Какой то не то больной не то не больной а странный бледный обросший бородой

Опубликовано: 17.09.2024

Возможно, что я был недостаточно убедителен, рассказывая, что в романе «Мастер и Маргарита» спрятаны инструкции по поиску клада., поэтому немного отвлекусь на пару смешных фокусов.

Нам необходимо абсолютно ВСЕМ известное произведение со следующими признаками:

1) Иван Бездомный обязательно должен нырнуть в абсолютно ледяную воду и искупаться (глава «Погоня»).

2) В нем главный герой притворяется злодеем, а еще вульфом, т.е. волком в овечьей шкуре, но в конце оказывается совершенно положительным героем (глава «Понтий Пилат», глава «Было дело в Грибоедове»). Его кличка «Профессор» (Не путать с «Доцентом»). Совершенно необязательно, чтобы у него были наколки кота-Бегемота и Геллы.

3) Основные события происходят под Новый год (когда все гости ресторана «Грибоедов» ровно в 12 часов ночи начинают весело плясать.

4) Где Иван Бездомный после купания остается в одних кальсонах и бежит в них по улицам. В результате люди на него косятся (глава «Погоня»).

5) Очень важно, чтобы кого-нибудь спустили с лестницы. И еще важный момент. Перед этим, кот-Бегемот должен посмотреть на его паспорт и выразить категорическое отвращение к его лицу (глава «Неудачливые визитеры»). Тем более, сказали же больше не приходить. Зачем-то Соков вернулся.

6) Обязательно должен присутствовать Легат Легиона с орлиными перьями на гребне ШЛЕМА (глава «Понтий Пилат»).

7) Должна быть Гелла (йес, герл).

8) Должен быть один доцент, который такие червонцы может нарисовать, что потом никто от настоящих отличить не может («Черная магия и ее разоблачение»).

9) Обязательно должен быть Кот-Бегемот с своим шахматным конем в руке, который жалуется на политическое преследование, его обзывают дезертиром, и он не хочет сдаваться, валяя дурака. В общем, ведет себя как Корчной во время партии с Карповым (он сходил не той фигурой, был в ужасе, и смахнул шахматы на пол) (глава «При свечах»). Затем этот кот сильно переживает за свои УХИ, быстро закрывая их руками (глава «Извлечение мастера»).

10) Кино с балом у сатаны неожиданно прекращается, сладкий ток пробежал по жилам Маргариты (замыкание). Красное вино давно ушло в землю. В общем кина не будет, электричество кончилось. И в этот момент доцент пролил все вино на пол (глава «Великий бал у сатаны»).

11) Кот-Бегемот постоянно починяет какой-то сломанный примус. Потом из-за этого сломанного примуса все сгорает (глава «Последние похождения Коровьева и Бегемота»).

12) Кот-бегемот очень любит тырить мелочь по карманам, особенно в трамвае (глава «Погоня»). Также любит рыбу ловить (глава «Судьба мастера и Маргариты определена»).

13) Очень важный совет. Если речь идет об отношениях с женщинами, ни в коем случае не нужно выходить за инженера. Лучше за жулика, продающего биткойны, это гораздо романтичней.

«— Душенька, Маргарита Николаевна, — умоляюще заговорила Наташа и стала на колени, — упросите их, — она покосилась на Воланда, — чтобы меня ведьмой оставили. Не хочу я больше в особняк! НИ ЗА ИНЖЕНЕРА, НИ ЗА ТЕХНИКА НЕ ПОЙДУ! Мне господин Жак вчера на балу сделал предложение. — Наташа разжала кулак и показала какие-то золотые монеты».

«Он кто? Инженеришка простой, да и всё! Ну, что у него за жизнь? Утром на работу, вечером с работы… Дома жена, дети… Сопливые… Ну, в театрик сходит, ну, летом в санаторий съездит… в Ялту. А ты — вор! Дыжентельмен удачи! Украл, выпил — в тюрьму! Украл, выпил — в тюрьму! Романтика!» (Джентльмены удачи).

14) А вот описание мастера в конце главы «Извлечение мастера».

«Какой-то не то больной, не то не больной, а странный, бледный, ОБРОСШИЙ БОРОДОЙ, в черной шапочке и в каком-то халате спускался вниз нетвердыми шагами. Его бережно вела под руку какая-то дамочка в черной рясе, как показалось Аннушке в полутьме».

А вот обрили уже.

«Правда, он был ВЫБРИТ ВПЕРВЫЕ, считая с той осенней ночи (в клинике бородку ему подстригали машинкой)».

15) Там где таксиста обвиняют, что это он червонец спер. Хотя на самом деле все было так:

«Все более поражаясь, бухгалтер, зажав драгоценный портфель под мышкой, вытащил из бумажника червонец и показал его шоферу.

— Не поеду! — кратко сказал тот.

— Я извиняюсь. — начал было бухгалтер, но шофер его перебил:

Совершенно сбитый с толку бухгалтер вынул из бумажника две трешки и показал шоферу.

— Садитесь, — крикнул тот и хлопнул по флажку счетчика так, что чуть не сломал его. — Поехали.

— Сдачи, что ли, нету? — робко спросил бухгалтер.

— Полный карман сдачи! — заорал шофер, и в зеркальце отразились его наливающиеся кровью глаза, — третий случай со мной сегодня. Да и с другими то же было. Дает какой-то сукин сын червонец, я ему сдачи — четыре пятьдесят. Вылез, сволочь! Минут через пять смотрю: вместо червонца бумажка с нарзанной бутылки! — тут шофер произнес несколько непечатных слов. — Другой — за Зубовской. Червонец. Даю сдачи три рубля. Ушел! Я полез в кошелек, а оттуда пчела — тяп за палец! Ах ты. — шофер опять вклеил непечатные слова, — а червонца нету. Вчера в этом Варьете (непечатные слова) какая-то гадюка — фокусник сеанс с червонцами сделал (непечатные слова)».

16) По легенде у Доцента из-за падения с лестницы отбило пол головы.

"Да, нет сомнений! Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой БОЛИТ ПОЛГОЛОВЫ. От нее нет средств, нет никакого спасения. Попробую не двигать головой". (глава «Понтий Пилат»).

17) «— А где жена?
— Нету!
— Умерла?
— Я… умер.»

«— Но вы же могли дать знать ей, — сказал Иван, сочувствуя бедному больному, — кроме того, ведь у нее же ваши деньги? Ведь она их, конечно, сохранила?

— Не сомневайтесь в этом, конечно, сохранила. Но вы, очевидно, не понимаете меня? Или, вернее, я утратил бывшую у меня некогда способность описывать что-нибудь. Мне, впрочем, ее не очень жаль, так как она мне не пригодится больше. Перед нею, — гость благоговейно посмотрел во тьму ночи, — легло бы письмо из сумасшедшего дома. Разве можно посылать письма, имея такой адрес? Душевнобольной? Вы шутите, мой друг! Нет, сделать ее несчастной? На это я не способен.

Иван не сумел возразить на это, но молчаливый Иван сочувствовал гостю, сострадал ему. А тот кивал от муки своих воспоминаний головою в черной шапочке и говорил так:

— Бедная женщина. Впрочем, у меня есть надежда, что она забыла меня!

— Но вы можете выздороветь. — робко сказал Иван.

— Я неизлечим, — спокойно ответил гость, — когда Стравинский говорит, что вернет меня к жизни, я ему не верю». (глава «Явление мастера»).

18) «Я чувствую… Я всегда чувствую….».

"И Варенуха, не снимая кепки, прошел к креслу и сел по другую сторону стола.

«Надо сказать, что в ответе Варенухи обозначилась легонькая странность, которая сразу кольнула финдиректора, в чувствительности своей могущего поспорить с сейсмографом любой из лучших станций мира» (глава «Слава петуху!»).

19) «Рога поотшибаю, пасть порву, моргалы выколю! Всю жизнь. работать на лекарства будешь. [вспоминая] Сарделька, сосиска… редиска! Навохудоносор! ПЕТУХ гамбургский!» (сцена в тюремной камере).

Действительно Соков, нехороший человек, с петушиным хвостом, с израненной головой побежал в больницу, так как его ОПУСТИЛИ в нехорошей квартире на более низкую скамеечку. При этом предсказали, что он умрет от РАКА. Да еще и замочили его в квартире, так что он выбежал в совершенно мокрых штанах (глава «Неудачливые визитеры»).

20) «Йес, йес, ОБХСС».

Этой теме посвящена вся глава «Сон Никанора Ивановича». Только он постоянно кричит «НЕТУ».

«Канавкин уже не знал, куда и деваться, и только колупал пальцем борт своего пиджачка.

— Ну ладно, — смягчился артист, — кто старое помянет. — И вдруг добавил неожиданно: — Да, кстати: за одним разом чтобы, чтоб машину зря не гонять. у тетки этой самой ведь тоже есть? А?».

Канавкин, никак не ожидавший такого оборота дела, дрогнул, и в театре наступило молчание.

— Э, Канавкин, — укоризненно-ласково сказал конферансье, — а я-то еще похвалил его! На-те, взял да и засбоил ни с того ни с сего! Нелепо это, Канавкин! Ведь я только что говорил про глаза. Ведь видно, что у тетки есть. Ну, чего вы нас зря терзаете?

— Есть! — залихватски крикнул Канавкин».

21) «Доцент кто? Жулик! Жуликов много, а шапка одна».

В главе «Неудачливые визитеры», если кто не заметил, профессор зачем-то спер шапку у Сокова. Тот так и не получил свою шляпку обратно.

22) «— Ну, что вы за люди такие! Как вам не стыдно! Вам по сорок лет, большая половина жизни уже прожита. Что у вас позади? Что в настоящем? Что впереди? Мрак, грязь, страх и ничего человеческого! ОПОМНИТЕСЬ, ОПОМНИТЕСЬ, ПОКА НЕ ПОЗДНО! Вот вам мой совет…
— Слышь, Доцент! Сматываться надо. Врачиха в милицию накапает!
— (переходя в роль Доцента) Не накапает! Я её… того… бритвой по горлу… в колодце она лежит, можешь посмотреть».

«Профессор переменил номер на телефоне и вместо того, чтобы позвонить Буре, позвонил в бюро пиявок, сказал, что говорит профессор Кузьмин и что он просит сейчас прислать ему пиявок на дом.

Положив трубку на рычажок, опять-таки профессор повернулся к столу и тут же испустил вопль. За столом этим сидела в косынке сестры милосердия женщина с сумочкой с надписью на ней: "Пиявки". Вопил профессор, вглядевшись в ее рот. Он был мужской, кривой, до ушей, с одним клыком. Глаза у сестры были мертвые.

— Денежки я приберу, — мужским басом сказала сестра, — нечего им тут валяться. — Сгребла птичьей лапой этикетки и стала таять в воздухе» (глава «Неудачливые визитеры», кстати рассказывает о деле врачей).

22) «Ну, человек! Ты что, глухой? Тебе сказали:
дерево там такое.
- Елка, что ли?
- Сам ты елка! Тебе ж говорят: во!
Говори ты толком, и так уже 8 рублей
наездили.
- Пруд там был?
- Не было. ЛУЖИ БЫЛИ.
Может памятник?
- Памятник был.
- ЧЕЙ ПАМЯТНИК?
- Ну, а я знаю? Мужик какой-то.
- С бородой? - Нет!
- С бакенбардами? - Не помню я.
В пиджаке!
- СИДЯЧИЙ? - Чего?
- Сидит? - Кто?
- Мужик этот твой!
- Во деревня! Ну ты даешь!
Кто же его посадит? ОН ЖЕ ПАМЯТНИК!».

Вот описание этого сидячего памятника Сталина рядом с лужой («Стройки коммунизма» в Одессе, демонтирован в 1961 году). В том же году Сталина отпустили (вынесли из Мавзолея и похоронили). Тогда же Гагарин сказал «поехали» и грохот раздался над скалистой местностью. Первый всадник на огненном коне, человек-ракета полетел вслед за Бангой (спутник-радио, или собачки, как Вам будет угодно). Дерева «ВО» там не было, там распустились «держащие конструкции» ракеты-носителя.

«Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине, и тогда всадники двинулись шагом, слушая, как кони их подковами давят кремни и камни. Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека. Возможно, что этот сидящий был ГЛУХ или слишком погружен в размышление. Он НЕ СЛЫХАЛ, как содрогалась каменистая земля под тяжестью коней, и всадники, не тревожа его, приблизились к нему.

Луна хорошо помогала Маргарите, светила лучше, чем самый лучший электрический фонарь, и Маргарита видела, что сидящий, ГЛАЗА которого казались СЛЕПЫМИ, коротко потирает свои руки и эти самые НЕЗРЯЧИЕ ГЛАЗА вперяет в диск луны. Теперь уж Маргарита видела, что рядом с ТЯЖЕЛЫМ КАМЕННЫМ КРЕСЛОМ, на котором блестят от луны какие-то искры, лежит темная, громадная остроухая собака и так же, как ее хозяин, беспокойно глядит на луну.

У ног сидящего валяются черепки разбитого кувшина и простирается невысыхающая черно-красная ЛУЖА».

А вот и первый старт Гагарина. Прошу обратить внимание на РН «Восток» белого цвета с кровавым подбоем. Ролики в ютубе есть.

«Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:

— Свободен! Свободен! Он ждет тебя!

Горы превратили голос мастера в гром, и этот же гром их разрушил. Проклятые скалистые стены упали. Осталась только площадка с каменным креслом. Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется, и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он».

23) "— Ты выстираешь всё бельё, а вы… вот вам английский язык! Выучить от сих до сих! Приеду — проверю! Если не выучите — моргалы выколю, пасти порву и, как их, эти… НОСЫ ПООТКУШУ. Ясно?!"

"В руках у кентуриона Крысобоя пылал и коптил факел. Держащий его со СТРАХОМ и злобой косился на опасного зверя, приготовившегося к прыжку.

— Не трогать, Банга, — сказал прокуратор больным голосом и кашлянул".

"И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним.

Крысобоя вообще все провожали взглядами, где бы он ни появлялся, из-за его роста, а те, кто видел его впервые, из-за того еще, что лицо кентуриона было изуродовано: НОС ЕГО НЕКОГДА БЫЛ РАЗБИТ ударом германской палицы.

Простучали тяжелые сапоги Марка по мозаике, связанный пошел за ним бесшумно, полное молчание настало в колоннаде, и слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да еще вода пела замысловатую приятную песню в фонтане.

Прокуратору захотелось подняться, подставить висок под струю и так замереть. Но он знал, что и это ему не поможет.

Выведя арестованного из-под колонн в сад. Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам. Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились. Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, ПЛОХО ВЫГОВАРИВАЯ АРАМЕЙСКИЕ СЛОВА:

— Римского прокуратора называть — игемон. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?" (вообще-то описание сцены с Терминатором из Терм.2, "Судный день", у Арнольда не очень с произношением).

включает тестовые задания и задание с развернутым ответом

Вложение	Размер
test_po_romanu_ma_bulgakova_master_i_margarita.doc	58.5 КБ

Предварительный просмотр:

Тест по роману М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

1. В каком году был написан роман «Мастер и Маргарита»:

1) в 1930 2) в 1939 3) в 1940

2. Сколько лет работал Булгаков над романом «Мастер и Маргарита»?

1. 8 лет 10 лет 12 лет

3. В романе фантастика является средством сатиры. В главе 17 костюм председателя комиссии самостоятельно подписывает резолюции. Чьи традиции продолжает здесь Булгаков?

1. Гоголя 2) Салтыкова-Щедрина 3) Достоевского

4. Как бы вы определили композицию произведения?

1. кольцевая композиция
2. «роман в романе»
3. последовательная сюжетная композиция, т.е. соблюдена хронологическая последовательность

5. Известно, что в романе литературоведы находят три основных мира. Найдите четвёртое лишнее.

1. древний иршелаимский
2. вечный потусторонний
3. фантастический
4. современный московский

6. Кто из героев знает, что победитель всегда одинок, что у него есть только враги и завистники, ему нет равных, нет человека, с которым ему захотелось бы поговорить, его называют свирепым чудовищем, и он этим даже похваляется, ведь миром правит закон силы?

1. Понтий Пилат 2) Воланд 3) Берлиоз 4) Коровьев

7. Во время допроса Иешуа Понтий Пилат обнаруживает, что его ум не слушается его больше. Он задаёт обвиняемому вопрос, который не нужно задавать на суде. Что это за вопрос?

1. Что есть власть? 2)Что есть жизнь? 3) Что есть истина? 4)Что есть талант?

8. Какой порок Воланд считает самым тяжким?

1. ложь 2)трусость 3)предательство 4)прелюбодеяние

9. Кому принадлежат слова «Рукописи не горят»?

1. Маргарите 2)Мастеру 3) Иешуа 4) Воланду

10. В романе есть герои-двойники (Мастер – Иешуа, Алоизий – Иуда, Иван – Левий Матвей) и даже предметы-двойники (гроза в Москве и Ершалаиме, джаз-оркестр в Грибоедове и на балу у Воланда). Есть ли двойники у Маргариты?

11. Кто из персонажей характеризуется так: «По виду лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз чёрный, левый почему-то зелёный. Брови чёрные, но одна выше другой»?

1. Воланд 2) Берлиоз 3) Стравинский 4) Азазелло

12. В ком увидел Мастер своего последователя? Кто из героев романа проникся теми же философскими идеями и нравственными категориями, что и он сам?

1. Стёпа Лиходеев 2) Иван Бездомный 3) Римский

13. Кто из персонажей описывается так: «Судороги то и дело проходили по его лицу. В глазах его плавал и метался страх и ярость. Рассказчик указывал рукою куда-то в сторону луны, которая давно уже ушла с балкона»?

1. Иешуа Га-Ноцри
2. доктор Стравинский
3. Левий Матвей
4. Мастер

14. Кто из персонажей описывается так: «Какой-то не то больной, не то не больной, а странный, бледный, обросший бородой, в чёрной шапочке и в каком-то халате спускался вниз нетвёрдыми шагами»?

1. Понтий Пилат
2. Иван Бездомный
3. Мастер
4. Римский

15. Кому из персонажей принадлежат слова: «И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых»?

1. Коровьеву
2. Берлиозу
3. Маргарите
4. Понтию Пилату

16. Кому из персонажей принадлежат слова: «Имейте в виду, что Иисус существовал… Просто он существовал и больше ничего… И доказательств никаких не требуется»?

1. Наташе
2. Воланду
3. Ивану Бездомному
4. Аннушке

17. О ком Левий Матвей сказал: «Он не заслужил света, он заслужил покой»?

1. о Понтие Пилате
2. о Берлиозе
3. о Мастере
4. об Иване Бездомном

18. Почему Иешуа представлен в романе как бродяга?

1. это соответствует библейскому сюжету
2. автор стремится противопоставить характер Иешуа библейскому образу
3. автор подчёркивает внутреннюю свободу героя, противопоставленную иерархическому миру
4. автор стремится показать Иешуа бедняком

19. Дайте развернутые ответы на вопросы:

Из каких реалий строится литературный мир Москвы? Как отразилась в романе «Мастер и Маргарита» реальная атмосфера идеологического преследования Булгакова, атмосфера жизни в Москве двадцатых-тридцатых годов?

Какой-то не то больной, не то не больной, а странный, бледный, обросший бородой, в черной шапочке и в каком-то халате спускался вниз нетвердыми шагами. Его бережно вела под руку какая-то дамочка в черной рясе, как показалось Аннушке в полутьме. Дамочка не то босая, не то в каких-то прозрачных, видно, заграничных, в клочья изодранных туфлях. Тьфу ты! Что в туфлях! Да ведь дамочка-то голая! Ну да, ряса накинута прямо на голое тело! «Ай да квартирка!» В душе у Аннушки все пело от предвкушения того, что она будет завтра рассказывать соседям.

За странно одетой дамочкой следовала совершенно голая дамочка с чемоданчиком в руке, а возле чемоданчика мыкался черный громадный кот. Аннушка едва вслух что-то не пискнула, протирая глаза.

Замыкал шествие маленького роста прихрамывающий иностранец с кривым глазом, без пиджака, в белом фрачном жилете и при галстуке. Вся эта компания мимо Аннушки проследовала вниз. Тут что-то стукнуло на площадке. Услышав, что шаги стихают, Аннушка, как змея, выскользнула из-за двери, бидон поставила к стенке, пала животом на площадку и стала шарить. В руках у нее оказалась салфеточка с чем-то тяжелым. Глаза у Аннушки полезли на лоб, когда она развернула сверточек. Аннушка к самым глазам подносила драгоценность, и глаза эти горели совершенно волчьим огнем. В голове у Аннушки образовалась вьюга: «Знать ничего не знаю! Ведать ничего не ведаю!… К племяннику? Или распилить ее на куски… Камушки-то можно выковырять… И по одному камушку: один на Петровку, другой на Смоленский… И — знать ничего не знаю, и ведать ничего не ведаю!»

Аннушка спрятала находку за пазуху, ухватила бидон и уже собиралась скользнуть обратно в квартиру, отложив свое путешествие в город, как перед нею вырос, дьявол его знает откуда взявшийся, тот самый с белой грудью без пиджака и тихо шепнул:

— Давай подковку и салфеточку.

— Какую такую салфеточку-подковку? — спросила Аннушка, притворяясь весьма искусно, — никакой я салфеточки не знаю. Что вы, гражданин, пьяный, что ли?

Белогрудый твердыми, как поручни автобуса, и столь же холодными пальцами, ничего более не говоря, сжал Аннушкин горло так, что совершенно прекратил всякий доступ воздуха в ее грудь. Бидон вывалился из рук Аннушки на пол. Подержав некоторое время Аннушку без воздуха, беспиджачный иностранец снял пальцы с ее шеи. Хлебнув воздуху, Аннушка улыбнулась.

— Ах, подковочку, — заговорила она, — сию минуту!

Так это ваша подковочка? А я смотрю, лежит в салфеточке… Я нарочно прибрала, чтобы кто не поднял, а то потом поминай как звали!

Получив подковочку и салфеточку, иностранец начал расшаркиваться перед Аннушкой, крепко пожимать ей руку и горячо благодарить в таких выражениях, с сильным заграничным акцентом:

— Я вам глубочайше признателен, мадам. Мне эта подковочка дорога как память. И позвольте вам за то, что вы ее сохранили, вручить двести рублей. — И он тотчас вынул из жилетного кармана деньги и вручил их Аннушке.

Та, отчаянно улыбаясь, только вскрикивала:

— Ах, покорнейше вас благодарю! Мерси! Мерси!

Щедрый иностранец в один мах проскользнул через целый марш лестницы вниз, но прежде чем смыться окончательно, крикнул снизу, но без акцента:

— Ты, старая ведьма, если когда еще поднимешь чужую вещь, в милицию ее сдавай, а за пазуху не прячь!

Чувствуя в голове звон и суматоху от всех этих происшествий на лестнице, Аннушка еще долго по инерции продолжала кричать:

— Мерси! Мерси! Мерси! — а иностранца уже давно не было.

Не было и машины во дворе. Вернув Маргарите подарок Воланда, Азазелло распрощался с нею, спросил, удобно ли ей сидеть, а Гелла сочно расцеловалась с Маргаритой, кот приложился к ее руке, провожатые помахали руками безжизненно и неподвижно завалившемуся в угол сидения мастеру, махнули грачу и тотчас растаяли в воздухе, не считая нужным утруждать себя подъемом по лестнице. Грач зажег фары и выкатил в ворота мимо мертво спящего человека в подворотне. И огни большой черной машины пропали среди других огней на бессонной и шумной Садовой.

Через час в подвале маленького домика в одном из Арбатских переулков, в первой комнате, где было все так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью, под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья. Тетрадь, исковерканная огнем, лежала перед нею, а рядом возвышалась стопка нетронутых тетрадей. Домик молчал. В соседней маленькой комнате на диване, укрытый больничным халатом, лежал в глубоком сне мастер. Его ровное дыхание было беззвучно.

Наплакавшись, Маргарита взялась за нетронутые тетради и нашла то место, что перечитывала перед свиданием с Азазелло под кремлевской стеной. Маргарите не хотелось спать. Она гладила рукопись ласково, как гладят любимую кошку, и поворачивала ее в руках, оглядывая со всех сторон, то останавливаясь на титульном листе, то открывая конец. На нее накатила вдруг ужасная мысль, что это все колдовство, что сейчас тетради исчезнут из глаз, что она окажется в своей спальне в особняке и что, проснувшись, ей придется идти топиться. Но это была последняя страшная мысль, отзвук долгих переживаемых ею страданий. Ничто не исчезало, всесильный Воланд был действительно всесилен, и сколько угодно, хотя бы до самого рассвета, могла Маргарита шелестеть листами тетрадей, разглядывать их и целовать и перечитывать слова:

— Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город… Да, тьма…

Глава 25

Как прокуратор пытался спасти Иуду

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, каравансараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.

Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет. Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покрытием. Но он угасал во мгновение, и храм погружался в темную бездну. Несколько раз он выскакивал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы.

Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые статуи взлетали к черному небу, простирая к нему руки. Но опять прятался небесный огонь, и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму.

Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган. В том самом месте, где около полудня, близ мраморной скамьи в саду, беседовали прокуратор и первосвященник, с ударом, похожим на пушечный, как трость переломило кипарис. Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы, листья магнолий, маленькие сучья и песок. Ураган терзал сад.

В это время под колоннами находился только один человек, и этот человек был прокуратор.

Теперь он не сидел в кресле, а лежал на ложе у низкого небольшого стола, уставленного яствами и вином в кувшинах. Другое ложе, пустое, находилось с другой стороны стола. У ног прокуратора простиралась неубранная красная, как бы кровавая, лужа и валялись осколки разбитого кувшина. Слуга, перед грозою накрывавший для прокуратора стол, почему-то растерялся под его взглядом, взволновался от того, что чем-то не угодил, и прокуратор, рассердившись на него, разбил кувшин о мозаичный пол, проговорив:

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

• 1
• 2
• 3
• 4
• » .
• 103

Мастер и Маргарита

Текст печатается в последней прижизненной редакции (рукописи хранятся в рукописном отделе Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина), а также с исправлениями и дополнениями, сделанными под диктовку писателя его женой, Е. С. Булгаковой.

. Так кто ж ты, наконец? – Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.

Никогда не разговаривайте с неизвестными

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.

Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.

Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».

Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.

– Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.

– Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.

– Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.

– Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.

– А что есть? – спросил Берлиоз.

– Абрикосовая, только теплая, – сказала женщина.

– Ну, давайте, давайте, давайте.

Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.

Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было. сердце шалит. я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск. »

И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок. Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.

Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть. »

Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.

Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза. А когда он их открыл, увидел, что все кончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.

– Фу ты черт! – воскликнул редактор, – ты знаешь, Иван, у меня сейчас едва удар от жары не сделался! Даже что-то вроде галлюцинации было, – он попытался усмехнуться, но в глазах его еще прыгала тревога, и руки дрожали.

Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро: «Ну-с, итак. » – повел речь, прерванную питьем абрикосовой.

Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе. Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, – но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф.

Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в 15-й книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых «Анналов», где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.

Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду.

– Нет ни одной восточной религии, – говорил Берлиоз, – в которой, как правило непорочная дева не

Понтий Пилат был пятым прокуратором Иудеи или шестым? Мастер бородатый или гладко выбритый? Какой из глаз Воланда черный, а какой зеленый? Рассказываем, как в «Мастере и Маргарите» появились странные ошибки и ошибки ли это

Михаил Булгаков работал над романом «Мастер и Маргарита» более десяти лет и много раз переписывал текст, внося исправления. Последняя автор­ская правка романа датируется февралем 1940 года — Булгаков умер, не ус­пев завершить редактуру. В этой версии исследователи обнаруживают раз­личные противоречия, которые можно объяснить и как художественный прием, и как следствие того, что книга не была закончена.

1. Какие глаза были у Воланда?

Так Булгаков описывает внешность Воланда в сцене на Патриарших прудах, в первой главе романа Здесь и далее роман и его редакции цитируются по изданию Е. Ю. Колышевой. :

«По виду — лет сорока с лишним. Рот кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец».

А вот описание из главы, перед Великим балом:

«Этот несуществующий и сидел на кровати. Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый — пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней».

Глаза поменялись местами: теперь черный глаз — не правый, а левый. Инте­ресно, что в ранних редакциях романа Булгаков также описывал глаза Воланда: «…выяснилось, что правый глаз у него не улыбается, да и вооб­ще что этот глаз никакого цвета…», «…один глаз черный, а другой зеленый» и др. И все же вполне возможно, что Булгаков намеренно оставил это несовпа­дение, чтобы подчеркнуть инфернальный статус героя.

2. Когда проходил допрос Иешуа?

Все помнят знаменитую цитату из второй главы, описывающую появление Понтия Пилата:

«В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат».

А вот разговор, который совсем скоро происходит между Пилатом и Каифой:

«Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб, поглядел на землю, потом, прищурившись, в небо, увидел, что раскаленный шар почти над самой его головою, а тень Каифы совсем съежилась у львиного хвоста, и сказал тихо и равнодушно:
— Дело идет к полудню».

« „Что есть истина?“ Христос и Пилат». Картина Николая Ге. 1890 год Государственная Третьяковская галерея

И наконец, в конце главы автор уточняет:

Итак, на протяжении нескольких страниц время фантастическим образом меняется от раннего утра к полудню, а затем обращается обратно к десяти утра.

3. Где родился Иешуа?

На допросе Иешуа напрямую спрашивают, где он родился:

«— Прозвище есть?
— Га-Ноцри.
— Откуда ты родом?
— Из города Гамалы, — ответил арестант, головой показывая, что там, далеко, направо от него, на севере, есть город Гамала».

Однако во сне Пилата, который описан в главе, фигурирует другое название:

«— Да, уж ты не забудь, помяни меня, сына звездочета, — просил во сне Пилат. И, заручившись во сне кивком идущего рядом с ним нищего из Эн-Сарида, жестокий прокуратор Иудеи от радости плакал и смеялся во сне».

Итак, у Иешуа два родных города: Гамала и Эн-Сарид. Гамала возникла только в окончательной версии, тогда как в одной из ранних редакций Эн-Сарид упо­ми­нался в сцене допроса: «Из Эн-Сарида, — ответил арестант, головой пока­зы­вая, что там есть Эн-Сарид».

4. Как выглядит Мастер?

Вот каким мы видим Мастера, когда он впервые появляется в романе, в палате поэта Бездомного, в главе:

«С балкона осторожно заглядывал в комнату бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми».

А вот как он выглядит следующей ночью, в главе «Извлечение Мастера»:

«Какой-то не то больной, не то не больной, а странный, бледный, обросший бородой, в черной шапочке и в халате спускался вниз нетвердыми шагами».

Таким образом, за день у Мастера внезапно отрастает борода. О ней мы читаем и в главе «Судьба Мастера и Маргариты определена»: «…в клинике бородку ему подстригали машинкой». А в эпилоге романа Иван Понырев видит, как «…в по­токе складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека». При этом во время зна­ком­ства с Иваном Бездомным Мастер гладко выбрит во всех версиях текста. Интересно, что в романе есть и другие несовпадения в описании внешности Мастера. В ранних редакциях менялся и возраст Мастера (35 и 38 лет), и цвет волос (из блондина он стал темноволосым).

5. Как Алоизий Могарыч покинул квартиру № 50?

Этого персонажа могут помнить не все: Алоизий Могарыч — тот самый жур­налист, написавший донос на Мастера, чтобы занять его подвальчик. В главе он попадает в нехорошую квартиру и «в одном белье» и «почему-то с че­моданом в руках и в кепке» оказывается на суде перед Маргаритой, Мастером, Азазелло, Бегемотом, Коровьевым и Воландом:

«— Ну вот и хорошо, что ванну пристроил, — одобрительно сказал Азазелло, — ему надо брать ванны, — и крикнул: — Вон!
Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда через открытое окно».

Удивительно, но позже Аннушка, разлившая подсолнечное масло в начале романа и жившая в том же подъезде, встречает Алоизия Могарыча на лестнице:

«…на верхней площадке грохнула дверь, покатился вниз по лестнице и, налетев на Аннушку, отбросил ее в сторону так, что она ударилась затылком об стену. Человек в одном белье, с чемоданом в руках и в кепке, с закрытыми глазами ответил Аннушке диким сонным голосом:
— Колонка! Купорос! Одна побелка чего стоила, — и, заплакав, рявкнул: — Вон!
Тут он бросился, но не дальше, вниз по лестнице, а обратно — вверх, туда, где было выбитое ногой экономиста стекло в окне, и через это окно кверху ногами вылетел во двор».

Так, Могарыч дважды «покидает» квартиру № 50: из комнаты Воланда его отправляет в окно Азазелло, затем героя видят вываливающимся из входной двери и повторно вылетающим в окно — уже подъезда.

6. Куда делась Гелла?

Вот сцена финального полета героев из главы:

«На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом.
Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал в мире.
Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное.
…Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь — только глыба мрака, и грива этого коня — туча, а шпоры всадника — белые пятна звезд».

В этом описании нет Геллы. Последний раз мы видим ее в главе «Конец квартиры № 50», когда из окна пятого этажа вылетает «силуэт обнаженной женщины». Полет и преображение Геллы обнаруживаются в ранних редакциях: «Геллу ночь закутала в плащ так, что ничего не было видно, кроме белой кис­ти, державшей повод. Гелла летела, как ночь, улетавшая в ночь». Вот как вспо­минал об этой несостыковке литературовед Владимир Лакшин:

«Однажды я передал Елене Сергеевне вопрос молодого читателя: в последнем полете свиты Воланда среди всадников, летящих в мол­ча­нии, нет одного лица. Куда пропала Гелла? Елена Сергеевна взглянула на меня растерянно и вдруг воскликнула с незабываемой экспрессией: „Миша забыл Геллу. “».

Впрочем, в булгаковедении распространена и другая точка зрения, в соответ­ствии с которой героиня сознательно не была включена автором в финальную сцену.

7. Каким по счету прокуратором был Понтий Пилат?

В главе номер 26 Булгаков пишет:

«Так встретил рассвет пятнадцатого нисана пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат».

Булгакова явно интересовал вопрос, был ли Понтий Пилат пятым прокура­тором Иудеи (или все-таки шестым). Исторические источники, которые он использовал, не давали точного ответа. Генрих Грец и Николай Маккавейский определяли Пилата пятым прокуратором. В булгаковских тетрадях с мате­риа­ла­ми к роману есть выписка из статьи «Пилат Понтий» из словаря Брокгауза и Ефрона: «Он был преемником Валерия Грата и прокура­тором Иудеи». Булгаков отметил эту цитату вопросительным знаком, как и фрагмент из рабо­ты богослова Фредерика Фаррара: «…он сделался шестым прокуратором Иудеи…» Наконец, в редакции начала годов Пилат назван шестым про­куратором: в разговоре с Бездомным Мастер вспоминает: «…я же думал о Пон­тии Пилате и о том, что через несколько дней я допишу последние слова и сло­ва эти будут непременно — „шестой прокуратор Иудеи Понтий Пилат“». Впро­чем, возможно, это не ошибка и Булгаков сознательно выбрал неправиль­ный вариант ради ритмизации прозы и аллитерации — «пятый прокуратор… Пон­тий Пилат».

8. Куда делась жена Поплавского?

Вот как Максимилиан Поплавский рассказывает о степени родства с Берлиозом в главе:

«— Видите ли, — внушительно заговорил Поплавский, — я являюсь единственным наследником покойного Берлиоза, моего племянника, погибшего, как известно, на Патриарших…»

Однако позже автор иначе описывает родственную связь между этими героями:

«Надлежит открыть одну тайну Максимилиана Андреевича. Нет спору, ему было жаль племянника жены, погибшего в расцвете лет».

Кажется, не так уж это важно, ведь Поплавский не уточняет, что он приходится родным дядей покойному. Однако в ранних редакциях романа несколько раз упоминалась жена Поплавского (он фигурирует под фамилиями Латунский или Ра­дужный), «урожденная Берлиоз», и оба персонажа претендовали на жилпло­щадь погибшего. В финальной редакции Поплавский представляется единст­вен­ным наследником, а такого персонажа, как его жена, в романе боль­ше нет, однако строчка «ему было жаль племянника жены» так и осталась.

Читайте также:

  
• Какое бывает мелирование волос на короткие волосы
  
• Зачем нужна бумага для химической завивки волос
  
• Insight шампуни для каких волос
  
• Чем снять отек от аллергии на бровях
  
• Как мыть волосы с дредами