва о погибших на Бородинском поле.
Через три года после окончания войны с Наполеоном Тучкова построила близ деревни Семеновской небольшую церковь, на том месте, где, по рассказам очевидцев, пал ее муж. Через несколько лет Тучкова решила выкупить землю у трех помещиков села Бородина, но те отдали ее даром. И Маргарита начала на месте гибели мужа строить церковь. Александр I, узнав о затевавшемся строительстве, пожертвовал 10 тысяч рублей. Так на месте флешей возник Спасо-Бородинский храм.В это время в жизни Маргариты Тучковой произошло чудо. Икону Спаса Нерукотворного, которую ее муж возил с собой во все военные кампании, новый генерал, заступивший на место погибшего, оставил вдове, решив, что образ слишком велик для только что заказанного иконостаса походной церкви. Эту икону Тучкова поместила в выстроенном храме, образ стал называться Спас Бородинский.В 1820 году круглая каменная церковь во имя Нерукотворного Спаса Бородинского была готова. В храме был поставлен высокий гранитный крест с неугасимой лампадой и положена мраморная плита с именем Александра Тучкова.
Но несчастную женщину ожидали новые тяжкие испытания. В 1825 году по делу декабристов был арестован любимый брат Маргариты Михайловны – полковник М.М.Нарышкин, осужденный затем к ссылке в Сибирь, а через год умер ее единственный четырнадцатилетний сын. Маргарита похоронила мальчика рядом с отцом. Теперь больше ничего не держало ее в суетном мире. Все, что она любила, лежало в земле Бородинского поля. Похоронив мальчика в построенной ею церкви, М.М.Тучкова основала здесь женский монастырь и стала его монахиней, затем настоятельницей.
Глядя на сохранившийся до нашего времени портрет «игуменьи Марии» – так стала называться Тучкова, – трудно поверить, что это бескровное, аскетическое лицо принадлежало женщине, когда-то прославленной своей красотой, грацией, веселостью, удивительной музыкальностью и прекрасным голосом.
Маргарита Михайловна Тучкова, игуменья Спасо-Бородинского монастыря, скончалась 29 апреля 1852 года, на 72 году жизни. Перед смертью она сожгла письма мужа, адресованные ей, его стихи, ей посвященные. Она прожила в браке шесть лет, вдовой - сорок. Похоронена Тучкова в склепе выстроенного ею храма, рядом с могилой сына.
***************************
Спустя сто лет после его смерти юная Марина Цветаева влюбится в него — по портрету… И напишет свои знаменитые стихи:
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса,
И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след, -
Очаровательные франты
Минувших лет!
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, -
Цари на каждом бранном поле
И на балу.
Вас охраняла длань Господня
И сердце матери, - вчера
Малютки-мальчики, сегодня -
Офицера!
Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб,
О, молодые генералы
Своих судеб!
Марина Цветаева
Феодосия, 26 декабря 1913 г.
Знакомые Цветаевой говорили, будто ее избранник — Сергей Эфрон, которому она посвятила это стихотворение, — был удивительнейшим образом похож на Тучкова-четвертого!
| Точность | Выборочно проверено |
«О бе́дном гуса́ре замо́лвите сло́во» — телевизионный двухсерийный исторический фильм режиссёра Эльдара Рязанова. Премьера фильма на Центральном телевидении СССР состоялась 1 января 1981 года.
- История, которую мы хотим рассказать, не опирается на факты: она настолько невероятна, что в неё просто нельзя не поверить. Приключилась она в то замечательное время, когда мужчины владели шпагой лучше, чем грамотой, и шли бесстрашно не только в бой, но и под венец; когда женщины умели ценить бескорыстную любовь и вознаграждали её приданым; когда наряды были такими красивыми, а фигуры — такими стройными, что первое было не стыдно надевать на второе; когда царь любил свой народ, и народ платил ему тем же, ну, и ещё многим другим; когда лучшие умы мыслили, но молчали, поскольку им затыкали рты, а худшие говорили, хотя, между прочим, могли бы и помолчать.
- — Встань-ка вон там, у той липы.
— Ваше сиятельство, это не липа, это дуб.
— Да? А выглядит как липа… - — Чем угощаете, голубчики?
— Извините, Ваше сиятельство, опять икрой.
— Опять?! Безобразие! - — Граф добрый, мухи не обидит. Сатрап — он и есть сатрап.
- — Справишься со своим новым амплуа — награжу щедро. Может, вольную дам. Хочешь на волю-то?
— Нет! Никак нет! Чё я там не видел?! - — Плетнёв Лёшка. Стервец! Герой. А в корнеты, господин губернатор, он разжалован за дуэль.
— Дуэль была из-за дамы?
— Ну, разумеется, сударыня. Из-за двух! - — Там мышь! Дездемона, там мышь.
- — Дездемона! Я твой Ромео!
- — Арапом быть перестал, но до русского тебе ещё мыться и мыться.
- — Вставай, карбонарий хренов! Мочалов… Щепкин…
- — А может, проще повесить тебя, голубчик?
— Так… Ваше сиятельство… верёвку-то ведь фальшивой не сделаешь!
— Для такого дела и настоящей не жалко. - — Дайте мне поручение, а уж особым я его как-нибудь и сам сделаю.
- — Ну хорошо, допустим: первый научил второго, второй третьего. Я ещё могу понять. Но этот-то мерзавец — он ведь не просто повторяет, он выводы делает.
- — У нас тюрьмы крепкие, не только полковников — генералов успокаивают.
- — Я понимаю, когда из тюрьмы не выпускают. Но когда не впускают… Это хамство!
- — Это гадко!
— Не спорю.
— Это отвратительно!
— Совершенно с вами согласен.
— Это подло!
— И я того же мнения. - — Ну, вы мой полк не марайте. Мои орлы газет не читают, книг в глаза не видели — никаких идей не имеют!
— Не надо перехваливать, Иван Антоныч. - — Так мало ли чего спьяну сморозишь! Все болтают!
— Болтают все. Не на всех пишут. - — Завтра, по приказу… Самого, можно сказать… В общем, завтра, на рассвете, в шесть утра… Как бы это лучше выразиться… Дело, значит, такое… Завтра на рассвете, по приговору… в общем, по приговору… вы должны одного опасного бунтовщика… а может и не бунтовщика, а наоборот… в общем… приговор привести в исполнение…
- — Вы свои подковырки бросьте, шутки для девочек поберегите. А то так подковырну…
- — Если он на чём настаивать будет, не кочевряжьтесь.
— Вы что это, в дурном смысле?
— В нём.
— Да вы что? Я девушка порядочная.
— Вот поэтому и говорю: не кочевряжьтесь! - — Во время представления в суфлёрской будке появилась пьяная офицерская рожа… в смысле… лицо защитника Отечества…
- — Любовь — это дело полиции.
- — Кремом амурную надпись не желаете? Можем и по-французски.
- — Тётя Аня, а у нас случайно стрихнина нет?
— Ну спасибо! Молодец, надумала! А позвольте вас спросить: стрихнин для кого? Для себя или для кавалеру?
— Не знаю. Как получится. - — Чёртов кондитер! Ведь обещал торт коньяком пропитать! Жулик!
- — Милый, это ж театр! Это тебе не в глазок смотреть. Тут в оба надо!
- — Вот вы, например, кто?
— Я Марк Туллий Цицерон!
— Я не в этом смысле! Я… По пачпорту кто?
— А-а-а… Анна Петровна Спешнева по паспорту.
— А вы кто будете, мадам?
— Фёдор Степанович Спиридонов я.
— Как это, а-а-а…
— А вы-то кто будете?
— Я Марк Юльевич Мовзон.
— По пачпорту, я спрашиваю!
— Я по паспорту Марк Юльевич. - — Братцы мои! Дорогие… плебеи и фавны! Фурии также… и остальные… гетеры. Если собрата свово вы предать не хотите, то помогите ему пробежать через сцену!
— Будем последними тварями, если ему не поможем!
— Что ж ты, собрат, не подобно эпохе оделся?
— Не было… О, было б, братцы… некогда… раскинуть… мозгами! - — Может, его за Нерона нам выдать — как будто?
— Где же ты видел Неронов в лаптях и онучах? - — Я вас не под венец звал, у меня были более серьёзные намерения. Я хотел сделать вас своим интимным другом.
- — А я не пойму: вы меня в чём-то подозреваете? Или ревнуете?
— Я тебя допрашиваю, дура. - — Подождите, а как вы сюда прошли?
— Я? Вот так вот и прошла.
— Посторонних в полк не пускают.
— Это я-то им посторонняя? Ну вы скажете, господин хороший! - — Хватит, хватит! Полумасками, полусказками сыт по горло!
- — Нет благородных людей в России! Нет! Не доросли! Рылом не вышли!
- — Дурь наша российская! Я ещё понимаю, когда самозванец на трон. Но самозванец на плаху…
- — Игры кончились, теперь жизнь начинается, только, увы, недолгая.
По селу бегут мальчишки,
Девки, бабы, ребятишки.
Словно стая саранчи
В трубы дуют трубачи.
О бедном гусаре замолвите слово,
Ваш муж не пускает меня на постой,
Но женское сердце нежнее мужского,
И сжалиться может оно надо мной.
Я пью за здоровье немногих,
Не многих но верных друзей.
Друзей исключительно строгих
В соблазнах изменчивых дней.
Звенели всю ночь сладострастные шпоры.
Мелькали во сне молодые майоры
И долго в плену обнимающих ручек
Барахтался неотразимый поручик.
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.
В сердце томная забота,
Безымянная печаль.
Я невольно жду чего-то,
Мне чего-то смутно жаль.
Зима пронеслась, и весна началась,
И птицы, на дереве каждом звеня,
Поют о весне, но невесело мне
С тех пор, как любовь разлюбила меня.
Я пережил и многое и многих,
И многому изведал цену я.
Теперь влачусь один в пределах строгих
Известного размера бытия.
Читайте также: