Как платья волосы так и умы коротки

Опубликовано: 17.09.2024

Монолог Чацкого "В той комнате незначащая встреча. " из комедии «Горе от ума» (1824 г.) русского писателя и дипломата Грибоедова Александра Сергеевича (1795 – 1829) приведен в действии 3, явлении 22 комедии.

Чацкий [ 1 ] говорит Софие (дочь Фамусова) [ 2 ] о своем недовольстве тем, что русские люди преклоняются перед всем иностранным:

Скажите, что вас так гневит?

В той комнате незначущая встреча:

Французик из Бордо [ 19 ] , надсаживая грудь,

Собрал вокруг себя род веча,

И сказывал, как снаряжался в путь

В Россию, к варварам, со страхом и слезами;

Приехал, и нашел, что ласкам нет конца;

Ни звука русского, ни русского лица

Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;

Своя провинция. — Посмотришь, вечерком

Он чувствует себя здесь маленьким царьком;

Такой же толк у дам, такие же наряды.

Он рад, но мы не рады.

Умолк. И тут со всех сторон

Тоска, и оханье, и стон:

Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —

Решили две княжны, сестрицы, повторяя

Урок, который им из детства натвержен.

Куда деваться от княжен! —

Я одаль воссылал желанья

Смиренные, однако вслух,

Чтоб истребил господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья;

Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,

Кто мог бы словом и примером

Нас удержать, как крепкою возжой,

От жалкой тошноты по стороне чужой.

Пускай меня объявят старовером,

Но хуже для меня наш Север во сто крат

С тех пор, как отдал всё в обмен, на новый лад,

И нравы, и язык, и старину святую,

И величавую одежду на другую

По шутовскому образцу:

Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,

Рассудку вопреки, наперекор стихиям;

Движенья связаны, и не краса лицу;

Смешные, бритые, седые подбородки!

Как платья, волосы, так и умы коротки.

Ах! если рождены мы всё перенимать,

Хоть у китайцев бы нам несколько занять

Премудрого у них незнанья иноземцев;

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев.

«Как европейское поставить в параллель

«С национальным, — странно что-то!

«Ну как перевести мадам и мадмуазель?

«Ужли сударыня!!» — забормотал мне кто-то.

Вообразите, тут у всех

На мой же счет поднялся смех.

«Сударыня! Ха! ха! ха! ха! прекрасно!

«Сударыня! Ха! ха! ха! ха! ужасно!!» —

Я рассердясь и жизнь кляня,

Готовил им ответ громовый;

Но все оставили меня.—

Вот случай вам со мною, он не новый;

Москва и Петербург, во всей России то,

Что человек из города Бордо;

Лишь рот открыл, имеет счастье

Во всех княжен вселять участье;

И в Петербурге и в Москве,

Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,

В чьей по несчастью голове

Пять, шесть найдется мыслей здравых,

И он осмелится их гласно объявлять,

(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам)

Чацкий оглядывается на гостей Фамусова (художник Кардовский Д.Н.) Действие 3, явление 22 (Горе от ума). Чацкий оглядывается на гостей Фамусова (художник Кардовский Д.Н.)

Примечания

↑ 1) — главный герой произведения. Молодой дворянин, сын покойного друга Фамусова - Андрея Ильича Чацкого. Чацкий и Софья Фамусова раньше любили друг друга.

↑ 19) — Образ «французика из Бордо», возможно, подсказан следующим сатирическим «известием» журнала Н. И. Новикова «Трутень»: «На сих днях в здешний порт прибыл из Бурдо корабль: на нем кроме самых модных товаров, привезены 24 француза, сказывающие о себе, что они все бароны, шевалье, маркизы и графы (. ) Многие из них в превеликой жили ссоре с парижскою полициею (. ) и ради того приехали они сюда, и намерены вступить в должности учителей и гофмейстеров молодых благородных людей (. ) Любезные сограждане, спешите нанимать сих чужестранцев для воспитания ваших детей! Поручайте немедленно будущую подпору государства сим побродягам (ср.: д. I, 131— «Берем же побродяг. » — Н. П.) и думайте, что вы исполнили долг родительский, когда наняли в учители французов, не узнав прежде ни знания их, ни поведения» (Трутень, 1769 г., 11 авг., л. XVI).

Сочинение «Что возмущает Чацкого в эпизоде с «французиком из Бордо»?»

Прежде чем ответить на данный вопрос, мне хотелось бы ненадолго вернуться в прошлое и посмотреть, как развивалось действие комедии до этого гневного и обличительного выступления Чацкого.

Итак, Чацкий ясно осознал, что его возвращение в Москву было напрасным. Он чувствует, что сердце Софьи принадлежит другому, хотя еще не может понять, кто этот другой. И в этот момент на сцену вторгается абсолютно другая комедия, которая открывает несколько новых перспектив московской жизни. При этом личная драма Чацкого как бы на время задвигается на другой план, сам герой словно забывает о ней и теряется в толпе. Около него группируются и играют свои роли новые лица. Это бал со всей московской обстановкой, с рядом живых сценических очерков, в которых каждая группа образует свою отдельную комедию.

Разве не комедию разыгрывают Горичевы? Этот муж, недавно еще энергичный и бодрый человек, теперь опустившийся, облекшийся, как в халат, в московскую жизнь, барин. «Муж-мальчик, муж-слуга» находится под башмаком приторной, жеманной супруги.

А шесть княжен и графиня-внучка – весь этот контингент невест, «умеющих, – по словам Фамусова, – принарядить себя тафтицей, бархатцем и дымкой», «поющих верхние нотки и льнущих к военным людям»?

Эта Хлестова, остаток екатерининского века, с моськой и девочкой-арапкой-девочкой; княгиня и князь Петр Ильич – без слов, но такая говорящая руина прошлого; Загорецкий, явный мошенник, спасающийся от тюрьмы в лучших гостиных и откупающейся угодливостью. Все эти N.N. и их толки и сплетни, являющиеся основным смыслом их жизни!

Пустые разговоры, жеманные улыбки, сплошное притворство… И вот чаша уже переполнена. На сцену снова выходит Чацкий:

Да, мочи нет: мильон терзаний

Груди от дружеских тисков,

Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,

А пуще голове от всяких пустяков.

И вот на вопрос Софьи: «Скажите, что вас так гневит?» — Чацкий отвечает пламенной речью, героем которой является французик из Бордо. Помимо обычной желчи и сарказма, в словах Чацкого чувствуются боль и обида. Во что превратилась Россия?! «Ни звука русского, ни русского лица», лишь пустое, рабское, слепое подражание Франции:

Ах! Франция! Нет в мире лучше края! –

Решили две княжны, сестрицы, повторяя

Урок, который им из детства натвержен.

Чацкому больно за Россию, за то, что русские обычаи, язык и святая старина были отданы «в обмен на новый лад» и новую одежду шутовскую. Все исконно русское постепенно себя изживает.

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев.

— горько вопрошает Чацкий и добавляет:

Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,

В чьей по несчастью голове

Пять, шесть найдется мыслей здравых,

И он осмелится их гласно объявить.

Чацкий недоговорил, но и без того понятно, что он хотел сказать. Каждый, кто не захочет жить в слепом подражании пустым чужестранным обычаям, кто осмелится вслух высказать свое мнение, противоречащее общепринятым нормам, рискует оказаться изгнанным из общества и стать в его глазах сумасшедшим. Именно такая судьба и была уготована Чацкому, который из-за своего ума навлек на себя лишь «мильон терзаний».

Все сочинения по комедии «Горе от ума»

(Чацкий произносит этот монолог в 3-м действии комедии. См. все монологи из «Горя от ума», см. статью Образ Чацкого.)

Монолог Чацкого «Французик из Бордо…» («В той комнате незначащая встреча…»). Слушать

В той комнате незначащая встреча: Французик из Бордо, надсаживая грудь, Собрал вокруг себя род веча И сказывал, как снаряжался в путь В Россию, к варварам, со страхом и слезами; Приехал – и нашёл, что ласкам нет конца; Ни звука русского, ни русского лица Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями; Своя провинция. Посмотришь, вечерком Он чувствует себя здесь маленьким царьком; Такой же толк у дам, такие же наряды… Он рад, но мы не рады. Умолк, и тут со всех сторон Тоска, и оханье, и стон. Ах! Франция! Нет в мире лучше края! – Решили две княжны, сестрицы, повторяя Урок, который им из детства натвержен. Куда деваться от княжен!

Я одаль воссылал желанья Смиренные, однако вслух, Чтоб истребил господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанья; Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой, Кто мог бы словом и примером Нас удержать, как крепкою возжой, От жалкой тошноты по стороне чужой. Пускай меня отъявят старовером, Но хуже для меня наш Север вó сто крат С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад – И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую По шутовскому образцу: Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем, Рассудку вопреки, наперекор стихиям; Движенья связаны, и не краса лицу; Смешные, бритые, седые подбородки! Как платья, волосы, так и умы коротки.

Ах! если рождены мы всё перенимать, Хоть у китайцев бы нам несколько занять Премудрого у них незнанья иноземцев. Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ Хотя по языку нас не считал за немцев. «Как европейское поставить в параллель С национальным – странно что-то! Ну как перевести мадам и мадмуазель? Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то… Вообразите, тут у всех На мой же счёт поднялся смех. «Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно! Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!» – Я, рассердясь и жизнь кляня, Готовил им ответ громовый; Но все оставили меня. – Вот случай вам со мною, он не новый; Москва и Петербург – во всей России то, Что человек из города Бордо, Лишь рот открыл, имеет счастье Во всех княжен вселять участье; И в Петербурге и в Москве, Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых, В чьей, по несчастью, голове Пять, шесть найдётся мыслей здравых И он осмелится их гласно объявлять, – Глядь… (Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)

Горе от любви



Фото: Мария Моисеева «Горе от ума» ставить сегодня легко, потому что знаменитый монолог Чацкого о тех, кто «грабительством богаты» и «великолепные соорудя палаты, разливаются в пирах и мотовстве», вновь вызывает неподдельный энтузиазм в зале, как будто не прошло двухсот лет. И «Горе от ума» ставить сегодня очень трудно, потому что знаменитая пьеса похожа на огромный неповоротливый корабль, за долгую жизнь сплошь обросший ракушками-штампами. Часто его былую красоту уже и не разглядишь. Первое впечатление от нового спектакля режиссера Алексея Бородина и художника Станислава Бенедиктова в РАМТе — легкость, прозрачность, романтический порыв. Патина времени снята уверенной рукой. Белые громады колонн и арок кажутся невесомыми и будто висят в воздухе, продуваемые тем самым ветром странствий, который зачем-то занес молодого насмешника в душную фамусовскую Москву. И только большая черная карета в центре сцены, похожая не то на катафалк, не то на броненосец, напоминает о том, что так просто отсюда не выберешься. В этой Москве все всерьез и основательно, здесь не шутят, когда призывают жечь книги или упечь вольнодумца в психушку.


Чацкий — Максим Керин — падает всем как снег на голову в буквальном смысле: он неожиданно появляется в верхней ложе и врывается на сцену вместе с метелью. Он вовсе не готов обличать, да и Москва встречает его ласково: искрится снег, кутаются в ладные шубки барышни, а лакей Петрушка самозабвенно кружится по льду на коньках. Какая свобода, где тут ее найдешь — он хочет как раз несвободы, любви Софьи. Он приехал только ради нее. В русской традиции, особенно последнего времени, играть Чацкого в первую очередь обличителем. Помню, что даже молодой Олег Меньшиков в этой роли — а Максим Керин похож на него своей открытой эмоциональностью, темпераментом и обаянием — был страстен в обвинениях и желчно-суховат с Софьей. Кривая усмешка не сходит с лица Чацкого — Глеба Подгородинского в знаменитом спектакле Малого театра, который идет уже четверть века. И мне очень нравится, что Бородин в Молодежном театре ставит спектакль прежде всего о любви.



Фото: Мария Моисеева

Здесь даже Фамусов — Алексей Веселкин — вовсе не сановный охранитель устоев. Он моложав, подтянут, не по-старчески обнимает и целует Лизу и вообще неглуп: он все понимает. И правда Чацкого ему вовсе не чужда: сам в молодости, возможно, грешил подобным, но уже «продуман распорядок действий», установлен, узаконен — зачем менять? Будет только хуже. Он и в финале не всерьез гневается на дочь, подозревая, что встречалась она ночью как раз с Чацким, что ж тут удивительного, — но какой бы глупой и ничтожной ни была княгиня Марья Алексевна, все в этой жизни решает именно она. Этот Фамусов не устанавливает правила игры — он их принимает и не хочет никаких перемен. Вот идет время, и французик из Бордо нынче не в моде, и современная Наталья Дмитриевна потащила бы своего мужа сегодня не на бал, а в спортзал, но инерция и боязнь нового остались. Здесь Москва как эта самая неповоротливая устаревшая карета — лживы и уродливы ее пассажиры, но возят-то по всему городу именно их.



Фото: Мария Моисеева

Софья — Ирина Таранник — истинная дочь своего отца. Она бы и рада вспомнить свое былое чувство к Чацкому, но не готова страдать за него. «Муж-мальчик, муж-слуга» во все времена конвертируемая ценность, но рослый и нагло улыбающийся Молчалин — Даниил Шперлинг — себя еще покажет. Приходит его время — и скоро страхи Фамусова, как и грубость Хлестовой покажутся игрушками по сравнению с теми правилами, которые этот тихоня установит для Чацких. Такие стертые, неяркие, до поры до времени угодливые и молчаливые и есть самые страшные.



Фото: Мария Моисеева

Во втором акте — в эпизоде бала — крепкие стены фамусовского дома поплывут, как белые кораблики на воде, а карета вдруг заживет своей жизнью, легко перемещаясь по всей сцене подобно фата-моргане. Мир рушится для Чацкого, и вовсе не потому, что Скалозуб ничтожен, Загорецкий подл, а Репетилов смешон. Мир рушится, потому что его не любит Софья. Зловеще звучит лихой галоп (композиторы Натали Плэже и Алексей Кириллов), и Чацкий в стремительном танце, желая вызвать ревность Софьи, подряд закружит всех княжон Тугоуховских. Потом все гости облепят карету, как черные галки и, уговаривая и утешая себя, объявят, что он безумен. Потому что, если допустить иное, весь мир, в котором они уже пригрелись и к которому приспособились, рухнет. Хотя он все равно рухнет, конечно, просто Фамусовых сменят Молчалины.



Фото: Мария Моисеева

А Чацкий? При всем своем романтизме новая постановка не дает ему надежды найти «оскорбленному чувству уголок». Он и последний свой монолог о толпе мучителей, «в любви предателей, в вражде неутомимых», произносит задыхаясь и спотыкаясь, карабкаясь вверх по лестнице и то и дело падая. Это отчаяние сродни легкому дыханию, которым пронизан весь спектакль.

(Чацкий произносит этот монолог в 3-м действии комедии. См. все монологи из «Горя от ума», см. статью Образ Чацкого.)

Горе от ума. Спектакль Малого театра, 1977

В той комнате незначащая встреча: Французик из Бордо, надсаживая грудь, Собрал вокруг себя род веча И сказывал, как снаряжался в путь В Россию, к варварам, со страхом и слезами; Приехал – и нашёл, что ласкам нет конца; Ни звука русского, ни русского лица Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями; Своя провинция. Посмотришь, вечерком Он чувствует себя здесь маленьким царьком; Такой же толк у дам, такие же наряды… Он рад, но мы не рады. Умолк, и тут со всех сторон Тоска, и оханье, и стон. Ах! Франция! Нет в мире лучше края! – Решили две княжны, сестрицы, повторяя Урок, который им из детства натвержен. Куда деваться от княжен!

Я одаль воссылал желанья Смиренные, однако вслух, Чтоб истребил господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанья; Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой, Кто мог бы словом и примером Нас удержать, как крепкою возжой, От жалкой тошноты по стороне чужой. Пускай меня отъявят старовером, Но хуже для меня наш Север вó сто крат С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад – И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую По шутовскому образцу: Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем, Рассудку вопреки, наперекор стихиям; Движенья связаны, и не краса лицу; Смешные, бритые, седые подбородки! Как платья, волосы, так и умы коротки.

Ах! если рождены мы всё перенимать, Хоть у китайцев бы нам несколько занять Премудрого у них незнанья иноземцев. Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ Хотя по языку нас не считал за немцев. «Как европейское поставить в параллель С национальным – странно что-то! Ну как перевести мадам и мадмуазель? Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то… Вообразите, тут у всех На мой же счёт поднялся смех. «Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно! Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!» – Я, рассердясь и жизнь кляня, Готовил им ответ громовый; Но все оставили меня. – Вот случай вам со мною, он не новый; Москва и Петербург – во всей России то, Что человек из города Бордо, Лишь рот открыл, имеет счастье Во всех княжен вселять участье; И в Петербурге и в Москве, Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых, В чьей, по несчастью, голове Пять, шесть найдётся мыслей здравых И он осмелится их гласно объявлять, – Глядь… (Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)

Что возмущает Чацкого в эпизоде с «французиком из Бордо»

Что возмущает Чацкого в эпизоде с «французиком из Бордо»? Прежде чем ответить на данный вопрос, мне хотелось бы ненадолго вернуться в прошлые события и посмотреть, как развивалось действие комедии до этого гневного и обличительного выступления Чацкого. Итак, Чацкий ясно осознал, что его возвращение в Москву было напрасным. Он чувствует, что сердце Софьи принадлежит другому, хотя еще не может понять, кто этот другой. И в этот момент на сцену выходит абсолютно другая комедия, которая открывает несколько новых картин московской жизни.
При этом личная драма Чацкого как бы на время отодвигается на другой план, сам герой словно забывает о ней и теряется в толпе. Около него группируются и играют свои роли новые лица. Разве не комедию разыгрывают Горичевы? Этот муж, недавно еще энергичный и бодрый человек, а теперь опустившийся, облекшийся, как в халат, в московскую жизнь, барин. «Муж-мальчик, муж-слуга, идеал московских мужей» находится под башмаком приторной, жеманной, светской супруги. А шесть княжен и графиня-внучка — весь этот контингент невест, «умеющих», по словам Фамусова, «принарядить себя тафтицей, бархатцем и дымкой», «поющих верхние нотки и льнущих к военным людям»? Эта Хлестова, остаток екатерининского века, с моськой и девочкой-арапкой. Загорецкий — явный мошенник, спасающийся от тюрьмы в лучших гостиных и откупающийся угодливостью. Все эти N. N. с их толками и сплетнями, являющимися основным и насущным смыслом их жизни! Пустые разговоры, жеманные улыбки, сплошное притворство. И вот чаша уже переполнена. На сцену снова выходит Чацкий: Да, мочи нет: мильон терзаний Груди от дружеских тисков, Ногам от шарканья, ушам от восклицаний, А пуще голове от всяких пустяков. И вот на вопрос Софьи: «Скажите, что вас так гневит?» — Чацкий отвечает пламенной речью, героем которой является французик из Бордо. Помимо обычной желчи и сарказма, в словах Чацкого чувствуются боль и обида. Во что превратилась Россия?! «Ни звука русского, ни русского лица», лишь «пустое, рабское, слепое подражание» Франции: Ах! Франция! Нет в мире лучше края! — Решили две княжны, сестрицы, повторяя Урок, который им из детства натвержен. Чацкому больно за Россию, за то, что русские обычаи, язык и святая старина были отданы «в обмен на новый лад» и новую одежду шутовскую. Все исконно русское постепенно себя изживает. Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ Хотя по языку нас не считал за немцев, — горько вопрошает Чацкий и добавляет: Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых, В чьей, по несчастью, голове Пять, шесть найдется мыслей здравых И он осмелится их гласно объявлять, — Глядь. Чацкий не договорил, но и без того понятно, что он хотел сказать. Каждый, кто не захочет жить в слепом подражании пустым чужестранным обычаям, кто осмелится вслух высказать свое мнение, противоречащее общепринятым нормам, рискует оказаться изгнанным из общества и стать в его глазах сумасшедшим. Именно такая судьба и была уготована Чацкому, который из-за своего ума навлек на себя лишь «мильон терзаний». Успех «Горя от ума», появившегося накануне восстания декабристов, был чрезвычайно велик. «Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет», — так охарактеризовал сам Грибоедов атмосферу дружеского внимания, любви и поддержки, которой окружили комедию и ее автора передовые русские люди 1820-х годов. По словам Пуш

Сочинение-рассуждение Как характеризует Чацкого его рассказ о госте из Бордо?

Рассказ Чацкого о госте из Бордо некоторым образом его характеризует.

Во-первых, мы видим негативное отношение героя к повсеместному заимствованию французских слов и моды: «…нечистый этот дух пустого, рабского, слепого подражанья». Это характеризует Чацкого как сторонника русской самобытности и патриота.

Во-вторых, он использует в своей речи нелестные, оскорбительные, колкие фразы, давая через них оценку обсуждаемому герою: «французик», «маленький царек», «как платья, волосы, так и умы коротки» Этим автор показывает его прямолинейность и остроумие.

В-третьих, для Чацкого правда – превыше всего. Он не боится, что его назовут «старовером», он желает сохранить «и нравы, и язык, и старину святую, и величавую одежду» Это говорит о нем не только как о персонаже прямолинейном и патриотичном, но и как о персонаже бесстрашном в вопросах, касающихся его мировоззрения и судьбы страны.

Таким образом, данный монолог характеризует Чацкого как героя честного, смелого и патриотичного.

Это показано через его реплики.

Рассказ Чацкого о госте из Бордо показывает черты характера главного героя.

Во-первых, мы видим, что он настоящий патриот, который недоволен обесцениванием русской культуры и родного языка, и заменой их иностранным диалектом и традициями. Чацкий презирает слепое почитание чужестранцев, о чём говорят следующие строки: «Я одаль воссылал желанья… чтобы истребил Господь нечистый этот дух… слепого подражанья…».

Также, он проявляет себя как честный и открытый человек, не боящийся высказать своё мнение даже в ситуации, когда все настроены против него: «Я, рассердясь… готовил им ответ громовый».

И наконец, Чацкий остроумен, и об этом ясно отражается в его речи, которой присущи такие выражения, как «надсаживая грудь», «маленький царёк», «жалкая тошнота».

Таким образом, рассказ раскрывает Чацкого с нескольких сторон, подтверждая, что он настоящий патриот и честный человек, не стесняющийся высказать своё мнение.

Полезный материал по теме:

  1. Как характеризует Чацкого его рассказ о госте из Бордо? Какую роль в раскрытии образа Чацкого играют монологи героя? (Островский)
  2. Как характеризует Чацкого его рассказ о госте из Бордо? В чём функциональная значимость сна Софьи?
  3. В каких про­из­ве­де­ни­ях рус­ской ли­те­ра­ту­ры отоб­ра­жен кон­фликт героя и об­ще­ства и в чём эти про­из­ве­де­ния созвучны гри­бо­едов­ской пьесе? Как характеризует Чацкого рассказ о госте из Бордо?
  4. Как характеризует Печорина его отношение к девушке-«певунье»?
  5. Как характеризует Григория его поведение во время пения казаков? (Задание №8)

Нравственная и гражданская позиция Чацкого в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»

1. В чем прав и в чем неправ Чацкий. 2. Обличение пороков «века нынешнего и века минувшего». 3. Досада «на весь мир». В своей комедии А. С. Грибоедов противопоставил Чацкого московскому обществу, наделив его чертами трагического, а не комического персонажа, однако именно в силу этого обстоятельства Чацкий поминутно оказывается в смешном положении. А между тем все, что он говорит, звучит живо и убедительно, да и на самом деле отнюдь не лишено смысла. Насмешки Чацкого над теми способами, которыми придворные достигали высоких чинов во времена Екатерины II, обличение крепостников-самодуров и приверженности русских ко всему западному, заграничному, несомненно, не лишены реальной основы. Нельзя не согласиться и с тем, что высокопоставленные «судьи», представления которых безнадежно устарели, могут здраво и непредвзято определить подлинные приоритеты общественного развития. Однако возникает вопрос, который волновал и А. С. Пушкина, кому Чацкий говорит все это? Ответив на этот вопрос, мы логически наталкиваемся на следующий: зачем он это делает? Если бы Чацкий выступал перед аудиторией, которая могла бы с сочувствием и пониманием воспринять его речи, возможно, от пылких ( тирад и была бы хоть какая-то польза. Но тот круг лиц, который пытается обличить герой Грибоедова, заведомо не может положительно отнестись к подобным речам. Реакцию московского общества на Чацкого можно сравнить с камнем, брошенным в воду: некоторое время по поверхности разбегаются круги недоумения и негодования, но очень скоро это волнение уляжется, и о Чацком забудут. Его объявляют сумасшедшим, опасным, потому что он ополчается на самые основы существования общества. Но повторимся снова: зачем он это делает? Поведение Чацкого слишком смахивает на поведение ребенка, бездумно дразнящего гусей или злую собаку. Добрее эти существа от подобного обращения, понятно, не станут, а вот наброситься на источник раздражения захотят и непременно сделают это, если тому не будет серьезных препятствий. Таким образом, мы видим, что если сами по себе идеи, высказываемые Чацким, являются прогрессивными и разумными, поведение героя комедии разумным назвать трудно.

Но каковы же воззрения Чацкого, которые столь резко бросает в лицо представителям «века минувшего» свои обвинения? Герой комедии Грибоедова с издевкой сравнивает то, как вели себя придворные прежних времен, с нынешней «бессловесностью». Сравнение, прямо скажем, не в пользу обеих эпох. Если раньше человек не останавливался перед откровенным шутовством, чтобы снискать милость монарха, то теперь стали больше думать о приличиях. Однако и то и другое вызывает у Чацкого едкую насмешку: Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли, А тем, кто выше, лесть, как кружево, плели. Прямой был век покорности и страха, Все под личиною усердия к царю.

… Хоть есть охотники поподличать везде, Да нынче смех страшит и держит стыд в узде; Недаром жалуют их скупо государи. Чацкий нигде не служит. Более того, известно, что он несколько лет назад сотрудничал с министрами, а потом перестал с ними общаться, так как он «служить бы рад, прислуживаться тошно». Однако в чиновных кругах не в моде идеи бескорыстного служения родине: большинство чиновников думают лишь о том, как получить чин повыше и награждение побольше. В глазах этих людей поведение Чацкого выглядит очень странным. Но ему нет дела до их осуждения — он хорошо знает, что представляют собой эти люди: А судьи кто? — За древностию лет

К свободной жизни их вражда непримирима… …Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты?

Чацкий противопоставляет образу жизни московских «тузов» бескорыстный научный или творческий поиск, не связанный с мечтами о наживе, который нередко рассматривается как чудачество. Одновременно Чацкий обличает преклонение перед военным мундиром, характерное для его эпохи: Теперь пускай из нас один, Из молодых людей, найдется — враг исканий… …Они тотчас: разбой! пожар! И прослывет у них мечтателем! опасным! — Мундир! один мундир! он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету… Особенно негодование у Чацкого вызывает слепое копирование всего иностранного,» восторженный трепет перед авторитетом Запада. Вспоминая в разговоре с Софьей о преподавателе танцев, французе Гильоме, Чацкий с иронией замечает, что этот ловкий «кавалер» вполне мог бы жениться на какой-нибудь княгине — от русского «потребуют с именьем быть и в чине», а обходительному французу это вовсе не обязательно, учитывая преклонение русских перед иностранным шиком. В монологе о «французике из Бордо» Чацкий язвительно заявляет, что в России француз не обнаружил «ни звука русского, ни русского лица». Подобное заявление отнюдь не является преувеличением: например, А. С. Пушкин в романе «Евгений Онегин» упоминал о том, что Татьяна плохо знала русский язык, поэтому ее письмо к Онегину было написано по-французски. Чацкий, обличающий подражание иностранцам, безусловно, прав — заимствуя что-то хорошее, не нужно превращаться в обезьяну, копирующую все до малейшей детали. Чацкого возмущают и восторженные вздохи сограждан, посвященные далекой и прекрасной Франции. В монологе о «французике из Бордо» Чацкий выступает не просто как патриот. Можно заметить, что его взгляды близки к воззрениям славянофилов. Чацкий выступает против засилья иностранных слов в русском языке, высмеивает французский покрой одежды, не слишком удобный и приспособленный к климатическим условиям России: Я одаль воссылал желанья Смиренные, однако вслух, Чтоб истребил Господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанья… …Пускай меня объявят старовером, Но хуже для меня наш Север во сто крат С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад — И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую По шутовскому образцу… Итак, Чацкий в своих монологах затронул практически все современные ему проблемы России? алчность и спесь высокопоставленных чиновников, низкопоклонничество нижестоящих, произвол помещиков и позорное клеймо крепостного права, пренебрежение к высоким идеалам служения родине, науке или искусству, чрезмерное восхищение военными и слепое подражание иностранцам. Однако Чацким, высказывающим в своих монологах основной набор либеральных идей, движет не столько искреннее желание благотворных преобразований, сколько досада «на дочь и на отца и на любовника-глупца», то есть на Софью, Фамусова и Молчалина. Холодность Софьи, с которой Чацкий не виделся три года, сильно его задела. Поучения Фамусова, сделанные отеческим тоном в духе царящей в московском обществе морали, лишь усилили раздражение Чацкого. Кроме того, злость героя усиливается благодаря ревности — то к Скалозубу, то к Молчалину. А уж последнего, как типичного «бессловесного» низкопоклонника, Чацкий на дух не переносит, что явствует из его колкостей в адрес Молчалина. Узнав, кто являлся объектом чувств Софьи, Чацкий удаляется, унося свою оскорбленную гордость:

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.

Еврейский Мир

Случился как-то спор с евреем, Что значит Родина для нас, В чём смысл того, что душу греет, Зовёт к себе незримый глас?

Мой спорщик оказался ушлым, Вполне прожжённым подлецом, Давил напористо на уши, Кичась своим двойным лицом.

Давно покинувший Россию, Живя в краю совсем ином, Пытался он сыграть мессию, Хвалясь достатком и вином.

Хмельная речь лилась потоком, И мысль бродила ходуном, В родном отечестве жестоком Как рыба бился подо льдом.

Всё было мало негодяю, Наград, зарплат и степеней. В вину не это я вменяю, Не сделал он народ бедней.

Хотя нажиться был не против, Хватая, что не так лежит, Мошною вдосталь колобродив, Он не еврей, а просто жид.

Национальности не зная, Таких жидов вокруг полно, Страдает совесть их больная, А вместо Родины – клеймо.

Жорж Декосье на сайте «Фабула»

6 ноября 2010 года

ФРАНЦУЗИК ИЗ БОРДО НАДСАЖИВАЕТ ГРУДЬ

КАК НА ДУХУ, СКАЖУ ВАМ ЧЕСТНО И ПОВТОРЮ ДЛЯ ВСЕХ СЕЙЧАС: НАМ ВАША ПОДЛОСТЬ ВСЕМ ИЗВЕСТНА, И ХАМСТВО НЕ ОБИДИТ НАС.

ОКЛЕВЕТАТЬ ЛЕГКО ЕВРЕЯ, НАЗВАТЬ «ПРОЖЖЁНЫМ ПОДЛЕЦОМ», А ВАША ДИКАЯ РОССЕЯ УПАЛА В ГРЯЗЬ, ЛЕЖИТ НИЧКОМ.

ВЫ СЛОВО «ЖИД» ПЛЕТЁТЕ ВСУЕ И ИМ БОЛВАНИТЕ НАРОД, КАК БУДТО С ЭТОЙ «КОНСКОЙ СБРУЕЙ» УДАСТЬСЯ УСКАКАТЬ ВПЕРЁД!

ЛАПШУ ПОВЕСИЛИ НА УШИ СЕБЕ И РУССКИМ ДУРАКАМ, СМУТИЛИ ЛИШЬ НАИВНЫХ ДУШИ, А САМИ ЗАСЛУЖИЛИ СРАМ.

СРЕДИ ПРЕДАТЕЛЕЙ РОССИИ ВАМ, КРОМЕ РУССКИХ, НЕ НАЙТИ. И ВАМ, ФАЛЬШИВЫЙ ДРУГ СПЕСИВЫЙ, С ПУТИ ПРЕДАТЕЛЬСТВ НЕ СОЙТИ.

ВЫ УНИЖАЕТЕ РОССЕЮ, НЕ ВЕДАЯ ДРУГИХ ЗАБОТ, И ОСКОРБЛЯЕТЕ ЕВРЕЯ, КАК БУДТО ВЫ — И ЕСТЬ НАРОД.

Я ВАМ СКАЖУ В ОТВЕТ НЕМНОГО: «ВЫ ИЗ БОРДО, НО НЕ ФРАНЦУЗ, НА ВАС КЛЕЙМО СТОИТ ОТ БОГА, ЧТО ВЫ — ОБЫЧНЫЙ ПОДЛЫЙ ТРУС!»

Сочинение «Что возмущает Чацкого в эпизоде с «французиком из Бордо»?»

Прежде чем ответить на данный вопрос, мне хотелось бы ненадолго вернуться в прошлое и посмотреть, как развивалось действие комедии до этого гневного и обличительного выступления Чацкого.

Итак, Чацкий ясно осознал, что его возвращение в Москву было напрасным. Он чувствует, что сердце Софьи принадлежит другому, хотя еще не может понять, кто этот другой. И в этот момент на сцену вторгается абсолютно другая комедия, которая открывает несколько новых перспектив московской жизни. При этом личная драма Чацкого как бы на время задвигается на другой план, сам герой словно забывает о ней и теряется в толпе. Около него группируются и играют свои роли новые лица. Это бал со всей московской обстановкой, с рядом живых сценических очерков, в которых каждая группа образует свою отдельную комедию.

Разве не комедию разыгрывают Горичевы? Этот муж, недавно еще энергичный и бодрый человек, теперь опустившийся, облекшийся, как в халат, в московскую жизнь, барин. «Муж-мальчик, муж-слуга» находится под башмаком приторной, жеманной супруги.

А шесть княжен и графиня-внучка – весь этот контингент невест, «умеющих, – по словам Фамусова, – принарядить себя тафтицей, бархатцем и дымкой», «поющих верхние нотки и льнущих к военным людям»?

Эта Хлестова, остаток екатерининского века, с моськой и девочкой-арапкой-девочкой; княгиня и князь Петр Ильич – без слов, но такая говорящая руина прошлого; Загорецкий, явный мошенник, спасающийся от тюрьмы в лучших гостиных и откупающейся угодливостью. Все эти N.N. и их толки и сплетни, являющиеся основным смыслом их жизни!

Пустые разговоры, жеманные улыбки, сплошное притворство… И вот чаша уже переполнена. На сцену снова выходит Чацкий:

Да, мочи нет: мильон терзаний

Груди от дружеских тисков,

Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,

А пуще голове от всяких пустяков.

И вот на вопрос Софьи: «Скажите, что вас так гневит?» — Чацкий отвечает пламенной речью, героем которой является французик из Бордо. Помимо обычной желчи и сарказма, в словах Чацкого чувствуются боль и обида. Во что превратилась Россия?! «Ни звука русского, ни русского лица», лишь пустое, рабское, слепое подражание Франции:

Ах! Франция! Нет в мире лучше края! –

Решили две княжны, сестрицы, повторяя

Урок, который им из детства натвержен.

Чацкому больно за Россию, за то, что русские обычаи, язык и святая старина были отданы «в обмен на новый лад» и новую одежду шутовскую. Все исконно русское постепенно себя изживает.

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев.

— горько вопрошает Чацкий и добавляет:

Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,

В чьей по несчастью голове

Пять, шесть найдется мыслей здравых,

И он осмелится их гласно объявить.

Чацкий недоговорил, но и без того понятно, что он хотел сказать. Каждый, кто не захочет жить в слепом подражании пустым чужестранным обычаям, кто осмелится вслух высказать свое мнение, противоречащее общепринятым нормам, рискует оказаться изгнанным из общества и стать в его глазах сумасшедшим. Именно такая судьба и была уготована Чацкому, который из-за своего ума навлек на себя лишь «мильон терзаний».

Все сочинения по комедии «Горе от ума»

(Чацкий произносит этот монолог в 3-м действии комедии. См. все монологи из «Горя от ума», см. статью Образ Чацкого.)

Монолог Чацкого «Французик из Бордо…» («В той комнате незначащая встреча…»). Слушать

В той комнате незначащая встреча: Французик из Бордо, надсаживая грудь, Собрал вокруг себя род веча И сказывал, как снаряжался в путь В Россию, к варварам, со страхом и слезами; Приехал – и нашёл, что ласкам нет конца; Ни звука русского, ни русского лица Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями; Своя провинция. Посмотришь, вечерком Он чувствует себя здесь маленьким царьком; Такой же толк у дам, такие же наряды… Он рад, но мы не рады. Умолк, и тут со всех сторон Тоска, и оханье, и стон. Ах! Франция! Нет в мире лучше края! – Решили две княжны, сестрицы, повторяя Урок, который им из детства натвержен. Куда деваться от княжен!

Я одаль воссылал желанья Смиренные, однако вслух, Чтоб истребил господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанья; Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой, Кто мог бы словом и примером Нас удержать, как крепкою возжой, От жалкой тошноты по стороне чужой. Пускай меня отъявят старовером, Но хуже для меня наш Север вó сто крат С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад – И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую По шутовскому образцу: Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем, Рассудку вопреки, наперекор стихиям; Движенья связаны, и не краса лицу; Смешные, бритые, седые подбородки! Как платья, волосы, так и умы коротки.

Ах! если рождены мы всё перенимать, Хоть у китайцев бы нам несколько занять Премудрого у них незнанья иноземцев. Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ Хотя по языку нас не считал за немцев. «Как европейское поставить в параллель С национальным – странно что-то! Ну как перевести мадам и мадмуазель? Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то… Вообразите, тут у всех На мой же счёт поднялся смех. «Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно! Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!» – Я, рассердясь и жизнь кляня, Готовил им ответ громовый; Но все оставили меня. – Вот случай вам со мною, он не новый; Москва и Петербург – во всей России то, Что человек из города Бордо, Лишь рот открыл, имеет счастье Во всех княжен вселять участье; И в Петербурге и в Москве, Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых, В чьей, по несчастью, голове Пять, шесть найдётся мыслей здравых И он осмелится их гласно объявлять, – Глядь… (Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)

Горе от любви



Фото: Мария Моисеева «Горе от ума» ставить сегодня легко, потому что знаменитый монолог Чацкого о тех, кто «грабительством богаты» и «великолепные соорудя палаты, разливаются в пирах и мотовстве», вновь вызывает неподдельный энтузиазм в зале, как будто не прошло двухсот лет. И «Горе от ума» ставить сегодня очень трудно, потому что знаменитая пьеса похожа на огромный неповоротливый корабль, за долгую жизнь сплошь обросший ракушками-штампами. Часто его былую красоту уже и не разглядишь. Первое впечатление от нового спектакля режиссера Алексея Бородина и художника Станислава Бенедиктова в РАМТе — легкость, прозрачность, романтический порыв. Патина времени снята уверенной рукой. Белые громады колонн и арок кажутся невесомыми и будто висят в воздухе, продуваемые тем самым ветром странствий, который зачем-то занес молодого насмешника в душную фамусовскую Москву. И только большая черная карета в центре сцены, похожая не то на катафалк, не то на броненосец, напоминает о том, что так просто отсюда не выберешься. В этой Москве все всерьез и основательно, здесь не шутят, когда призывают жечь книги или упечь вольнодумца в психушку.


Чацкий — Максим Керин — падает всем как снег на голову в буквальном смысле: он неожиданно появляется в верхней ложе и врывается на сцену вместе с метелью. Он вовсе не готов обличать, да и Москва встречает его ласково: искрится снег, кутаются в ладные шубки барышни, а лакей Петрушка самозабвенно кружится по льду на коньках. Какая свобода, где тут ее найдешь — он хочет как раз несвободы, любви Софьи. Он приехал только ради нее. В русской традиции, особенно последнего времени, играть Чацкого в первую очередь обличителем. Помню, что даже молодой Олег Меньшиков в этой роли — а Максим Керин похож на него своей открытой эмоциональностью, темпераментом и обаянием — был страстен в обвинениях и желчно-суховат с Софьей. Кривая усмешка не сходит с лица Чацкого — Глеба Подгородинского в знаменитом спектакле Малого театра, который идет уже четверть века. И мне очень нравится, что Бородин в Молодежном театре ставит спектакль прежде всего о любви.



Фото: Мария Моисеева

Здесь даже Фамусов — Алексей Веселкин — вовсе не сановный охранитель устоев. Он моложав, подтянут, не по-старчески обнимает и целует Лизу и вообще неглуп: он все понимает. И правда Чацкого ему вовсе не чужда: сам в молодости, возможно, грешил подобным, но уже «продуман распорядок действий», установлен, узаконен — зачем менять? Будет только хуже. Он и в финале не всерьез гневается на дочь, подозревая, что встречалась она ночью как раз с Чацким, что ж тут удивительного, — но какой бы глупой и ничтожной ни была княгиня Марья Алексевна, все в этой жизни решает именно она. Этот Фамусов не устанавливает правила игры — он их принимает и не хочет никаких перемен. Вот идет время, и французик из Бордо нынче не в моде, и современная Наталья Дмитриевна потащила бы своего мужа сегодня не на бал, а в спортзал, но инерция и боязнь нового остались. Здесь Москва как эта самая неповоротливая устаревшая карета — лживы и уродливы ее пассажиры, но возят-то по всему городу именно их.



Фото: Мария Моисеева

Софья — Ирина Таранник — истинная дочь своего отца. Она бы и рада вспомнить свое былое чувство к Чацкому, но не готова страдать за него. «Муж-мальчик, муж-слуга» во все времена конвертируемая ценность, но рослый и нагло улыбающийся Молчалин — Даниил Шперлинг — себя еще покажет. Приходит его время — и скоро страхи Фамусова, как и грубость Хлестовой покажутся игрушками по сравнению с теми правилами, которые этот тихоня установит для Чацких. Такие стертые, неяркие, до поры до времени угодливые и молчаливые и есть самые страшные.



Фото: Мария Моисеева

Во втором акте — в эпизоде бала — крепкие стены фамусовского дома поплывут, как белые кораблики на воде, а карета вдруг заживет своей жизнью, легко перемещаясь по всей сцене подобно фата-моргане. Мир рушится для Чацкого, и вовсе не потому, что Скалозуб ничтожен, Загорецкий подл, а Репетилов смешон. Мир рушится, потому что его не любит Софья. Зловеще звучит лихой галоп (композиторы Натали Плэже и Алексей Кириллов), и Чацкий в стремительном танце, желая вызвать ревность Софьи, подряд закружит всех княжон Тугоуховских. Потом все гости облепят карету, как черные галки и, уговаривая и утешая себя, объявят, что он безумен. Потому что, если допустить иное, весь мир, в котором они уже пригрелись и к которому приспособились, рухнет. Хотя он все равно рухнет, конечно, просто Фамусовых сменят Молчалины.



Фото: Мария Моисеева

А Чацкий? При всем своем романтизме новая постановка не дает ему надежды найти «оскорбленному чувству уголок». Он и последний свой монолог о толпе мучителей, «в любви предателей, в вражде неутомимых», произносит задыхаясь и спотыкаясь, карабкаясь вверх по лестнице и то и дело падая. Это отчаяние сродни легкому дыханию, которым пронизан весь спектакль.

Значение поговорки - "По одежке встречают, по уму провожают" - понятен всем. Но особенно глубоко и осознанно начинаешь понимать его настоящее поучительное значение лишь с возрастом. Поэтому стремление женщин средних лет выглядеть молодо, свежо и элегантно можно понять. Ведь к этому возрасту женщина становится самодостаточной: имеет образование, работу, семью и детей.

Казалось бы, все есть и многое достигнуто к своему возрасту, но вот в погоне за материальными благами незаметно прошли лучшие года,а стареть и превращаться в "тётку" - ой как не хочется! Женщина, достигшая средних лет, желает выглядеть по-особенному - если не моложе своих лет, то хотя бы не старше, производить приятное впечатление, получать комплименты не только от мужчин, но и от подруг и другого окружения.

В попытке остановить время и удержать молодость, женщины допускают немало ошибок. В первую очередь они допускаются во внешнем виде. Делают модный маникюр, порой не соответствующий образу жизни, плотный и яркий макияж, окрашивают волосы в яркие оттенки и делают укладки, которые не подчеркивают красоту.

Если рассматривать эти детали образа по отдельности, возможно все выглядит вполне привлекательно. В этом и ошибка, которую женщины часто допускают в погоне за красотой.

В качестве примера предоставлю образы трех женщин. Думаю, наглядно станет гораздо понятнее.

1) Не совсем современно, но мило.

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

2) Современная женщина средних лет, образ которой скорее вульгарный, чем элегантный.

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

3) Современная и элегантная женщина средних лет, которая умеет себя преподнести.

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

Какой вариант вам ближе? Ответ очевидный - конечно же, третий! Так давайте постараемся к этому прийти.

Так как же стать улучшенной версией самой себя?

Здесь нельзя указать только один правильный способ, который сможет мгновенно поменять вас. Женщине средних лет нужно выражать красоту собственного возраста, а не прятать в нелепых нарядах, в попытках омолодиться. Также не стоит кутаться в мрачные балахоны и безразмерные вещи, которые превращают вас в женщину без возраста.

Молодая девушка привлекательна благодаря юной свежести и природной красоте. Женщина с возрастом сохраняет привлекательность благодаря женственности и элегантности, ухоженности и лоска. Умейте оформлять себя в стильный и целостный образ.

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

 Умейте оформлять себя в стильный и целостный образ.

Так с чего же начинается создание образа, который будет соответствовать современным эталонам стиля и элегантности?

В первую очередь решите для себя, что для вас стильный и женственный образ, каким вы его видите. Что, согласно вашему образу жизни или работе, удобнее всего иметь в гардеробе, найдется ли место для элегантных костюмов и платьев.

Даже если у вас преобладают вещи без особого стилевого направления и вы пока не готовы кардинально вносить перемены в одежде, возьмите во внимание современные и яркие аксессуары. Ведь выглядеть стильно - это значит выглядеть современно.

Аксессуары

Туфли лодочки, нежный шарфик или платки, стильный клатч или аккуратная сумка яркого цвета, украшения - все это вдохнет жизнь в ваш образ. Научитесь использовать в повседневной жизни смелые аксессуары и вы заметите, как такие вещи начнут привлекать к вам внимание окружающих.

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

Правильный цвет одежды - освежает и молодит

В одежде должны преобладать светлые и яркие цвета - это освежает. Темный монохромный цвет в одежде разбавляйте светлыми или яркими аксессуарами. Одежду выбирайте полуприлегающего кроя. Облегающие вещи хороши на юных девушках, а чересчур свободного кроя одежда - сделает из вас тётку, если не бабку.

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

Стрижка

Есть множество хороших примеров короткой стрижки среди известных женщин солидного возраста. Но короткую стрижку могут себе позволить немногие. Нужно быть уверенной, что у вас идеальный овал лица и подбородок подтянутый, что после 35 не всегда так.

По одежке встречают: как выглядеть молодо, свежо и элегантно в любом возрасте

Поэтому универсальная современная стрижка для женщин средних лет - это примерно до уровня плеч. Такая стрижка стала пользоваться популярностью даже среди молодых девушек. Одна из популярных укладок на такую длину волос - это небрежные волнистые пряди.

Виктория Бекхем, 1974 г.р.

Если вы обладательница густых и роскошных волос, то не стоит их стричь, думая, что это не для женщин вашего возраста. Научитесь создавать стильные и современные укладки, примеры которых достаточно много в интернете с пошаговыми действиями.

Меланья Трмп, 1970 г.р.

Желаю вам выглядеть с каждым годом только лучше!

Читайте также: