Что будет если таскать за волосы
Опубликовано: 17.09.2024
«Афиша Daily» анонимно поговорила с девушкой, которая все детство сталкивалась с физическим и эмоциональным насилием со стороны матери, и узнала о том, как такой травматический опыт повлиял на ее жизнь, а также выяснила у психолога и юриста, как помочь себе в такой ситуации.
Ксения
«Мое воспитание напоминало дрессировку»
Когда я родилась, моей маме было 18 лет, а папе — 17. Я была незапланированным ребенком: они еще учились в университете и жили в общежитии. У обоих был взрывной характер, и поэтому ссоры между ними случались часто. Иногда дело доходило даже до физического насилия: в порыве гнева они, например, могли разорвать друг на друге одежду или подраться. Я с самого детства наблюдала их ругань, поэтому рано начала не только впитывать культуру насилия, но и ощущать ее на себе.
Когда мне исполнилось четыре года, они развелись, и я осталась жить с мамой. С самого детства я проявляла интерес к учебе и в школе практически сразу стала отличницей. Заметив это, моя мама решила проявить строгость и решительность во всех вопросах, связанных с моим образованием. Например, я не могла самостоятельно делать домашнее задание: после школы я писала его на черновик и только после того, как мама его проверит, переписывала в школьную тетрадь. Мне это жутко не нравилось: я могла прийти из школы еще до обеда, сделать все за час и пойти гулять до вечера, но в итоге ждала маму с работы и потом переписывала все проверенное. Если я плохо переписывала домашнее задание в чистовик, то мама начинала кричать на меня и рвать мои тетради. Тогда мне приходилось заводить новые и заново писать в них не только последнее задание, но и все предыдущие, включая классные работы. Злясь, она никогда не стеснялась в выражениях. Она могла говорить мне гадкие и страшные вещи, а я их впитывала, думая, что заслужила их.
Из‑за этого с самого детства я очень боялась маму. Мне было страшно, что она меня шлепнет, ударит, разорвет мою тетрадь и накажет. Порой страх по-настоящему мной руководил. Например, я любила делать уроки, сидя на полу, и маме это очень не нравилось. Как только я слышала поворот ключа в дверном замке, я со всей скорости бежала к письменному столу и перекидывала туда все тетради, чтобы она думала, что я занималась там. Я понимала: если она увидит, что я сижу на полу с домашним заданием, она меня просто прибьет.
Мое воспитание напоминало дрессировку: мама общалась со мной по методу кнута и пряника и в большинстве случаев отдавала предпочтение первому. Хотя она старалась быть идеальной в материальном плане и обеспечивала меня всем, чем было нужно, в духовном, моральном аспекте она меня упустила, заложив во мне множество страхов. Худшие эпизоды происходили, когда мама выходила из себя: она могла таскать меня за волосы по дому, кричать на меня матом, если я нарушала ее правила. Из‑за таких моментов мне хотелось уйти к отцу.
«Мне некуда было деть злость и обиду внутри себя, поэтому я причиняла себе боль»
Отношения между моими родителями всегда были плохими. Папа не был ни хорошим мужем, ни хорошим отцом: контакт с ним мне удалось наладить уже в более взрослом возрасте. Тем не менее он пытался мне помочь. Помню, как, когда мне было семь-восемь лет, мы в очередной раз поругались с мамой. В ходе ссоры между нами была драка, и папа решил забрать меня. Я хотела собрать свои вещи до прихода мамы и уехать к нему. Но она вернулась с работы раньше, чем мы ожидали. Увидев, как я пакую сумки, она начала истерику: держа меня у дверного проема, она кричала соседям: «Вызовите полицию, ее похищают!» Потом она посмотрела мне в глаза, все еще не давая двигаться, и сказала: «Если ты сейчас переступишь этот порог, ты больше никогда меня не увидишь, даже не смей сюда возвращаться». Я испугалась: несмотря на все желание переехать к отцу, я боялась потерять маму. Папа не стал вмешиваться — пойди он с ней на конфликт, она сделала бы все, чтобы он потерял со мной любую связь.
Ребенком я больше осознавала физическое насилие, а не эмоциональное. Последнее я стала понимать в подростковом возрасте.
Старшие классы были для меня кошмаром, и я отсчитывала секунды до поступления в университет в Москве, чтобы просто съехать. Когда я училась в 11-м классе, мама забеременела от моего отчима. Тогда у нас с ней случился конфликт на бытовой почве: ей не понравилось, как я убрала в доме. Она всегда была зациклена на чистоте, и любая крошка на полу становилась поводом для скандала. Тот конфликт снова перешел в насилие: она била меня, а я не могла защититься — вдруг что случится с ее ребенком. Она не только избила меня, но и отобрала телефон и сказала ту фразу про мой характер. Тогда у меня впервые появились суицидальные мысли. Но желание жить победило: я понимала, что, когда перееду, у меня все будет по-другому и все получится. Тогда я просто села у батареи и начала со всей силы рыдать и биться головой о стену. Мне некуда было деть злость и обиду внутри себя, поэтому я причиняла себе боль , расцарапывая до крови руки от кистей до плеч.
«Наши отношения напоминали американские горки»
Постоянные конфликты с мамой привели к тому, что я все время ощущаю себя виноватой во всем, что происходит в моей жизни. После скандалов мы могли не общаться несколько недель: мама просто ходила обиженная и ждала, пока я на коленях приползу извиняться. Я делала это большую часть своей жизни, хотя далеко не всегда я действительно была виноватой.
Я всегда плакала во время наших ссор — это было моей защитной реакцией на те ужасные слова, которые она мне говорила. До сих пор я разговариваю с родителями как маленькая девочка: даже сейчас, спустя годы, после любой перепалки с мамой я рыдаю и не могу остановиться. Когда мама видела мои слезы, то говорила, что плакать должна она, а не я, потому что у нее плохая дочь. Отчим пытался нас помирить, когда понимал, что мы игнорируем друг друга слишком долго, но на прямой конфликт с мамой он не шел, а мне постоянно напоминал, чем я ей обязана. Это только увеличивало чувство вины, которое я сегодня пытаюсь перебороть с психологом.
Отношения с мамой ненадолго наладились после рождения моего младшего брата. Когда мы не ругались, я многим могла с ней поделиться: рассказывала о своей личной жизни, просила совета. В такие моменты у нас действительно были доверительные, хорошие отношения, но как только назревала ссора или у нее менялось настроение, она направляла против меня все то хорошее, чем я с ней делилась. Наши отношения напоминали американские горки: позитивные моменты резко сменялись негативными, и казалось, что этому не будет конца.
Девочка-подросток боится, что не выдержит домашнего насилия от матери
Чем дольше длится самоизоляция, тем больше случаев домашнего насилия и предложений по противостоянию ему – обязать полицию и органы опеки немедленно реагировать, увеличить число убежищ для жертв, отменить ответственность за нарушение карантина для тех, кто спасается бегством от домашнего тирана… Перед глазами так и встает обезумевший от безделья и алкоголя мужик в домашних трениках, тиранящий беззащитную жену и малых детей. Но домашнее насилие, увы, многолико: не всегда тиран превосходит жертву по силам, а она если и беззащитна, то больше морально.
Выслушав горький рассказ девочки-подростка, мы попросили совета у семейного психолога.
15-летняя Влада то плачет, то злится. Ей жалко и себя, и маму. Как разумная девочка, она понимает: у ее матери просто шалят нервы. Но гордость и обида не дают ей смириться с ситуацией – «молча схавать», как выражаются ее сверстники.
Влада рассказывает, что живет вдвоем с матерью в двухкомнатной квартире. До самоизоляции они почти не ругались – некогда было. Мать на двух работах, дочь в школе и на тренировках, занимается дзюдо. Но карантин все изменил.
- Обе мамины работы накрылись медным тазом, - говорит девочка. – Она бухгалтер в ресторане, который теперь вообще, наверное, не откроется, его хозяин турок и уехал домой. И подработка у нее была в общепитах, которые тоже закрылись. Я понимаю, что она нервничает, денег нет и взять негде, но я-то тут при чем?!
Первый раз, по словам Влады, у матери «сорвало крышу» еще на Пасху, 19 апреля.
- Я сидела в своей комнате и общалась по скайпу со своим парнем. Мама смотрела телевизор на кухне. Несколько раз позвала меня поесть то, что она там наготовила. Но я была сыта, два раза ответила спокойно, а на третий уже повысила голос. Но я вовсе не хотела ее обидеть! А она вдруг ворвалась ко мне в комнату и вцепилась мне в волосы. Я даже не успела выйти из онлайна, и мой парень все видел! Она будто с ума сошла, била меня по лицу, таскала за волосы, кричала, что я шлюха и свинья. «Шлюха» - потому что с парнем общаюсь вместо того, чтобы с ней сидеть. А «свинья» - потому что кровать не заправила.
Влада признается, что больше всего боялась потерять контроль над собой и дать матери сдачи:
- Я же спортом занимаюсь, могу двинуть так, что мало не покажется! Тем более, я выше матери на голову. Я очень разозлилась! Хотя и понимала, что это моя мать, пусть она и психует. Поэтому просто оттолкнула ее, не сильно. Она ушла на кухню и стала там плакать. Я тоже разревелась.
Девочка признается, что заперлась в своей комнате и проплакала почти до утра:
- Понимаете, раньше никогда такого не было! Мы с мамой могли повздорить, но руки она никогда не распускала.
Наутро мать и дочь, не сговариваясь, предпочли сделать вид, что ничего не произошло. Позавтракали, как обычно, даже о чем-то поговорили.
- Только я не могла смотреть ей в глаза, - говорит Влада. – Во мне будто что-то сломалось. От нападения у меня только царапина на щеке и небольшой синяк, но ощущение было, что она просто меня убила!
По словам подростка, постепенно инцидент подзабылся: царапина зажила, а неприятный осадок дочь постаралась выкинуть из головы. Но на майские праздники ужас вернулся.
- За праздники она уже дважды распускала руки, и мне страшно подумать, что мне предстоит сидеть с ней нос к носу до конца мая! Самое ужасное, что я не могу предвидеть, когда именно у нее сорвет планку. Один раз она ударила меня прямо в магазине, куда мы пошли вдвоем. Я всего-то потянулась за бутылкой колы рукой без перчатки, а она за это своей рукой в перчатке влепила мне пощечину. А недавно она пыталась отхлестать меня по лицу своей мокрой блузкой, которую достала из стиральной машины. Из-за того, что я положила в стирку что-то цветное и якобы испортила ей вещи. Но тут уже я не выдержала: применила силу, схватила ее в охапку и заперла в ванной. Она там рыдала, пока я ее не выпустила. А я рыдала в своей комнате. Как мне надоел этот дурдом!
Влада рассказывает, что не знала, как ей себя вести, и стала искать совета.
- Бабушка по телефону сказала, что это я сама во всем виновата, довожу мать тем, что не помогаю ей по дому и целыми днями «болтаю с парнями». Мой парень сказал, что я должна уйти из дома. Потом я зашла на один юридический сайт, где дают советы. Написала там: «Меня избивает мать, что мне делать?». А там онлайн-юрист отвечает, что надо обращаться в полицию. Но все эти советы мне не подходят. Почему я должна уходить неизвестно куда из собственного дома?! И мать родную в полицию сдать не могу. Тем более, я не дитя малое, которое не может за себя постоять. Физически я намного сильнее матери, но не драться же мне с ней?! Но сносить молча ее тумаки я не намерена!
- Карантин и связанный с ним стресс изменил до неузнаваемости многих людей, - говорит семейный психолог Денис Токарь. - Причина – в потере контроля над собой. Только одни расслабляются, перестают себя контролировать и показывают свое истинное лицо, которое до этого им удавалось скрывать. А другие просто не в силах совладать с собственными переживаниями и страхами, коих у каждого из нас сегодня предостаточно (потеря работы, отсутствие денег, угроза болезни и пр.).
Оба этих типа могут срываться на близких, только у первых агрессия носит регулярный и хладнокровный характер. Они не пытаются ее в себе подавить, стараясь лишь запугать близких, чтобы они не вздумали жаловаться. С такими тиранами уместно бороться с помощью общества – не бояться обращаться на горячие линии и в правоохранительные органы.
Но, судя по рассказу девочки, ее мать относится ко второму типу: она не в силах совладать с собственным стрессом, срывается на дочери, а потом каждый раз сама плачет и раскаивается в своей несдержанности. В этом случае самая большая ошибка для обеих – после каждой вспышки делать вид, что ничего особенного не произошло. Тиран, даже невольный, должен понимать, что перешел грань, так ему легче будет взять себя в руки.
Я бы посоветовал девочке выбрать время, когда обе будут спокойны, и вызвать мать на откровенный доверительный разговор. Донести до нее, что рукоприкладство ее обижает и унижает, и терпеть такое она не станет. И если такое повторится, дочь будет вынуждена обратиться на специально организованную для таких случаев горячую линию. И предложить матери в ответ спокойно, а не в режиме скандала, высказать свои претензии и пожелания к дочери.
Кстати, горячие линии существуют не только для того, чтобы жаловаться друг на друга: психологи помогут восстановить душевное равновесие каждому, кто не в силах сделать это самостоятельно. На такую линию поняв, что не в силах сдерживаться, могут позвонить и мать, и дочь. И обеим я бы порекомендовал успокоительные травяные сборы, которые есть в каждой аптеке.
Индия давно уже мировой лидер по суточному приросту заразившихся коронавирусом. Но сейчас страна побила все свои рекорды, фиксируя по 250-270 тысяч зараженных в сутки. О четвертой волне эпидемии, накрывшей Индию, «Доктору Питеру» рассказали ее жители.
«Смыли грехи и заболели»
Ровно год назад, в самом начале пандемии, в мире заговорили об «индийском чуде», которое свершилось на глазах у всех — пока развитые страны фиксировали у себя бешеный рост числа заболевших коронавирусом, Индия демонстрировала удивительный оптимизм, находясь в самом конце списка пострадавших от ковида стран. Но в начале 2021 года в Индии произошел «скачок» в коронавирусной статистике и с тех пор страна считается лидером по суточному приросту заболевших. За это время она пережила три волны эпидемии, тем не менее, «индийское чудо» все-таки состоялось, были уверены местные врачи, так как страна сумела сохранить низкий уровень заболеваемости на душу населения. Считалось, что Индия справилась с инфекцией полным запретом прогулок на улицах, арестами и «палочной дисциплиной» - нарушителей, посмевших выйти из дома без маски, нещадно лупят бамбуковыми палками весь «ковидный» год. Палками орудовали даже солдаты, которые разгоняли толпы, заставляя держать социальную дистанцию в полтора метра. Но, оказалось, что «индийский сценарий» все-таки не панацея.
Рост числа заболевших в Индии продолжается 40-й день. Число инфицированных COVID-19 выросло со 135,9 тысячи до 2 миллионов человек. Сегодня Индия находится на втором месте (после США) в мире по числу выявленных случаев заражения - по последним данным минздрава, более 15 миллионов. Выздоровели почти 13 миллионов, умерли 178 769 человек. Население Индии — 1, 35 млрд человек.
Нынешняя, четвертая волна эпидемии совпала с паломническими и туристическими поездками в Индию, которые традиционно начинаются в феврале и длятся всю весну. Еще в марте чиновники радостно говорили о победе над эпидемией. Число заболевших снижалось, в стране началась массовая вакцинация. Тысячи людей со всего мира приехали в марте на праздник Гаура-пурнима.
Люди расслабились, возобновились свадебные церемонии с участием сотен гостей, горожане сняли маски и вышли на многотысячные демонстрации во время местных выборов.
Еще 12—13 апреля местные СМИ публиковали фото и видео массового купания последователей индуизма в реке Ганг. В городе Хардвар на севере Индии почти три миллиона верующих пришли на берег Ганга. Многие индусы считают реку священной, веря, что искупавшись в ней, можно смыть все грехи. «Благословение реки-матери в потоке Ганга, здесь не должно быть никакой «короны», - заявил журналистам главный министр штата Уттаракханд Тират Рават.
Свадьбы не попали под локдаун
- Я живу в деревне Ажнала в штате Пенджаб на северо-западе Индии. Деревня по местным меркам, небольшая — около ста тысяч жителей, - рассказала «Доктору Питеру» 29-летняя Аиша. - Сама я родом из Башкирии, но живу в Индии последние три года, вышла здесь замуж. Локдаун в нашей деревне начался в марте, разрешают пойти в магазин за продуктами только на два часа, но многие нарушают этот режим, у большинства дома нет холодильников, вообще, не в индийской традиции запасать продукты. Купили, съели, если что-то осталось и сгнило — выбросили. Поэтому люди выходят на улицу, и тогда полицейские бьют их палками — но только мужчин. На улице часто можно увидеть, как женщина-полицейская таскает за волосы нарушительницу, со стороны кажется, обычная женская драка. В Дели палками никого не бьют, столица все же. Но тех, кто не носит маски, штрафуют на 5 тысяч рупий, в пересчет на российские деньги, это 5 000 рублей. Но штрафы мало кого пугают. Индусы в принципе ничего не боятся, считают, что если карма им заболеть, то значит, так предрешено. Поэтому все ограничения, которые пытаются ввести власти, практически никто не соблюдает. В деревне, в которой я живу, даже во время локдауна играли свадьбы, на которые собирались все родственники, а это человек двести. Но считается, что так можно — мол, все собираются родственным кругом внутри одного дома, наружу якобы никто не выходит. Правда, в Индии есть еще одна свадебная традиция — это когда 15 дней после свадебного торжества домой приходят жители деревни «посмотреть на невесту». И я знаю, что гости все-таки к новобрачным приходили, несмотря на коронавирус. Свадьба в Индии неприкосновенна. Даже сейчас, несмотря на большое число заболевших, свадьбы все равно разрешены, если она попадает на комендантский час, то гостям выписывают пропуск.
По словам Аиши, в ее близком окружении ковидом никто не болел.
- В деревне, конечно, были заболевшие, но особого ажиотажа по этому поводу не было, - говорит девушка. - Если кто-то простыл, или поднялась температура, можно вызвать деревенского доктора, он осмотрит и выпишет лекарство, это стоит 50-100 рупий (50-100 рублей). Если что-то серьезное, отправит в больницу.
«Верим, что вирус убьет жара»
- Я из штата Карнатака, это недалеко от Гоа, живу в маленькой деревушке на 10 тысяч жителей, - рассказывает Шахида, до пандемии она организовывала для туристов поездки внутри страны. - С начала весны, по официальным цифрам, у нас в деревне было 200 заболевших, 50 умерших. Выходить из дома сейчас запрещено. Но всем плевать на запреты, народ рвется на улицу. Требование сидеть дома и не выходить на улицу противоречит нашему менталитету, образу жизни, привычкам и традициям. Люди привыкли много времени проводить вместе, общаться, желательно 24 часа в сутки. Их основной заработок — это улица. Торговые лавки, базары. Хочешь денег — иди на улицу. Интернет есть, но доступен он далеко не всем, и популярностью особой не пользуется. Многие верят, что вирус скоро уйдет сам собой. Ученые пишут, что вирус не сможет жить при температуре выше 30 градусов, а у нас уже в мае в южной Индии бывает 45-50 градусов, поэтому надеемся, что жара убьет инфекцию.
Несмотря на то, что Индия официально закрыта для въезда, некоторые россияне все-таки «просочились» в страну, используя рабочие или медицинские визы.
- К иностранцам местные жители сегодня относятся как к источнику заразы, - говорит Виктор, он работает поваром в одном из отелей в Мумбаи. - Я знаю, что владельцы некоторых гостиниц даже запрещали селить «белых иностранцев» и отказывали им в брони.
- Индия находится на последнем месте в мире по количеству больничных коек на тысячу жителей, - рассказал «Доктору Питеру» Сунил, медицинский переводчик из Дели. - Поэтому рассчитывать на медицинскую помощь могут далеко не все. До какого-то момента болезнь распространялась медленно, а потом произошел беспрецедентный рост. Честно говоря, многие врачи были удивлены. Вирус буйствует в Дели, заражаются и вакцинированные и не вакцинированные, молодые и старые. Видимо, получили распространение новые штаммы, более заразные. Но информации о них очень мало, Индия не занимается секвенированием геномов и не отслеживает, как мутирует вирус. Система здравоохранения находится в состоянии коллапса, это официально уже признали наши власти. Не хватает кислородных концентратов и лекарств. Ежедневно умирает по сто человек. Рассказывают, что крематории не справляются с потоком тел, и некоторые самостоятельно сжигают тела своих родственников на пустырях. Понятно, что статистику смертности и заболеваемости в Индии занижают — по разным оценкам, на 20–30 %. Но даже если принять за факт, что переболели инфекцией 300-400 миллионов, то остается еще миллиард человек, не тронутый вирусом. А это значит, болезни есть где разгуляться.
Индийские власти надеются, что смогут победить коронавирус с помощью жестких локдаунов в крупных городах и массовой вакцинации. Главный министр Дели уже призвал власти Индии разрешить вакцинацию населения моложе 45 лет (сейчас прививают в приоритетном порядке в основном пожилых), отметив, что более 65% новых заболевших – молодые люди.
справшивает: Наталья (Санкт-Петербург)
Здравствуйте! У меня такая проблема прожили с парнем в гражданском браке около года. Он татарин чистый, я русская. Мне 30 лет, ему 31, день рождения у меня 17. 01.87, у него 17. 07. 85, ( до этого опыта семейной жизни у обоих не было) Все было хорошо пока жили в квартире его родителей, параллельно он занимался ремонтом в своей новой квартире ( приобретённой в ипотеку) Когда переехали. Его как подменили, Мы стали часто ругаться. ( ранее тоже ругались но не так) он мне постоянно говорил - "что я должна хвостиком бегать и в рот заглядывать"- что у его брата, жена молчит и сглатывает! Для меня по началу это было смешно. Я так же работаю, хорошо зарабатываю, купила машину, открыла студию дизайна интерьера, при том мои женские обязанности ни кто не отменял, готовка, уборка всегда были на мне. Но упрёки нарастали, попытки прогнуть и подавить учащались, потом его якобы стала не устраивать моя манерность в жестикуляции, интонации, что у меня завышена корона, что заместо шубы, надо носить пуховик и каблуки пореже и одеваться попроще. Такой жизнью мы прожили около месяца: наверно в неделю дней 5 я плакала. Мы часто разговаривали - что же нам не хватает и как поступить, чтоб сохранить отношения, но не как не слышали друг друга. Ссоры учащались. Я стала все чаще уезжать к себе на квартиру, через несколько дней по обоюдному решению возвращалась. На днях мы возвращались от его родителей после праздника, он был немного пьян, я трезвая . Мы разговаривали за столом. Очередные упрёки слово за слово, в меня прилетела зубочистка, в него очистки от креветок, он сорвался из за стола, схватил меня за волосы и поволочил по комнате на пол. Так как в моей жизни не было рукоприкладства со стороны моей половинки - я не знала как отреагировать!! Я даже сейчас не пойму как этот инцидент инициировать? Он умудрился ещё мне объяснить, что я была не права! . Через несколько дней у меня заболела шея с головой, боли усиливалась, несколько ночей я спала с нурофеном ( обезболивающим) втирала крем, только потом поняла из за чего, думала продуло!)) ( за несколько дней до этого инцидента мы подали заявление в загс) На кануне как шея прошла.. После очередной вечерней переборки- я сказала, что ухожу, он ответил мол я никогда ни кого не держу! . На последок спросил, хорошо ли я подумала, и около недели не звонка! Все бы ни чего. Но у меня такая ломка(( такая боль в душе(( и корвалол каждый день - ни чего не помогает! Люблю сильно и держу себя в руках из последних силёнок! Проблема в том что каждый считает виноватым другого!
Здравствуйте, Наталья. Запутанность ситуации в том, что если Вы и правы на начальном этапе, но держите все внутри, то последняя капля гнева перекрывает все понятия терпимости, и Вы на его выходку за столом реагируете бросанием очищенной скорлупы. И теперь виноваты оба. С его стороны была многомесячная провокация, но Вы не умели ее заметить, или Вами руководят собственные страхи одиночества.
Ваш молодой человек довольно инфантильный и закомплексованный. Поэтому, он не может спокойно смотреть на свою развитую, гибкую, социально адаптированную подругу(Вас). И тогда он начинает Вам завидовать, ревновать к успехам и мстить. Работает его правило(бессознательное)-Чем Вам хуже, тем ему лучше. Не важно, новая квартира или прежняя-эта тирания все равно бы вырвалась наружу. Хорошо, что она вырвалась раньше. Завистливого (разрушающего) человека изменить нельзя. Он не поддается компромиссам. Поэтому, вопрос к Вам-Если Ваша ценность такого же низкого уровня, как и его ценность, то Вы из страха брошенности и одиночества его простите и станете жертвой подобных отношений на всю жизнь, с ужесточением отношений во времени. Если Ваша ценность выше, то Вы дадите ему шанс стать другим. И важно четко и ясно выразить ему свои желания и потребности относительно качества любви. Предупредить, что, если грубость и провокации останутся-Вы уходите. И, если они повторятся, (а это будет так), то важно осознать диструктивную суть этих отношений и уйти, что бы строить свою судьбу заново. (Это при условии Вашей более высокой ценности личности).
Здравствуйте, Наталья. То, что вы здесь написали говорит о том, что вы состоите в созависимых отношениях. Что это такое вы можете сами почитать в интернете. Очень хорошо, что все вышеописанные события произошли до свадьбы, а не после. Наталья, сейчас вам очень тяжело, в вас бурлит гамма эмоций. Но даже то, как вы выразились - "ломка", означает, что эти отношения для вас равносильны наркотику. Подумайте, о таких отношениях вы мечтали? Хотите ли вы быть вместе с человеком, который ясно вам дает понять свои представления о женщине и ее роли в браке?! И дело не в том, что он таскал вас за волосы и как нужно на это реагировать, а в том, что для него - это норма, а для вас-это норма? Наталья, я очень рекомендую вам начать работу со специалистом в удобном для вас формате. Это не ситуация, а глубокая внутрення проблема, с которой нужно работать.
С уважением, Марина.
На этапе знакомства, если партнер кажется привлекательным, и мужчина и женщина, повинуясь зову плоти, стараются предъявлять себя своему потенциальному партнеру в самом выгодном свете, поэтому истинной сути партнера, как правило, не видят и не хотят видеть, и даже если получают объективную информацию о том, что партнер на самом деле совсем не такой, каким себя пытается представить - отказываются верить, предполагая, что даже если партнер был другим, то во имя любви он изменится и станет таким, каким его хочется видеть.
В вашем случае, вы встретились с человеком, корни которого в другой культуре, и даже если он не правоверный мусульманин, в той культуре, из которой он происходит, совершенно другие базовые представления о том, как строится брак, какое место в нем занимает женщина, и как она должна себя позиционировать и вести в семье и в жизни. Поэтому когда романтический этап отношений закончился, и ваш партнер увидел, что вы психологически слабее его, и в вашем к нему отношении появились черты зависимости - он начал предъявлять к вам требования измениться в соответствии с его личными представлениями, принять стандарты культуры, к которой он принадлежит, и указал на образцы в стиле одежды и поведения, которым вы обязаны следовать, если не можете себе представить свою жизнь без него.
Эпизод насилия, произощедший после подачи заявления в ЗАГС, который вы описали, показывает, что для достижения своих целей он готов использовать по отношению к вам насилие, а вы оказались не готовы дать отпор, адекватно ответить, и приняли случившееся как данность, что для него однозначно показало, что и в будущем он сможет применять насилие для достижения своих целей, и вы будете все проявления насилия принимать и переносить. Легко предсказать, что насилие он будет применять и по отношению к детям, когда и если они у вас появятся, и по отношению к вашим родственникам, если они попытаются вмешиваться в ситуацию.
Вне всякого сомнения, что если вы примете все требования вашего парнера (а на меньшее он никогда не согласится), то в перспективе будете заниматься домашним хозяйством, обслуживать и ублажать мужа, растить его детей, будете всегда и во всем демонстрировать послушание и покорность. Ото всего остального, что пока есть в вашей жизни, вы будете вынуждены отказаться. Кроме того, вы должны учитывать весьма вероятную перспективу принятия вашим партнером ислама и предъявление к вам требований принять ислам и следовать более жестким нормам исламской культуры. Вопрос: вы настолько к нему привязались, что готовы отказаться от себя, от всего, что вы собственным трудом достигли, от всего, что у вас есть в этой жизни и стать домохозяйкой? Представляете, какая судьба будет ждать вас и ваших детей, если вы выйдете за него замуж?
Проблема в ваших отношениях вовсе не в том, что каждый считает виноватым другого. Проблема в том, что вы любите тот фантастический образ, который сами себе придумали на первом, романтическом этапе отношений, и наивно полагаете, что сможете его побудить измениться и стать другим ради вас и ради вашего светлого будущего, которое вы нафантазировали. А он ищет женщину, которую сможет подчинить себе и культурным нормам той традиции, к которой принадлежит, которая примет все требования его и его культуры, и пока всем своим поведением вы показываете, что ради своей определенно несбыточной мечты готовы подчиниться. На самом деле в ваших отношениях до определенного момента никто был не прав и никто не виноват, поскольку речь идет о столкновении фундаментальных представлений о семье и положении в ней женщины двух разных культур, и то, что для одной культуры норма - аномально и неприемлемо для другой культуры. Но так было только до эпизода с насилием, потому что в этот момент цивилизованный "диалог культур" закончился, и случилось то, что действующим законодательством интерпретируется как правонарушение, и в такой ситуации закон четко определяет, кто насильник, а кто - жертва, кто прав, а кто виноват, и закон однозначно определяет, что нарушитель подлежит наказанию в соответствии с административным или уголовным кодексом.
Любовь ли это? - лично я не вижу любви в том классическом для европейской культуры понимании этого чувства, которое связывает двух равноправных людей воедино, позволяет им создать гармоничный союз, возвышает их, придает силы для преодоления трудностей и свершений и т.д.. Можно ли считать происходящее любовью с точки зрения татарской или исламской культуры - не возьмусь судить, поскольку не являюсь специалистом. Однако совершенно определенно восточная культура, близкая к традициям ислама, совершенно иначе, по сравнению с европейской, смотрит на положение женщины в семье и в обществе.
Итак, перспектива развития ваших отношений достаточно ясна, и лично вам осталось только честно ответить себе на вопрос: вы настолько сильно к нему привязаны, что готовы принять все последствия, отказаться от всего, что у вас есть, от самой себя, от своей культуры и стать его женой? Вы сможете полностью измениться, подчинить себя нормам другой культуры, жить такой жизнью, которой живут женщины в странах с исламской культурой, стать ее частью и радоваться своей жизни и жизни детей в нормах этой культуры?
Если вы отвечаете на этот мой вопрос - да, то благодарите мужа за преподанный урок, изучайте нормы той культуры, частью которой вы решили стать по собственной воле, и изменяйте свою жизнь так, чтобы полностью соответствовать нормам этой культуры и всем требованиям своего будущего мужа до конца жизни.
Если вы отвечаете на этот мой вопрос - нет, то срочно обращайтесь за помощью в организацию, оказывающую помощь женщинам, перенесшим насилие, и там вам помогут разобраться в себе, понять, почему вас так тянет к сценарию, где вам определенно уготована роль жертвы, и почему для вас оказался столь привлекательным мужчина, склонный к доминированию и насилию.
И в заключении очень прошу вас осознать, что все, что вы описали, происходит в вашей реальной жизни, и является следствием вашего выбора. И возможность выбора у вас пока есть. И что бы не думал по поводу вашего сообщения я и мои коллеги - это ваша жизнь и как ее проживать - решать вам. Другое дело, что у каждого выбора есть свои последствия. Оцените возможные последствия, попробуйте спрогнозировать, как будете жить и себя себя чувствовать через год, через 5 лет, через 20 лет. И после этого делайте осознанный выбор.
В России 79% женщин, осужденных за умышленное убийство, защищались от домашнего насилия, согласно исследованию «Новой газеты» и «Медиазоны». Мы записали истории заключенных женской колонии №50 в городе Юрга Кемеровской области. Они убили своих мужей, которые систематически били и унижали их.
В ИК-50 в Юрге отбывают наказание 300 женщин. Это колония общего режима, поэтому большинство из них осуждены впервые — за экономические преступления, торговлю и хранение наркотиков, кражи, убийства и другие преступления.
«Все считали, что у нас идеальная семья»
Во дворе в квадрате заборов с колючей проволокой сидит хрупкая, почти детская фигурка — скульптура из гипса. Это «Ткачиха», заключенные сделали ее сами — здесь есть швейное производство. Но среди снега и пустоты она выглядит как символ одиночества. Здесь, несмотря на постоянную моральную тесноту — на работе, в столовой, в отряде — нет возможности выговориться, поплакать. Страшно, что не поймут и посмеются, говорит 30-летняя Елена. Ей предстоит провести здесь шесть лет за убийство мужа. У них двое детей — семилетний сын и трехлетняя дочь.
— Мы познакомились, когда нам было по 22 года. Я работала лаборантом в районной котельной, а он был шахтером. Поженились, через год родили ребенка. Всего добивались вместе — сначала снимали жилье, потом купили квартиру, машину. Ссоры были, но я сначала не обращала на это внимания. Не считала, что это серьезно… Спокойно мы прожили только год.
Скульптура «Ткачиха». Фото: Дарья Кельн
Первый раз он руку на меня поднял, когда сыну было 10 месяцев. Бил по лицу, остались синяки. Я испугалась, позвонила сестре, сказала, что он избил меня. Дома же ребенок маленький. Она приехала, поддержала меня, успокоила. На следующее утро все было как раньше. И я простила.
Но с тех пор он начал меня унижать. Стоило задержаться на работе на несколько минут, начинался скандал: «Почему ты не пришла вовремя?», «Где ты была?» Мог ударить. И так он давил на меня месяцами после одного опоздания. Это было тяжелее выносить, чем синяки. Особенно когда он оскорблял меня при детях. Дочь-то еще ничего не понимала, а вот сын…
Три года назад он пришел домой пьяный, кинулся на меня. Я успела закрыться в комнате, позвонить тете. Она живет недалеко — пришла, а ему все равно. Схватил нож и кричал мне: «Сейчас я тебя убью». А тетя в ответ: «Успокойся, ты что делаешь, брось нож. Сын твой тут бегает…» Старшему тогда четыре года было. Мужа еле утихомирили. А утром он вел себя как ни в чем не бывало…
Мы с Еленой разговариваем в актовом зале. Фото: Алена Соболева
В 2016-м родилась дочь и стало вообще невыносимо…
— Вы обращались в полицию?
— Нет. Я даже родственникам не рассказывала. Только сестре и тете звонила, когда совсем было невмоготу. Я сор из избы не выносила, зачем?
Для всех мы были идеальной семьей — работают, стремятся к чему-то, растят детей…
Близкие меня утешали, говорили, что все наладится. Что дети подрастут и он тоже повзрослеет.
— Они не предлагали вам уйти от мужа?
— У нас же дети. Двоих одной растить тяжело. У меня самой даже мыслей не было от него уйти. Все время пыталась семью сохранить… Кто же знал, что все этим кончится.
В ИК-50 сейчас находится 300 женщин, впервые осужденных на реальный срок. Фото: Дарья Кельн
Елене до сих пор тяжело говорить о гибели мужа. Трагедия произошла 1 января, после новогоднего ужина в доме его родителей.
— В ночь на 1 января у меня было дежурство в котельной, я работала мастером смены. В честь праздника мне и моим коллегам начальник подарил по букету: мы все женщины. Утром я пришла домой с цветами, и мужу это не понравилось: «Откуда цветы? Тебе их в любом случае мужики подарили…» Я объясняла, что это было для всех, Новый год же…
Спустя несколько часов мы поехали к свекрови. Новый год мы всегда отмечали у его родителей. Сначала все было нормально — собрались его друзья, мы сели за стол.
Потом гости ушли, свекровь уехала на работу в ночь. Я прогрела машину, потому что была морозная ночь. Зашла в дом — начался скандал, муж снова припомнил мне цветы. В кухне он схватил меня за волосы и потащил на веранду.
В руках у мужа был нож, он ударил меня в ногу и придавил к полу, сел сверху… Держал меня за руки и говорил, что убьет.
В этот момент на веранду зашел свекор. Он все видел, но не вмешался…
В какой-то момент я вырвалась, подняла нож и ударила им наотмашь. Попала мужу в грудь. Испугалась, вызвала скорую. Он умер до приезда врачей.
Меня на суде потом спрашивали: «Вы думали, что ваши действия приведут к убийству?» Нет. Все произошло очень быстро. Он меня держит, угрожает убить, а за стеной — мои дети. Я боялась за них и за свою жизнь.
Заключенные убирают снег. Фото: Дарья Кельн
Утром 2 января на Елену надели наручники и отвезли к следователю. Он возбудил уголовное дело об убийстве. Но подозреваемую отпустил под подписку о невыезде.
— Мне дали похоронить мужа, — вспоминает она. — Суд первой инстанции признал меня виновной в превышении необходимой обороны — год лишения свободы условно. Удалось доказать, что я подняла нож левой рукой, а не правой, что на нем была моя кровь… Два месяца я провела с детьми. Но городской прокурор оспорил приговор в Кемеровском областном суде. Там вернули мне 105-ю статью и назначили наказание в виде шести лет лишения свободы…
В апелляционном суде свекор Елены заявил, что она взяла нож в кухне, а потом ударила его сына и зачем-то — себя. Родители мужа больше не общаются с невесткой.
— Понимаю их, это единственный сын. Но мне все равно тяжело — девять лет мы были родными людьми. Сейчас у них живут мои дети. Я немного обижена на маму. Просила ее оформить опекунство, но она отказалась от него в пользу свекрови — пожалела ее, у нее ведь нет других внуков. Хотя я на суде была против этого. Не хочу, чтобы мои сын и дочь жили в этом доме… Свекор иногда выпивает. Они не должны этого видеть. При этом я не запрещаю им общаться с бабушкой и дедушкой по выходным.
Елена ждет встречи с детьми. Ее тетя оформляет опеку.
В год каждой заключенной полагается шесть краткосрочных свиданий (четыре часа) и четыре длительных свидания (трое суток) в течение года.
— Я все время думаю о детях. Как объяснить им, почему меня сейчас нет с ними? Рассказать, что случилось на самом деле? Дочь еще маленькая. А сын уже многое понимает. Когда я выйду отсюда, хочу уехать в город, где нас не знают, чтобы их защитить. Они подрастут, им начнут говорить обо мне, они ведь все равно будут заступаться, оправдываться… Не хочу этого.
Год прошел, как нет мужа. И боль не проходит. На работе постоянно плачу. Дома еще была — тоже плакала, но я была не одна. Здесь тяжело вдвойне, в одиночку. Спасаюсь тем, что все время работаю, прихожу в отряд только спать.
— Вы оплакиваете мужа?
— Да. Я его люблю. Может, это судьба… Отец поднимал руку на мою мать, но они расстались, когда я была в пятом классе. То же самое было с тетей, она два раза была замужем, и все это повторялось. Но она нашла в себе силы уйти.
Сейчас я понимаю, что надо было развестись, когда он избил меня в первый раз. Но я прощала из-за детей.
«Подумала — все заживет. А его жалко»
У Олеси перебит нос, нет нескольких передних зубов, на лице — едва заметные шрамы. Еще один, более глубокий — на ладони, от ножа. Так гражданский муж пугал ее, когда не давала на выпивку денег. Когда он попытался ударить ее стулом, Олеся схватилась за нож. Теперь она проведет в колонии семь лет за умышленное убийство.
— Отчим часто избивал маму. Помню, как она все время ходила в синяках, прятала их под одеждой. Мы с сестрами постоянно сбегали из дома, потому что там были скандалы… Мне тяжело было учиться.
Я рано вышла замуж, родила сына. С первым мужем мы прожили вместе семь лет, но он ушел к другой. Со вторым — девять, он умер от сердечного приступа. Когда я овдовела, мне было 33. После этого я переехала к маме и сестре — они жили вдвоем вместе с моими племянниками.
Олеся пережила насилие в детстве, а потом столкнулась с ним во взрослой жизни. Фото: Алена Соболева
У сестры был сосед, Володя. Электриком работал. Он помогал ей иногда по хозяйству. Мы познакомились, общались. Он ко мне относился не так, как другие. Никогда голос не повышал. Такой вежливый был, внимательный. Даже цветы дарил. Год мы встречались, а потом съехались.
Сначала все было хорошо. Мы даже работали вместе: у него была строительная бригада, а я — штукатур-отделочник. Огород у нас был, гости иногда приходили — все как у всех.
Потом начались проблемы. Володя должен был в чужом офисе повесить видеокамеры, а их украли. Его после этого уволили, а меня оставили на работе, чтобы я выплатила стоимость этих камер. За них я отдавала половину зарплаты каждый месяц.
Муж сидел дома, стал пить. Я приходила с работы, а он говорил, что я ему изменяю, постоянно в чем-то подозревал… Перестал выпускать из дома, отнимал телефон. С работы приходилось отпрашиваться.
Он постоянно просил денег на выпивку. Я обычно давала, а тут отказала. Мне не жалко было. Просто я хотела, чтобы он бросил пить. Он разозлился и замахнулся на меня ножом, я выставила вперед ладонь, чтобы защититься. Он проткнул ее.
Я кричала от боли, мне было страшно, что перебиты сухожилия — как мне тогда работать…
Наутро он сказал, что хотел меня напугать. Что все вышло случайно… В полицию я заявлять не стала.
— Вы поверили?
— Нет. Я видела, какой он в этот момент был. Разъяренный… Но я не ушла. И заявление не стала писать. Он обещал, что это больше не повторится.
Но он выпивал снова. Занимал деньги у наших общих знакомых и говорил, что я отдам. Когда я запретила — бил. Потом прощения просил и обещал, что пить бросит. Мне казалось, если он будет трезвым, то все будет как раньше.
В 2017-м перед Новым годом я вернулась домой с работы, а там пили его друзья. Я попросила их уйти. Ему это не понравилось, и он стал меня бить. На месте лица была сплошная рана… Видите эти шрамы? Выбитые зубы? Я еле дошла до дома матери.
В колонии есть швейное производство. Многие женщины направляют все заработанные деньги своим детям. Фото: Дарья Кельн
— После этого вы обратились в полицию?
— Нет. Это была моя ошибка. Подумала — все заживет. А его жалко. Потом мне же возить ему передачки, ждать… Я же после этого решила уйти от него, все отношения разорвать. Так прошло несколько месяцев.
Утром 23 февраля он пришел к нам в дом — трезвый, гладко выбритый. Позвал меня к себе — поговорить. Мол, праздник, побудь со мной… Не знаю, зачем я тогда согласилась. В марте я собиралась уезжать на вахту, надолго. У меня должна была начаться новая жизнь…
Убийство произошло 23 февраля 2018 года. Утром к мужу Олеси пришел друг. Пока она убирала дом и топила печку, они пили. Потом Владимир приревновал к приятелю свою жену, начался скандал.
— У стены стоял стул с кожаной обивкой. У наших бабушек такие были — тяжелые, деревянные. Володя стал оскорблять меня, а потом взял этот стул и кинул им в меня. Попал по ноге, шла кровь… Я даже обуться не могла. Замешкалась в коридоре, плакала. Увидела, что в кухне на включенной плите — сковородка, хотела убрать.
Обернулась — а он с этим стулом идет на меня: «Я тебя прямо здесь прибью. » И замахивается.
Не в первый раз это было. Он кидал в меня банку, сковородкой разбивал голову, ножом хотел меня напугать… По животу пинал, ребра ломал. Знала, что он это со мной может сделать. На столе стояли шесть ножей на подставке. Я схватила один…
Как ударила — не помню. Руку выставила вперед. Он молча отшатнулся от меня, выронил стул, а потом упал на бок. Я пыталась его перевернуть на спину, по щекам била. Увидела кровь, вызвала скорую… Врачи ехали минут сорок. Они констатировали смерть.
Олесю обвинили в убийстве. Потом — СИЗО и полтора года судебного следствия: сначала суд первой инстанции, а потом — апелляция… Адвокат по назначению встречалась с подзащитной только трижды. В Кемеровском областном суде ей пришлось бороться за себя самой. Изменить приговор так и не удалось. По мнению суда, стул в руках бывшего мужа не угрожал жизни и здоровью подсудимой.
— Мое наказание — семь лет в колонии общего режима. Я здесь уже полгода. На свободу я выйду в июле 2024 года, — говорит Олеся. — У меня там сын. Я его проводила в армию, а сама оказалась в СИЗО. Просила родственников не говорить, где я. Писала из камеры письма маме, а она пересылала их в часть через мой домашний адрес… Надеялась, что признают самооборону и меня отпустят.
Когда сын узнал правду, он прекратил общение с матерью. Олеся плачет, когда говорит о нем. Впервые за всю нашу встречу.
— Он меня теперь знать не хочет. Единственный сын… Письма ему писала, но он их не читает. Я надеюсь, что он однажды приедет и мы поговорим, — говорит она.
«Я боялась остаться одна»
С Натальей мы встречаемся в актовом зале. На стене перед ней — детские рисунки ко Дню матери, на которые ей больно смотреть. Она не видела десятилетнего сына и семилетнюю дочь почти год — с 3 января 2019-го, когда ее увезли в СИЗО. Она кулаком ударила мужа по голове, и он умер. Ее осудили по статье 111 ч. 4 УК РФ на семь лет и семь месяцев лишения свободы.
Актовый зал украшен ко Дню матери. Фото: Дарья Кельн
— Мы познакомились, когда мне было 23 года. Я уже воспитывала двоих детей, он их принял. Особенно с сыном они хорошо ладили, это меня и подкупило. На рыбалку вместе ходили. С дочерью он пытался быть строгим, я это пресекала — не позволяла на нее повышать голос. Она у меня девочка немного капризная, потому что младшая, — рассказывает Наталья. — Сначала мы ссорились только из-за этого.
Первый скандал был, когда дети уехали к бабушке на выходные. Подозревал, что у меня еще кто-то есть… Кричал, колотил кулаком по столу. Я думала, что он любит, поэтому ревнует.
А потом он попытался меня задушить. Синяки на шее остались. Я уехала к матери. Он вернулся за мной, обещал, что пальцем не тронет — поверила. Наверное, просто боялась остаться одна.
Потом он избил меня снова, повалил на пол, пинал ногами, таскал за волосы… Я закрывала лицо, боялась, что не выживу. Так испугалась, что пошла к участковому.
Мужа увезли в отделение и через несколько часов отпустили — после «профилактической беседы». Он вернулся домой злой и мстил мне за то, что жалуюсь.
— Вы больше не обращались за помощью?
— Нет, потому что в этом не было толку. Одного раза было достаточно. И да — бить он меня действительно перестал! Теперь он резал меня ножом. Левую и правую ногу, спину. Так, чтобы не до больницы. Просто чтобы сделать больно. Понимал, что в полицию я больше не пойду и матери говорить не стану.
— Что говорили ваши близкие? Они же знали, что он вас бьет.
— Одно только слышала: «Уходи, это не прекратится». Я сначала думала, что смогу его переделать. Но потом поняла — он меня однажды убьет. Мне помогла его первая жена, мы списались в соцсетях. Они прожили вместе пять лет, он избивал ее так же, как меня… После этого разговора я собрала вещи и уехала.
Бывший муж хотел вернуть Наталью, искал с ней встречи. Они увиделись в гостях у общих друзей 1 января 2019 года. Остальные гости ушли, они были вдвоем в квартире. Сначала он расспрашивал ее о детях, она показывала ему в смартфоне фотографии со школьной елки. Потом началась ссора — очередная сцена ревности, оскорбления…
— Я попросила его замолчать. А потом ударила его по лицу. Впервые за те 2,5 года, что мы прожили вместе. После этого я вышла из комнаты, а он умер. Почему — не знаю. Посчитали так, что вина в этом — моя, — вспоминает Наталья. — Я не хотела его убивать… То, что муж бил меня, ничего не меняет. Я понимаю, что виновата — могла же просто развернуться и уйти. Это было какое-то помутнение рассудка.
Наталья говорит, что многие женщины отбывают в колонии наказание за убийство, потому что их избивали.
— Им пришлось защищать себя, а потом платить за это пятью или даже семью годами жизни, — подчеркивает она. — У многих из них не было выбора. У меня — был. И я сожалею о том, что сделала.
Наталья тоскует по детям, но признается — в колонии ей легче, чем было дома, с мужем.
— Я не жду, что меня ударят… Когда я вернусь домой, то больше не выйду замуж. Лучше одной, чем так. Если я здесь не сломалась, то на воле справлюсь. Тем более, меня родители не бросили. Даже несмотря на то, что я сделала.
Фото: Дарья Кельн
Правда, мама Наталье не пишет. Говорит, что ей легче думать, что дочь уехала на заработки и скоро вернется.
— Она приедет ко мне с сыном и дочерью в январе. Я так их жду, и боюсь… Мои близкие пробудут со мной три дня. Но что будет со мной, когда надо будет снова расставаться…
Читайте также: