Что такое ссиза черная коса

Опубликовано: 17.09.2024

Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать - девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь.

Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо - на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть-девка. Слыхать - лопочет что-то, а по-каковски - неизвестно, и с кем говорит - не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.

Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.

"Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей".

А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить.

Хозяйка Медной горы – владелица земных богатств, демоническое создание; в любом контакте с ней содержится потенциальная опасность: «Хозяйка эта – Малахитница-то – любит над человеком мудровать»; «Худому с ней встретиться – горе, и доброму – радости мало». В то же время очевидна женская природа Хозяйки, этим объясняется поведение мужчин: «Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все ж таки девка. Ну, а он парень – ему, значит, и стыдно перед девкой оробеть».

Малахитница ищет себе жениха, поэтому часто заманивает в свои владения молодых мастеров и испытывает их. В сказе «Травяная западенка», основанном на пародировании кладоискательских тайн, подчеркивается, что Хозяйка Медной горы «женатым не пособляет».

В своих поисках жениха Хозяйка использует различные мотивы, в том числе и жажду познания человеком тайны прекрасного. Малахитница испытывает мастеров – Степана, Андрюху Соленого, Данилу – на смелость («Мне как раз такого и надо, который никого не боится»; «Видно, Хозяйка горы смелость мою пытает. Это, говорят, у ней первое дело», некорыстливость («…не обзарился ты на мои богатства…», верность («…не променял свою Настеньку на каменну девку…».

Самым трудным испытанием оказывается испытание памятью: «Все будет устроено, и от приказчика тебя вызволю, и жить безбедно будешь со своей молодой женой, только вот тебе мой сказ – обо мне, чур, потом не вспоминай. Это третье мое тебе испытание будет». Степан не может забыть слез «каменной девки», как не может изменить слову, данному Настеньке. Он «принимает смерть» с этими слезами, оказавшимися «редкостным камнем», – медным изумрудом – на Красногорском руднике, где встретил Малахитницу в первый раз.

Последствия контакта с Хозяйкой Медной горы проявляются в дальнейшем в жизни и смерти мастеров. Степан находит «малахитовую глыбу во сто пуд», поскольку «он все нутро горы вызнал и сама Хозяйка ему пособляла». Данилу все называют «горным мастером. Против него никто не мог сделать».

Печать «потусторонности» лежит на детях мастеров – Танюшке и Митюньке. Танюшка «на заводских девчонок будто и вовсе не походит». Степан сравнивает зеленые глазки дочери с малахитом, черные волосы – с землей и зовет девочку Памяткой. Только ей впору украшения из малахитовой шкатулки, подаренной Хозяйкой Медной горы Настасье. Она, неласковая даже к членам своей семьи, «льнет» к малознакомой страннице; та называет ее «доченькой да дитятком», ни разу не поминая «крещеное имечко». Настасья же на вопрос, кем ей приходится Танюшка, отвечает: «Дочерью люди зовут». Ненароком, будто бы случайно Настасья определяет истинную – сверхъестественную, инфернальную – сущность Танюшки. Все выявленные маркеры «инаковости» позволяют предположить, что Танюшка – дочь Степана и Хозяйки. Вероятно, Малахитница подменила ребенка, что проговаривается и самой Настасьей: «Красота-то красота, да не наша. Ровно бы кто мне подменил девчонку».

Малахит, который в Европе XIX века называли «русским камнем», – основной символический камень сказов Бажова. Мастер Евлах в «Железковых покрышках» так отзывается о нем: «…наш родной камень, в коем радость земли собрана». Малахит традиционно рассматривается как камень, который возвращает душевное равновесие, отводит зло и оберегает хозяина от злого рока, изгоняет хандру и меланхолию. Как символ жизни и роста, малахит часто выступал в качестве «детского оберега», так как «кусочек малахита, прикрепленный к детской колыбели, отгоняет злых духов». Но одновременно он – камень смерти. Виной всему зеленый цвет малахита, который символизировал не только юность, надежду и веселье, но ассоциировался также с несчастьем, печалью и скорбью. Так, негативная символика зеленого цвета проявляет себя в выражении «зеленая тоска».

В сказах о Хозяйке малахит символически воплощается в тре

лядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать - девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь.

-Видео

Tu es Petrus - Niech mowia ze to nie jes 13.09.2012 --> Смотрели: 28 (3)

Клип группы Within Temptation "Stand Ve 12.04.2012 --> Смотрели: 61 (10)

-Фотоальбом

Лагерь 18:58 25.02.2013 Фотографий: 21

шахта 07:07 12.07.2012 Фотографий: 5

Общая 13:18 27.03.2012 Фотографий: 8 ПРАЗДНИКИ 03:00 01.01.1970 Фотографий: 0

-Метки

-Рубрики

Марки (873)
Живопись (741)
Города России (488)
Авиация (425)
Война (417)
Оружие (395)
Военная история (383)
История (359)
ЖЗЛ (327)
История СССР и России (319)
Эротика (262)
Картинки и рисунки (241)
юмор (240)
Астрономия (231)
Военная техника (229)
Автомобили и пр. (222)
ККИ (218)
Фурри (182)
Космонавтика (154)
Кино, актеры (143)
Ордена, медали, нагрудные знаки (133)
История вещей (125)
Нумизматика (122)
Животные (122)
Корабли (121)
Памятники и скульптура (121)
Архитектура - дома, мосты и пр. (117)
Бронетехника (109)
Сделано в СССР (103)
Старые фото (101)
Геральдика (98)
Красивые девушки (96)
моё фото (96)
Города и страны (91)
Мифология (89)
Техника и технологии (88)
Деньги (86)
Флот (85)
Поезда, трамваи, ж/д станции и пр. (84)
Мультфильмы и мультперсонажи (82)
Птицы и звери (79)
Авиакатастрофы (78)
Ювелирка (77)
Бытовая и радиотехника (74)
Униформа (73)
Минералы и геология (71)
природа (71)
География и путешествия (69)
Спорт (66)
Религия (63)
поэзия (60)
Искусство (57)
Археология (52)
Лагерь "Чайка" (47)
заметки (47)
Загадки и тайны (46)
Писатели, поэты и их произведения (45)
Еда и напитки (41)
Демотиваторы (39)
Открытки (37)
Одежда, национальные костюмы (36)
Рисунки боевой техники (34)
Праздники и юбилеи (32)
Техногенные катастрофы (31)
видео (31)
Герои СССР и России (29)
Страны - бывшие республики СССР (27)
Храмы, церкви, монастыри и пр. (26)
Палеонтология (25)
Терроризм (24)
Морские катастрофы (23)
Клады и сокровища (23)
Музыка и песни (20)
Рукописи (20)
Змеиногорск (18)
Атом - мирный и военный. (17)
Фанфики (17)
Ориджинал "Перекресток Десяти Миров" (16)
Антиквариат (16)
Политика (15)
Календарь, Гороскоп (15)
Книги (15)
Замки и крепости (15)
Наука (14)
Афоризмы (14)
Природные катастрофы (13)
Реки, моря, озера и пр. (13)
Моё село (13)
Музеи (12)
Доспехи, мечи, рыцари и пр. (12)
Эмблемы, этикетки, логотипы (11)
Безопасность и самооборона (11)
Разное (9)
Снаряжение (8)
Криминал (7)
Армия (7)
Фанфик 'Взломщик Бильбо Бэггинс" (6)
Медицина и здоровье (6)
Племена, народы, этнос (6)
Полезные советы (4)
Архивы, документы (4)
Криптозоология (3)
Робототехника (2)
мои рисунки (2)
Семья (1)
Уфология (0)

-Цитатник

Автогеральдика. Что значит эмблема, украшающая радиатор твоей машины Каждая автомобильная эмблема.

Вертолёты на фронтах Второй мировой. Для многих американских солдат такая картина, увид.

Серебряная звезда (США) Серебряная звезда .

Бронзовая звезда (США) Бронзовая звезда .

-Поиск по дневнику

-Статистика

Магия бажовской мифологии - Медной горы Хозяйка часть 1

Именно в таком порядке и сочетании слов предстал, пожалуй, самый известный бажовский персонаж в самом первом из опубликованных в 1936 году сказов (журнал «Красная новь», № 11). Хозяйка здесь — общемировая мифологема, а вот Медная гора — специфическое местное название рудника Гумёшки, где с XVIII века добывалась медная руда для близлежащего медеплавильного завода. Владения Хозяйки распространялись на всю округу, местом же ее постоянного обитания считалась Азов-гора в окрестностях поселка Полевской. Отсюда и одно из имен Хозяйки — Девка Азовка. Среди других ее имен, распространенных в старину на Урале, — Горная матка, Каменная девка (баба), Золотая баба, Малахитница, а также (как бы сие странным ни показалось на первый взгляд) мужские прозвища — Горный дух, Горный старец, Горный хозяин (к этому странному разночтению мы еще вернемся).

Образ Хозяйки Медной горы в интерпретации Бажова давно уже сделался хрестоматийным:

«Пошли раз двое наших заводских траву смотреть. А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то. День праздничный был, и жарко — страсть. Парун чистый. А оба в горе были, на Гумёшках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда королек с витком попадали и там протча, что подойдет…

В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Только вдруг молодой, — ровно кто его под бок толкнул, — проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать — девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко эдак позванивают, будто листовая медь. Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо — на месте не посидит… Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.

— Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежда-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей. А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить ».

Главные качества Хозяйки Подземного царства — суровость и справедливость, благосклонность к добрым людям и безжалостность к злым. Или, говоря словами самого Бажова: «Худому с ней встретиться — горе и доброму — радости мало». Чудесные метаморфозы самой Хозяйки и ее владений также многократно не только описывались устно и печатно, но и воспроизводились средствами живописи, кино, театральных декораций, мультипликации и компьютерной графики:

« И вот пошли. Она впереди, Степан за ней. Куда она идет — всё ей открыто. Как комнаты большие под землей стали, а стены у них разные. То все зеленые, то желтые с золотыми крапинками, на которых опять цветы медные. Синие тоже есть, лазоревые. Одним словом, изукрашено, что и сказать нельзя. И платье на ней — на Хозяйке-то — меняется. То оно блестит, будто стекло, то вдруг полиняет, а то алмазной осыпью засверкает, либо скрасна-медным станет, потом опять шелком зеленым отливает. И видит Степан огромадную комнату, а в ней постели, столы, табуреточки — все из корольковой меди. Стены малахитовые, а потолок темно-красный под чернетью, а на ем цветки медны».

В сказе «Каменный цветок» Хозяйка Медной горы является Даниле-мастеру близ Змеиной горы и уводит его в свои подземные чертоги. Другими словами, владения Хозяйки — повсюду под землей. Но наиболее значимым местом всегда оставалась Азов-гора. Есть в ней некая незримая сила, которая притягивала сюда людей на протяжении многих веков и тысячелетий. Ведь именно здесь обнаружена была первая руда, про которую отрапортовали в столицу самому царю Петру. Однако нашедшие руду стрельцы обнаружили ее в старых копях, где среди остатков древних орудий труда разбросаны были и кости давних рудокопов, что само по себе свидетельствовало о древности горного дела на Урале.

Уже в XX веке археологи отыскали на Азов-горе следы медеплавильного производства, а незадолго до Отечественной войны, в 1940 году, группа подростков нашла у одного из скальных выходов потрясающий клад, состоящий из сорока бронзовых предметов (в основном птицеобразные существа). Пять предметов были утрачены (украдены) еще до того, как находку сдали в музей. За полвека были сделаны некоторые эпизодические дополнения, но в полном объеме уникальный клад стал доступен для всеобщего обозрения лишь в XXI веке: в 2001 году он выставлялся в Екатеринбургском краеведческом музее, в 2002 году — в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Происхождение клада и его последу ющая судьба до сих пор остаются загадкой.

Как можно понять из некоторых скандинавских саг, громовержец Один был некогда обыкновенным человеком, лишь впоследствии обожествленным. И будущих викингов он привел в Скандинавию, судя по всему, именно из Приазовья. Однако данная миграция древних скандинавов с Юга на Север вторична. Задолго до этого в результате глобального космопланетарного катаклизма те же прапредки норвежцев (и других северных народов) уже однажды мигрировали в составе нерасчлененной индоевропейской этнокультурной общности, но в другом направлении — с Севера на Юг (что случилось не менее пяти тысяч лет тому назад). Впоследствии же, опираясь на древние родоплеменные предания и тайные знания об оптимальном маршруте (спустя много веков превратившемся в путь «из варяг в греки»), скандинавы вернулись на свою историческую (гиперборейскую) прародину.

Но гиперборейские миграции, вызванные космопланетарным катаклизмом и резким похолоданием в северных широтах, проходили и через другие регионы современной России, и в частности — через Уральский. Здесь также имеется множество топонимических следов, оставленных гиперборейскими переселенцами, давшими впоследствии все этническое пестроцветие современных народов. Одним из них и является Азов-гора.

С ней связаны также легенды об исполинской пещере, про которую Бажов поведал в сказе «Дорогое имячко». Пещера та занимает все пространство внутри горы, наделена якобы тайной колдовской силой, и вход в нее до поры до времени закрылся, только стон да плач иногда из-под земли раздается. Считается, что в ближайшее время туда вообще никто не сможет проникнуть. Между тем в сакральном подземном пространстве хранится колоссальная библиотека, в коей сконцентрированы все древнейшие знания, накопленные задолго до появления современных людей. Всего таких библиотек на Урале десять. В этом искренне убеждены приверженцы бажовского движения, о котором пришло время сказать хотя бы вкратце.

Из современного справочника можно узнать, что «бажовцы», как они сами себя называют, — деструктивная (?) полурелигиозная организация сектантского толка, зародившаяся в Челябинске в начале 90х годов XX века и быстро распространившая свое влияние по всему Уралу. Ее лидером и активным пропагандистом-публикатором является Владимир Соболев, называющий себя «пророком бажовской веры». В качестве священных текстов бажовцы используют сказы из «Малахитовой шкатулки», которые объявили «Евангелием от Урала». Истоки этого учения восходят к древней Гиперборее. Бажовцы верят, что в сказках Бажова скрыто сокровенное знание. Хозяйка Медной горы (Хозяйка Урала) считается культовым божеством. Согласно доктрине бажовцев, подобно тому как Алтаем и Гималаями «управляет» Зороастр, так и покровительницей-демиургом Урала является Хозяйка Медной горы — помощница Матери Мира (заимствованной из учения Н.К. и Е. И. Рерихов). Из пропагандистской литературы бажовцев можно также узнать, что Хозяйка Урала — провозвестница Иерархии Света. Ей подвластны и животное, и растительное, и минеральное царства. Ее помощниками являются Великий Полоз, бабка Синюшка, Огневушка-поскакушка и прочие бажовские персонажи. Хозяйка Урала, по представлениям бажовцев, обладает психической энергией, способной превращать фекалии в золото, и бажовцы мечтают, что Хозяюшка со временем откроет сие таинство и умение своим последователям.

Параллельно почитанию Хозяюшке бытует и поклонение покорителю Сибири Ермаку, который среди бажовцев считается «великим божественным воплощением», поскольку он соединил Европу и Азию, открыл путь на Восток, откуда всегда идет свет, где находится таинственное Беловодье, всегда притягивавшее искателей Бога и смысла жизни. Обо всем этом якобы знал Ермак, стремясь достичь сокровенной земли, но ему помешали «темные силы» . Опираясь на свое учение, бажовцы регулярно проводят фольклорные фестивали, по существу, являющиеся созданием неоязыческого культа и возрождением архаичных языческих традиций. Другие мистики и эзотерики предпринимали попытку сблизить Хозяйку Медной горы с новозаветной Женой, облеченною в солнце, с символистской Девой радужных ворот, со сказочной Снежной королевой и даже с Алисой в Стране чудес.

Вопрос о сакральном символизме Хозяйки Медной горы и ее атрибутов достаточно сложен и имеет несколько уровней постижения. Даже если ограничиться одними лишь символами, связанными с ключевыми понятиями, то уже здесь обнаруживаются поразительные параллели и взаимные соответствия исходных мифологем. Например, из древнегреческого мифа о Данае известно, что аргосская царевна была заточена своим отцом глубоко под землей в медном дворце, куда к ней и проник Зевс в виде золотого дождя. Налицо символическая триада — «медь — золото — подземный мир», легко и органично проецируемая на владения Хозяйки Медной горы.

Взрослые, применяя в разговоре слово "коса", как правило не задумываются о том, почему это слово применяется и в значении волосы, и в значении инструмента, и в значении географического объекта.
Дети не оставляют этот факт без внимания и обязательно достают родителей этим вопросом .
Как правило, чтобы обозначить понимание это существительное применяется с соответствующим глаголом. Например: заплетать волосы в косы; морская волна наметала песчаную косу; но коси коса пока роса.
Возникает вопрос : « Почему однокоренной глагол применяется только в варианте применения слова коса в качестве инструмента».
Что бы разобраться в этом надо отчетливо представлять себе, что косили травы на сено за несколько тысячелетий до появления ножа из железа, которому по его длинной изогнутой форме дали соответствующее название "коса".
Труд этот был очень тяжел, так как приходилось заготавливать большое количество травы, для обеспечения домашних животных кормом на зиму. Собирали траву всеми подручными способами, нередко просто рвали руками.
Поэтому сочетание слов "косить траву" первоначально обозначало собирать траву в "косы" - длинные валки травы, лежащие для просушки на покосе (поле с косами).

Умеющие работать косой при срезании травы на покосе идут шеренгой на расстоянии двух метров друг за другом. При четкой слаженной работе за каждым косарем на покосе остается ровный валок свежескошенной травы, таким образом работая к концу дня весь покос покрывается протяженными валками травы, которые называют "косами". Иначе говоря "покос" это сокращение "поле кос", а "косить траву" это значить "укладывать траву в косы". С появлением инструмента для срезания травы и укладки её в валки глагольная форма "косить" преобразилась в название инструмента совершающего это действие, к тому же форма длинного изогнутого ножа соответствовала этому. Для простого срезания травы на селе применяется либо резак , либо серп. Таким образом траву косой укладывают в косы, а резаком срезают.

В результате нашего исследования стало очевидным, что слово "коса" применяется к объектам с удлиненной формы, расширенной у основания и узкой на конце, и имело ранее функции прилагательного для обозначения этих признаков и звучало: коса нож, коса песок, коса травы, коса волос.

Слово "коса", применяемое для обозначения длинного ножа имеет происхождение от арийского слова ХАЖА (см. авторскую статью "Нож"), появилось во времена палеолита.

Слово "коса", применяемое для обозначения прядей волос появилось не только как слово, обозначающее длинный предмет, но и от сочетания слогов "ко-" и "-са" в славяно-арийской среде во времена неолита.
В статье «Слог и слово. Тайный код славянской речи.» даны определения слогам ко-как, похожее и са-сама. Иначе смысл слова коса — как сам (сама), похожая на саму себя.

Разобраться в казалось бы не разрешимой загадке нам помогут братские славянские языки. Рассмотрим слова "волосы", "трава" и "коса". Слово "коса" рассматриваем в двух значениях.
По-русски волосы, трава, коса и коса.
По-белорусски валасы, трава, каса и каса.
По-украински волосся, трава, коса и коса.
По-болгарски коса, трева, плитка и коса.
По-боснийски kosa, trava, pletenica и коsа
По-македонски коса, трева, коса и срп.
По-польски vlosy, trawa, warkocz и kosa.
По-сербски коса, трава, плетеница и коса.
На словацком vlasy, trava , vrkoc и kosa.
На словенском lasje , trava, pletenic и kosa.
По-хорватски kosa, trava, pletenica и kosa.
По-чешски vlasy, trava, cop и kosa.

Неизменно на славянских яэыках звучит слово "трава".
Название инструмента для скашивания травы практически одинаково. Только у македонцев коса это "серп".
Слово "коса" в значении плетенка из волос звучит либо "коса", либо "плетенка", либо применяется словосочетание warkocz (польск.), vrkoc (словац.).

Слово "волосы" у славян звучит двояко: либо "власи," либо "коса", хотя в русском языке и тот, и другой варианты присутствуют в виде слова "космы". По версии В.И. Даля неопрятные волосы называются "космы".
Славянское "коса" в понимании волосы оставило свой след в слове "косяк"-верхняя часть дверного проема, ближняя к волосам. Например: дверной косяк на плечах выносит, так говорят о крупном сильном человеке.

Рассмотрим слоговый смысл слова "волосы": во-слог восхищения, ло-отдельность, сы- сила. Иначе говоря слово волосы первоначально было по смыслу прилагательным и отражало качественные характеристики объекта как восхищающих, отдельных и сильных.

Рассмотрим слоговый смысл слова "воласы", слог -ла- намеренно стоит в середине слова, так как у большинства славян он применяется: во-слог восхищения, ла-красота, сы- сила. Иначе говоря слово "воласы" первоначально было по смыслу тоже прилагательным и отражало тоже качественные характеристики объекта как восхищающих, красивых и сильных.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что часть славян просто восторгается красотой волос, а другая часть славян, говорящая "коса", сопоставляет качество волос с внешним видом их хозяина или хозяйки.

Поэтому у людей, особенно у женщин, трепетное отношение к своей прическе, поэтому прежде чем идти к людям сначала идут в парикмахерскую и приводят свои волосы в порядок.
Иначе можно сказать: «Не всякая коса воласы».

Долгое время женщины всех возрастов и всех сословий на Руси и в Московском государстве знали одну-единственную прическу – косу. Девушки украшали косы лентами или косником, женщины – закрывали повойником. Однако коса была не просто прической.

До замужества девушки носили одну косу. На девичнике подруженьки с воем и плачем, обусловленными, вероятно, завистью, переплетали одну косу в две. Именно две косы носили замужние женщины на Руси. Их укладывали в качестве короны на голове или связывали лентой, чтобы легче было надеть головной убор. С момента вступления женщины в брак никто, кроме мужа, естественно, больше не видел ее кос. Интересно, что старым девам строго-настрого запрещалось переплетать одну косу в две, им запрещалось также носить кокошник.

Коса была не просто прической. Она могла многое рассказать о своей обладательнице. Так, если девушка носила одну косу, то она находилась в «активном поиске». В косе появилась лента? Девица на выданье, и все потенциальные кандидаты в срочном порядке должны засылать сватов. Если же в косе появились две ленты, и вплетены они были не от начала косы, а от ее середины, – все, «сушите весла», или, как говорится, кто не успел, тот опоздал: у девицы появился жених. И не просто тот, который глазки строит да в переглядки играет, а официальный, потому что ленты означали еще и полученное от родителей благословение на брак.

Коса толщиной в руку считалась эталоном женской красоты на Руси. Здоровые и блестящие волосы лучше слов льстивых сватов могли сказать о будущей жене. К сожалению, не все красавицы могли похвастаться толстенными длинными косами. О наращивании, понятно, на Руси и слыхом не слыхивали. Вот и прибегали барышни к обману – вплетали в свои косички волосы из конских хвостов. А что делать, замуж-то всем хочется!

Слово "космы" присутствует только у русских, беларусов и украинцев, у других народов как правило оно произносится как "ниспадающие волосы" у славян, либо "метла","швабра" иных народов.

Поэтому можно смело утверждать, что слово "космы" произошло позднее слова "косы" с добавлением к корню кос- слога -ма, означающего принадлежность к матери соответственно означало "косы матери", или "матери косы". Если учесть, что от перемены мест слогами смысл не теряется, то слова "косма" и "макос" идентичны.

Множественное число слова означает, что таких кос было как минимум две, которые как было сказано укладывались на голове и перевязывались лентами в форме короны, ковша, от чего голова обладательницы здоровых, сильных волос выглядела очень крупной.
Затем одевался головной убор, или "кокош" для удержания всей конструкции на голове.

Слог "ко-"-"как, похожее на", в сочетании со словом "-кош" означает "похожий на кош".

Слова "ковш" и "кош" применяют русские, украинцы и беларусы в значении "сосуд", "корзина", "место для сбора".
Слог "-в-" слог настроения и он никак не влияет на принципиальные характеристики объекта.
Слоги "ко"-слог аналогии. Открытый слог "-ша", или "-ш-" - слог счастья несут основную смысловую нагрузку характеризующую предмет "как носитель счастья".

При игре в кости играющие, выкрикивают слово "куш" в случае выпадения крупных чисел.

Прибавляя материнский слог ма- к слову -кош получаем слово со значением "мать коша", или иначе "макоша", что является именем древнеславянской богини Макоши. Богини Счастья и Удачи.

1.Ахманова О. С. Словарь омонимов русского языка: Свыше 2000 словарных статей. 3-е изд., стереотип..М.: Рус. яз., 1986.— 448с.
2. Рыбаков Б.А., Язычество древних славян. – М.: Наука, 1981.
3.Советский энциклопедический словарь / главн. ред. А. М. Прохоров./— изд. 4-е.М.: Советская энциклопедия, 1986.

в предисловии к роману автор показывает отношение к своему герою. так же как и пушкин в “евгении онегине” (“всегда я рад заметить разность между онегиным и мной”), лермонтов высмеял попытки поставить знак равенства между автором романа и его главным героем. лермонтов не считал печорина положительным героем, с которого надо брать пример. автор подчеркнул, что в образе печорина дан портрет не одного человек, а художественный тип, вобравший в себя черты целого поколения молодых людей начала xix века.

в романе лермонтова “герой нашего времени” показан молодой человек, от своей неприкаянности, в отчаянии себе мучительный вопрос: “зачем я жил? для какой цели я родился? ” он не питает ни малейшей склонности к тому, чтобы идти проторенной дорогой светских молодых людей.

печорин — офицер. он служит, но не выслуживается. печорин не занимается музыкой, не изучает философию или военное дело. но мы не можем не видеть, что печорин на голову выше окружающих его людей, что он умен, образован, талантлив, храбр, энергичен. нас отталкивает равнодушие печорина к людям, его неспособность к настоящей любви, к дружбе, его индивидуализм и эгоизм. но печорин увлекает нас жаждой жизни, стремлением к лучшему, умением критически оценить свои поступки. он глубоко несимпатичен нам “жалкостью действий”, пустой растратой своих сил, теми поступками, которыми он приносит страдания другим людям. но мы видим, что и сам он глубоко страдает.

характер печорина сложен и противоречив. герой романа говорит о себе: “во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит ” каковы причины этой раздвоенности?

“я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке ” — признается печорин. он научился быть скрытным, злопамятным, желчным, честолюбивым, сделался, по его словам, нравственным калекой. печорин — эгоист. еще пушкинского онегина белинский называл “ эгоистом” и “эгоистом поневоле”. то же самое можно сказать и о печорине. печорину присущи разочарование в жизни, пессимизм. он находится в постоянной раздвоенности духа.

в общественно-политических условиях 30-х годов xix века печорин не может найти себе применения. он растрачивается на мелкие любовные похождения, подставляет лоб чеченским пулям, ищет забвения в любви.

но все это лишь поиск какого-то выхода, лишь попытка рассеяться. его преследуют скука и сознание, что не стоит жить такой жизнью. на всем протяжении романа печорин показывает себя как человека, привыкшего смотреть “на страдания, радости других только в отношении к себе” как на “пищу”, поддерживающую его душевные силы. именно на этом пути ищет он утешения от преследующей его скуки, пытается заполнить пустоту своего существования.

и все же печорин — натура, богато одаренная. он обладает аналитическим умом, его оценки людей и их поступков точны; у него критическое отношение не только к другим, но и к самому себе. его дневник — не что иное, как саморазоблачение. он наделен горячим сердцем, способным глубоко чувствовать (смерть бэлы, свидание с верой) и сильно переживать, хотя пытается скрыть душевные переживания под маской равнодушия. равнодушие, черствость — маска самозащиты. печорин все-таки является человеком волевым, сильным, активным, в его груди дремлют “жизни силы”, он способен к действию. но все его действия несут не положительный, а отрицательный заряд, вся его деятельность направлена не на созидание, а на разрушение. в этом печорин сходен с героем поэмы “демон”. и правда, в его облике (особенно в начале романа) есть что-то демоническое, неразгаданное.

во всех новеллах, которые лермонтов объединил в романе, печорин предстает перед нами как разрушитель жизней и судеб других людей: из-за него лишается крова и погибает черкешенка бэла, разочаровывается в дружбе максим максимыч, княжна мери и вера, погибает от его руки грушницкий, вынуждены покинуть родной дом “честные контрабандисты”, погибает молодой офицер вулич.

белинский видел в характере печорина “переходное состояние духа, в котором для человека все старое разрушено, а нового еще нет, и в котором человек есть только возможность чего-то действительного в будущем и совершенный призрак в настоящем”.

подумаешь птицы они летают и всё вот орлы это уже другие птицы а голуби ну не такие уж способные . пингвины они способны они могут плавать кататься но они к сожелению не умеют летать

русалочка-сказочный персонаж. русалочка ганса христиана анлерсана была милой, доброй, красивой, скромной. она обменяла свой хвост на ноги, чтобы быть с любимым, но к сожалению, это ей не удалось. в конце сказки русалочка погибает.

нужно воспользоваться дополнительной .

как пример данное выражение употребляется в произведении «хозяйка медной горы»

коса ссиза -черная и не как у наших девок болтается, а ровно как прилипла к спине.

Слушать рассказ online

Читать сказ - Медной горы хозяйка:

Пошли раз двое наших заводских траву смотреть.
А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то.
День праздничный был, и жарко — страсть. Парун чистый. А оба в горе робили, на Гумёшках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда и королек с витком попадали и там протча, что подойдет.
Один-от молодой парень был, неженатик, а уж в глазах зеленью отливать стало.
Другой постарше. Этот и вовсе изробленный. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе тот человек.
В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу и уснули. Только вдруг молодой, ровно его кто под бок толкнул, проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать — девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь.
Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо — на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть-девка. Слыхать — лопочет что-то, а по-каковски — неизвестно, и с кем говорит — не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.
Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.
«Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил?
Отвела глаза косой-то своей».
А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить.
«Вот, — думает парень, — беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила». От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта — малахитница-то — любит над человеком мудровать.
Только подумал так-то, она и оглянулась. Весело на парня глядит, зубы скалит и говорит шуткой:
— Ты что же, Степан Петрович, на девичью красу даром глаза пялишь? За погляд-то ведь деньги берут. Иди-ка поближе. Поговорим маленько.
Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все-таки девка. Ну, а он парень — ему, значит, и стыдно перед девкой обробеть.
— Некогда, — говорит, — мне разговаривать. Без того проспали, а траву смотреть пошли. Она посмеивается, а потом говорит:
— Будет тебе наигрыш вести. Иди, говорю, дело есть.
Ну, парень видит — делать нечего. Пошел к ней, а она рукой маячит, обойди-де руду-то с другой стороны. Он и обошел и видит — ящерок тут несчисленно. И всё, слышь-ко, разные. Одни, например, зеленые, другие голубые, которые в синь впадают, а то как глина либо песок с золотыми крапинками. Одни, как стекло либо слюда, блестят, а другие, как трава поблеклая, а которые опять узорами изукрашены.
Девка смеется.
— Не расступи, — говорит, — мое войско, Степан Петрович. Ты вон какой большой да тяжелый, а они у меня маленьки.
А сама ладошками схлопала, ящерки и разбежались, дорогу дали.
Вот подошел парень поближе, остановился, а она опять в ладошки схлопала да и говорит, и все смехом:
— Теперь тебе ступить некуда. Раздавишь мою слугу — беда будет.
Он поглядел под ноги, а там и земли незнатко. Все ящерки-то сбились в одно место, — как пол узорчатый под ногами стал. Глядит Степан — батюшки, да ведь это руда медная! Всяких сортов и хорошо отшлифована. И слюдка тут же, и обманка, и блёстки всякие, кои на малахит походят.
— Ну, теперь признал меня, Степанушко? — спрашивает малахитница, а сама хохочет-заливается.
Потом, мало погодя, и говорит:
— Ты не пужайся. Худого тебе не сделаю.
Парню забедно стало, что девка над ним насмехается да еще слова такие говорит.
Сильно он осердился, закричал даже:
— Кого мне бояться, коли я в горе роблю!
— Вот и ладно, — отвечает малахитница. — Мне как раз такого и надо, который никого не боится. Завтра, как в гору спускаться, будет тут ваш заводской приказчик, ты ему скажи, да смотри не забудь слов-то:
«Хозяйка, мол, Медной горы заказывала тебе, душному козлу, чтобы ты с Красногорского рудника убирался. Ежели еще будешь эту мою железную шапку ломать, так я тебе всю медь в Гумешках туда спущу, что никак ее не добыть».
Сказала это и прищурилась:
— Понял ли, Степанушко? В горе, говоришь, робишь, никого не боишься? Вот и скажи приказчику, как я велела, а теперь иди да тому, который с тобой, ничего, смотри, не говори. Изробленный он человек, что его тревожить да в это дело впутывать. И так вон лазоревке сказала, чтоб она ему маленько пособила.
И опять похлопала в ладошки, и все ящерки разбежались.
Сама тоже на ноги вскочила, прихватилась рукой за камень, подскочила и тоже, как ящерка, побежала по камню-то. Вместо рук-ног — лапы у ее зеленые стали, хвост высунулся, по хребтине до половины черная полоска, а голова человечья. Забежала на вершину, оглянулась и говорит:
— Не забудь, Степанушко, как я говорила. Велела, мол, тебе, душному козлу, с Красногорки убираться. Сделаешь по-моему, замуж за тебя выйду!

Парень даже сплюнул вгорячах:
— Тьфу ты, погань какая! Чтоб я на ящерке женился.
А она видит, как он плюется, и хохочет.
— Ладно, — кричит, — потом поговорим. Может, и надумаешь?
И сейчас же за горку, только хвост зеленый мелькнул.
Парень остался один. На руднике тихо. Слышно только, как за грудкой руды другой-то похрапывает. Разбудил его. Сходили на свои покосы, посмотрели траву, к вечеру домой воротились, а у Степана на уме: как ему быть? Сказать приказчику такие слова — дело не малое, а он еще, — и верно, — душной был — гниль какая-то в нутре у него, сказывают, была. Не сказать — тоже боязно. Она ведь Хозяйка.
Какую хошь руду может в обманку перекинуть. Выполняй тогда уроки-то. А хуже того, стыдно перед девкой хвастуном себя оказать.
Думал-думал, насмелился:
— Была не была, сделаю, как она велела.
На другой день поутру, как у спускового барабана народ собрался, приказчик заводской подошел. Все, конечно, шапки сняли, молчат, а Степан подходит и говорит:
— Видел я вечор Хозяйку Медной горы, и заказывала она тебе сказать. Велит она тебе, душному козлу, с Красногорки убираться. Ежели ты ей эту железную шапку спор-тишь, так она всю медь на Гумешках туда спустит, что никому не добыть.
У приказчика даже усы затряслись.
— Ты что это? Пьяный али ума решился? Какая хозяйка? Кому ты такие слова говоришь? Да я тебя в горе сгною!
— Воля твоя, — говорит Степан, — а только так мне велено.
— Выпороть его, — кричит приказчик, — да спустить в гору и в забое приковать! А чтобы не издох, давать ему собачьей овсянки и уроки спрашивать без поблажки.
Чуть что — драть нещадно.
Ну, конечно, выпороли парня и в гору. Надзиратель рудничный, — тоже собака не последняя, — отвел ему забой — хуже некуда. И мокро тут, и руды доброй нет, давно бы бросить надо. Тут и приковали Степана на длинную цепь, чтобы, значит, работать можно было. Известно, какое время было, крепость. Всяко галились над человеком. Надзиратель еще и говорит:
— Прохладись тут маленько. А уроку с тебя будет чистым малахитом столько-то, — и назначил вовсе несообразно.
Делать нечего. Как отошел надзиратель, стал Степан каелкой помахивать, а парень все-таки проворный был. Глядит, — ладно ведь. Так малахит и сыплется, ровно кто его руками подбрасывает. И вода куда-то ушла из забоя. Сухо стало.
«Вот, — думает, — хорошо-то. Вспомнила, видно, обо мне Хозяйка».
Только подумал, вдруг звосияло. Глядит, а Хозяйка тут, перед ним.
— Молодец, — говорит, — Степан Петрович. Можно чести приписать. Не испужался душного козла. Хорошо ему сказал. Пойдем, видно, мое приданое смотреть. Я тоже от своего слова не отпорна.
А сама принахмурилась, ровно ей это нехорошо. Схлопала в ладошки, ящерки набежали, со Степана цепь сняли, а Хозяйка им распорядок дала:
— Урок тут наломайте вдвое. И чтобы наотбор малахит был, шелкового сорту. — Потом Степану говорит: — Ну, женишок, пойдем смотреть мое приданое.
И вот пошли. Она впереди, Степан за ней. Куда она идет — все ей открыто. Как комнаты большие под землей стали, а стены у них разные. То все зеленые, то желтые с золотыми крапинками. На которых опять цветы медные. Синие тоже есть, лазоревые. Однем словом, изукрашено, что и сказать нельзя. И платье на ней — на Хозяйке-то — меняется. То оно блестит, будто стекло, то вдруг полиняет, а то алмазной осыпью засверкает, либо скрасна медным станет, потом опять шелком зеленым отливает. Идут-идут, остановилась она.
Дальше, — говорит, — на многие версты желтяки да серяки с крапинкой пойдут. Что их смотреть? А это вот под самой Красногоркой мы. Тут у меня после Гумешек самое дорогое место.
И видит Степан огромную комнату, а в ней постели, столы, табуреточки всё из корольковой меди. Стены малахитовые с алмазом, а потолок темно-красный под чернетью, а на ём цветки медны.
— Посидим, — говорит, — тут, поговорим.
Сели это они на табуреточки, малахитница и спрашивает:
— Видал мое приданое?
— Видал, — говорит Степан.
— Ну, как теперь насчет женитьбы?
А Степан и не знает, как отвечать. У него, слышь-ко, невеста была. Хорошая девушка, сиротка одна. Ну конечно, против малахитницы где же ей красотой равняться! Простой человек, обыкновенный. Помялся-помялся Степан, да и говорит:
— Приданое у тебя царям впору, а я человек рабочий, простой.
Ты, — говорит, — друг любезный, не вихляйся. Прямо говори, берешь меня замуж али нет? — И сама вовсе принахмурилась.
Ну, Степан и ответил напрямки:
— Не могу, потому другой обещался.
Молвил так-то и думает: огневается теперь. А она вроде обрадовалась.
— Молодей, — говорит, — Степанушко. За приказчика тебя похвалила, а за это вдвое похвалю. Не обзарился ты на мои богатства, не променял свою Настеньку на каменну девку. — А у парня верно невесту-то Настей звали. Вот, — говорит, — тебе подарочек для твоей невесты, — и подает большую малахитовую шкатулку.
А там, слышь-ко, всякий женский прибор. Серьги, кольца и протча, что даже не у всякой богатой невесты бывает.
— Как же, — спрашивает парень, — я с эким местом наверх подымусь?
— Об этом не печалься. Все будет устроено, и от приказчика тебя вызволю, и жить безбедно будешь со своей молодой женой, только вот тебе мой сказ — обо мне, чур, потом не вспоминай. Это третье тебе мое испытание будет. А теперь давай поешь маленько.
Схлопала опять в ладошки, набежали ящерки — полон стол установили. Накормила она его щами хорошими, пирогом рыбным, бараниной, кашей и протчим, что по русскому обряду полагается. Потом и говорит:
— Ну, прощай, Степан Петрович, смотри не вспоминай обо мне. — А у самой слезы.
Она это руку подставила, а слезы кап-кап и на руке зернышками застывают.
Полнехонька горсть. — На-ка вот, возьми на разживу. Большие деньги за эти камешки люди дают. Богатый будешь, — и подает ему.
Камешки холодные, а рука, слышь-ко, горячая, как есть живая, и трясется маленько.
Степан принял камешки, поклонился низко и спрашивает:
— Куда мне идти? — А сам тоже невеселый стал. Она указала перстом, перед ним и открылся ход, как штольня, и светло в ней, как днем. Пошел Степан по этой штольне — опять всяких земельных богатств нагляделся и пришел как раз к своему забою. Пришел, штольня и закрылась, и все стало по-старому. Ящерка прибежала, цепь ему на ногу приладила, а шкатулка с подарками вдруг маленькая стала, Степан и спрятал ее за пазуху. Вскоре надзиратель рудничный подошел. Посмеяться ладил, а видит — у Степана поверх урока наворочено, и малахит отбор, сорт сортом. «Что, думает, за штука? Откуда это?» Полез в забой, осмотрел все да и говорит:
— В эком-то забое всяк сколь хошь наломает. — И повел Степана в другой забой, а в этот своего племянника поставил.
На другой день стал Степан работать, а малахит так и отлетает, да еще королек с витком попадать стали, а у того — у племянника-то — скажи на милость, ничего доброго нет, все обальчик да обманка идет. Тут надзиратель и сметил дело.
Побежал к приказчику. Так и так.
— Не иначе, — говорит, — Степан душу нечистой силе продал.
Приказчик на это и говорит:
— Это его дело, кому он душу продал, а нам свою выгоду поиметь надо. Пообещай ему, что на волю выпустим, пущай только малахитовую глыбу во сто пуд найдет.

Велел все-таки приказчик расковать Степана и приказ такой дал — на Красногорке работы прекратить.
— Кто, — говорит, — его знает? Может, этот дурак от ума тогда говорил. Да и руда там с медью пошла, только чугуну порча.
Надзиратель объявил Степану, что от его требуется, а тот ответил:
— Кто от воли откажется? Буду стараться, а найду ли — это уж как счастье мое подойдет.
Вскорости нашел им Степан глыбу такую. Выволокли ее наверх. Гордятся, вот-де мы какие, а Степану воли не дали.
О глыбе написали барину, тот и приехал из самого, слышь-ко, Сам-Петербурху.
Узнал, как дело было, и зовет к себе Степана.
— Вот что, — говорит, — даю тебе свое дворянское слово отпустить тебя на волю, ежели ты мне найдешь такие малахитовые камни, чтобы, значит, из них вырубить столбы не меньше пяти сажен длиной.
Степан отвечает:
— Меня уж раз оплели. Ученый я ноне. Сперва вольную пиши, потом стараться буду, а что выйдет — увидим.
Барин, конечно, закричал, ногами затопал, а Степан одно свое:
— Чуть было не забыл — невесте моей тоже вольную пропиши, а то что это за порядок — сам буду вольный, а жена в крепости.
Барин видит — парень не мягкий. Написал ему актовую бумагу.
— На, — говорит, — только старайся смотри.
А Степан все свое:
— Это уж как счастье поищет.
Нашел, конечно, Степан. Что ему, коли он все нутро горы вызнал и сама Хозяйка ему пособляла. Вырубили из этой малахитины столбы, какие им надо, выволокли наверх, и барин их на приклад в самую главную церкву в Сам-Петербурхе отправил.
А глыба та, которую Степан сперва нашел, и посейчас в нашем городу, говорят. Как редкость ее берегут.
С той поры Степан на волю вышел, а в Гумешках после того все богатство ровно пропало. Много-много лазоревка идет, а больше обманка. О корольке с витком и слыхом не слыхать стало, и малахит ушел, вода долить стала. Так с той поры Гумешки на убыль и пошли, а потом их вовсе затопило. Говорили, что это Хозяйка огневалась за столбы-то, что их в церкву поставили. А ей это вовсе ни к чему.
Степан тоже счастья в жизни не поимел. Женился он, семью завел, дом обстроил, все как следует. Жить бы ровно да радоваться, а он невеселый стал и здоровьем хезнул. Так на глазах и таял.
Хворый-то придумал дробовичок завести и на охоту повадился. И все, слышь-ко, к Красногорскому руднику ходит, а добычи домой не носит. В осенях ушел так-то да и с концом. Вот его нет, вот его нет… Куда девался? Сбили, конечно, народ, давай искать. А он, слышь-ко, на руднике у высокого камня мертвый лежит, ровно улыбается, и ружьишечко у него тут же в сторонке валяется, не стрелено из него.
Которые люди первые набежали, сказывали, что около покойника ящерку зеленую видели, да такую большую, каких и вовсе в наших местах не бывало. Сидит будто над покойником, голову подняла, а слезы у ей так и каплют. Как люди ближе подбежали — она на камень, только ее и видели. А как покойника домой привезли да обмывать стали — глядят: у него одна рука накрепко зажата, и чуть видно из нее зернышки зелененькие. Полнехонька горсть. Тут один знающий случился, поглядел сбоку на зернышки и говорит:
— Да ведь это медный изумруд! Редкостный камень, дорогой. Целое богатство тебе, Настасья, осталось. Откуда только у него эти камешки?
Настасья — жена-то его — объясняет, что никогда покойник ни про какие такие камешки не говаривал. Шкатулку вот дарил ей, когда еще женихом был. Большую шкатулку, малахитову. Много в ей добренького, а таких камешков нету. Не видывала.
Стали те камешки из мертвой Степановой руки доставать, а они и рассыпались в пыль. Так и не дознались в ту пору, откуда они у Степана были. Копались потом на Красногорке. Ну, руда и руда, бурая с медным блеском. Потом уж кто-то вызнал, что это у Степана слезы Хозяйки Медной горы были. Не продал их, слышь-ко, никому, тайно от своих сохранял, с ними и смерть принял. А?
Вот она, значит, какая Медной горы Хозяйка!
Худому с ней встретиться — горе, и доброму — радости мало.

Читайте также: