Как называется прическа гоголя

Опубликовано: 26.04.2024

"Стрижка тысячелетий", "причёска, не выходящая из моды" - эти лестные утверждения вполне обоснованы и касаются любимой многими стрижки, под названием каре. Мало найдётся причёсок, сохраняющих свою актуальность на протяжении нескольких веков.

Исторические корни первых причёсок похожих на каре нужно искать в Древнем Египте.
Вспомните изображения египтян на фресках или в учебниках истории, какие они носили причёски?

Египетское каре было простым – волосы специально начёсывали, стригли по одной линии чуть ниже уха, выстригали прямую густую чёлку. Затем волосы смазывали воском, благовониями и укладывали в причёску.

Парики египтян тоже имели форму каре. Тщательно заплетённые в косички пряди волос были подстрижены на одном уровне, ниже ушей.
И, конечно, самый яркий образ Древнего Египта-царица Клеопатра. По легенде считается, что именно ей принадлежит идея создания этой причёски, которая в свою очередь делала образ царицы столь прекрасным и в чем- то магическим.

Женщины Средневековья предпочитали длинные волосы и вычурные причёски, но это не значит, что каре на время забыли. Именно в средние века его облюбовали мужчины.
Рыцари, бароны, короли, графы и простые вояки носили волосы до плеч.
Таким образом каре пользовалось популярностью довольно долго, но у мужского населения.

Дамы вспомнили о существовании коротких стрижек только в начале XX века. О том, как это было есть две версии.
Первая история связана с французской актрисой Евой Лавальер. Когда в 1909 году 43-х летняя актриса получила роль девушки, она обратилась к своему стилисту с просьбой сделать ей молодёжную стрижку. Антуан де Пари не долго раздумывал над образом, он просто отрезал длинные локоны актрисы. Никто не ожидал такого эффекта, Ева выглядела с новой стрижкой на неполные 18 лет.

По другой версии, возвращению "каре" в моду мы обязаны легендарной Коко Шанель. Здесь все было совсем просто, как и всё гениально созданное этой женщиной. Однажды перед "выходом в свет" Коко немного обожгла свои волосы, недолго думая она поровняла волосы по линии ушей. Новая стрижка произвела настоящий фурор.

Многим женщинам хотелось последовать примеру Коко, но делали это только самые смелые. Общество не приветствовало короткие стрижки, считая их вульгарными.

Первая мировая война показала, что мода на "каре" жива и женщины того времени без сожаления расставались с длиной своих волос, потому что в условиях войны длинные волосы были помехой.
После революции 1917-го крутой поворот сделала не только история, но и мода.

На смену пышным нарядам пришли простые силуэты, а короткие стрижки заняли лидирующие позиции.
Каре всегда было актуально и имело большую армию поклонниц, несмотря на разные модные веяния.
Эту причёску по праву можно назвать одной из самых популярных стрижек в мире. Универсальность основная причина такой популярности. "И в пир и в мир. " — это про каре.

Удобная и практичная стрижка легко превращается из повседневного варианта в праздничный.
Классическое каре предполагает наличие чёлки и длинные боковые пряди, образующие у лица линию каре, то есть большую букву П.

Казалось бы, классический вариант причёски сложно изменить, но современные стилисты проявляют чудеса фантазии и вносят своё видение стрижки, не упускают возможность поэкспериментировать, внося новые элементы.

Например, существует молодёжный тип этой стрижки, часто его называют «коротким каре». Его особенность в том, что на затылке волосы короче, чем по сторонам.
Ещё одна модель стрижки носит название «колокольчик», этот вариант предусматривает небольшой объём с расширением возле основы.

Особой популярностью сегодня пользуются текстурные стрижки – «разорванное каре» или асимметрия.

Мы познакомили вас с историей причёски, что называется " на все времена». О том, чем отличаются современные варианты каре друг от друга мы расскажем в следующей статье.

MorticiaAddams 77 4 сентября 2018, 13:35

Нет, Николай Васильевич Гоголь не носил каре. Современники называют его стрижку à la moujik (а ла мужик). Это мужская прическа, которая вошла в моду после русской кампании Наполеона.

У писателя было «несколько головных щеток, из которых одна была очень большая и кривая: ею Гоголь расчесывал свои длинные волосы», — описывал содержимое огромного мешка, который автор «Мертвых душ» всюду возил с собой, Дмитрий Михайлович Погодин (старший сын М.П. Погодина, писателя, историка, журналиста и коллекционера, в доме которого Гоголь трижды останавливался, приезжая в Москву из-за границы). Помимо прочего, в том мешке находилось и «какое-то масло, которым он мазал свои волосы, усы и эспаньолку».

Свою прическу Гоголь делал у куаферов — парикмахеров (от фр. сoiffeur — в России это слово использовалось вплоть до 20-30-х годов прошлого века).

«Знакомые Гоголя уверяли меня, что иногда встречали его в Москве у куаферов и что он завивал свои волосы. Усами своими он тоже занимался немало», — вспоминал Лев Иванович Арнольди, чиновник по особым поручениям при калужском губернаторе Н.М. Смирнове — муже своей сестры А.О. Смирновой.

К слову, Арнольди был одним из немногих, кому Гоголь читал главы из второго тома «Мертвых душ».

А в юности Гоголь не то что у «куаферов», сам причесывался редко: «. ему многократно ставилась на вид его бесприческа. Растрепанность головы Гоголя вошла у нас в общую насмешку. Голова у него едва ли когда причесывалась им; волосы с нее падали ему на лицо нерасчесанными прядями. Стричься он также не любил часто, как этого требовало от нас школьное начальство», — писал Василий Игнатьевич Любич-Романович, поэт, переводчик, товарищ Гоголя по Нежинской гимназии.

В целом же, когда шевелюра отросла, вышло вот что: «Волосы были завиты, и клок напереди поднят довольно высоко, в форме букли, как носили тогда», — записал свои впечатления о первой встрече с Гоголем писатель и журналист, издатель «Современника» Иван Иванович Панаев.

Классический имидж писателя: «привычный «гоголевский» пробор, подчеркнутая «шелковая скобка волос» — сложился за границей, в основном, в Италии, где Гоголь вращался в кругу русских художников и где были созданы практически все известные его портреты.

Для сравнения — два свидетельства Сергея Тимофеевича Аксакова, писателя, театрального критика, мемуариста и вообще человека, близко знавшего Гоголя: «Наружный вид Гоголя был тогда совершенно другой и невыгодный для него: хохол на голове, гладко подстриженные височки, выбритые усы и подбородок, большие и крепко накрахмаленные воротнички придавали совсем другую физиономию его лицу: нам показалось, что в нем было что-то хохлацкое и плутоватое», — вспоминает он облик писателя в 1832 году, когда тот жил в Петербурге, служил в департаменте уделов и только опубликовал вторую часть книги «Вечера на хуторе близ Диканьки». А вот каким Аксаков встречает его в Москве уже в 1839-м, куда он приезжает после трехлетнего пребывания за границей: «Наружность Гоголя так переменилась, что его можно было не узнать: следов не было прежнего, гладко выбритого и обстриженного (кроме хохла) франтика в модном фраке! Прекрасные белокурые густые волосы лежали у него почти по плечам; красивые усы, эспаньолка довершали перемену; все черты лица получили совсем другое значение».

О том, каким Гоголь был в последние годы жизни, запомнил Иван Сергеевич Тургенев, встретившийся с ним в 1851 году: «Я попристальнее вгляделся в его черты. Его белокурые волосы, которые от висков падали прямо, как обыкновенно у казаков, сохранили еще цвет молодости, но уже заметно поредели; от его покатого, гладкого, белого лба по-прежнему так и веяло умом».

Алексей Терентьевич Тарасенков, известный московский врач, застал Гоголя в 1852-м уже таким: «Ходил Гоголь немного сгорбившись, руки в карманы, галстук просто подвязан, платье поношенное, волосы длинные, зачесанные так, что покрывали значительную часть лба и всегда одинаково; усы носил постоянно коротенькие, подстриженные; вообще видно было, что он мало заботился о своей внешней обстановке» (все приведенные здесь цитаты — из сборника «Гоголь в воспоминаниях современников» и книги В.Вересаева «Гоголь в жизни»).

Почему белокурый?

Белокурый — человек со светло-русыми волосами. И если посмотреть на писательские портреты работы Ф.А. Моллера и А.А. Иванова — они рисовали его в Риме с натуры, в отличие от прочих художников, перерисовывавших и без того темные дагерротипы и делавшие Гоголя чуть ли не жгучим брюнетом, то видно, что волосы у него все-таки светлые (с поправкой на потускневшие со временем краски).

Известно также, что Мария Николаевна Синельникова (1817—1892) — единственная женщина, которая открыто призналась писателю в любви, после его смерти заказала золотое траурное кольцо, в котором хранила русую (!) прядь с головы Гоголя — замкнула ее на бриллиант и никогда с кольцом не расставалась. На его внутренней стороне была выгравирована надпись — «Сконч. Н. Гоголь. 1852 фев. 21».

А вот еще свидетельство его младшей сестры Ольги Васильевны Гоголь (в замужестве Головня; 1825–1907): «Волосы у него были русые, а глаза – коричневые. В детстве у него были светлые волосы, а потом потемнели. Особенно потемнели у брата волосы после того, как он обрился в Петербурге. Существовало такое убеждение, что, кто из Малороссии приезжает в Петербург, на того вода петербургская так действует, что волосы вылезают. И брат, как приехал в Петербург, обрился. После того волосы у него потемнели. Ездил с ним лакей отсюда, он и тому советовал обриться, но лакей не послушался и лысым стал».

Источник: TheQuestion

«Классический имидж писателя — «привычный «гоголевский» пробор, подчеркнутая «шелковая скобка волос» — сложился за границей, в основном, в Италии, где Гоголь вращался в кругу русских художников и где были созданы практически все известные его портреты».

Щеткой. У него было «несколько головных щеток, из которых одна была очень большая и кривая: ею Гоголь расчесывал свои длинные волосы», - описывал содержимое огромного мешка, который автор «Мертвых душ» всюду возил с собой, Дмитрий Михайлович Погодин (старший сын М. П. Погодина, писателя, историка, журналиста и коллекционера, в доме которого Гоголь трижды останавливался, приезжая в Москву из-за границы). Помимо прочего, в том мешке находилось и «какое-то масло, которым он мазал свои волосы, усы и эспаньолку».

Кстати, Гоголь, пожалуй, сильно б удивился, что носил «каре» - современники зачастую называли его стрижку а la moujik. И нередко свою прическу он делал у куаферов — парикмахеров (от фр. сoiffeur - в России это слово использовалось вплоть до 20-30-х годов прошлого века): «Знакомые Гоголя уверяли меня, что иногда встречали его в Москве у куаферов и что он завивал свои волосы. Усами своими он тоже занимался немало», - вспоминал Лев Иванович Арнольди, чиновник по особым поручениям при калужском губернаторе Н.М. Смирнове — муже своей сестры А.О.Смирновой. К слову, Арнольди был одним из немногих, кому Гоголь читал главы из второго тома «Мертвых душ».

А в юности Гоголь не то что у «куаферов», сам причесывался редко: «. ему многократно ставилась на вид его бесприческа. Растрепанность головы Гоголя вошла у нас в общую насмешку. Голова у него едва ли когда причесывалась им; волосы с нее падали ему на лицо нерасчесанными прядями. Стричься он также не любил часто, как этого требовало от нас школьное начальство», - писал Василий Игнатьевич Любич-Романович, поэт, переводчик, товарищ Гоголя по Нежинской гимназии.

Основательно заниматься своей внешностью Гоголь стал, лишь переехав в 1828 году в Петербург — даже обрил волосы, чтобы они гуще росли, и в этот период носил парик: «. у него из-под парика выглядывала иногда вата, которую он подкладывал под пружины, а из-за галстуха вечно торчали белые тесемки», - приводит свидетельства очевидцев Пантелеймон Александрович Кулиш, публицист, историк, поэт, первый биограф Гоголя. В целом же, когда шевелюра отросла, вышло вот что: «Волосы были завиты, и клок напереди поднят довольно высоко, в форме букли, как носили тогда», - записал свои впечатления о первой встрече с Гоголем писатель и журналист, издатель «Современника» Иван Иванович Панаев.

Классический имидж писателя - «привычный «гоголевский» пробор, подчеркнутая «шелковая скобка волос» - сложился за границей, в основном, в Италии, где Гоголь вращался в кругу русских художников и где были созданы практически все известные его портреты.

Для сравнения - два свидетельства Сергея Тимофеевича Аксакова, писателя, театрального критика, мемуариста и вообще человека, близко знавшего Гоголя: «Наружный вид Гоголя был тогда совершенно другой и невыгодный для него: хохол на голове, гладко подстриженные височки, выбритые усы и подбородок, большие и крепко накрахмаленные воротнички придавали совсем другую физиономию его лицу: нам показалось, что в нем было что-то хохлацкое и плутоватое», - вспоминает он облик писателя в 1832 году, когда тот жил в Петербурге, служил в департаменте уделов и только опубликовал вторую часть книги «Вечера на хуторе близ Диканьки». А вот каким Аксаков встречает его в Москве уже в 1839-м, куда он приезжает после трехлетнего пребывания за границей: «Наружность Гоголя так переменилась, что его можно было не узнать: следов не было прежнего, гладко выбритого и обстриженного (кроме хохла) франтика в модном фраке! Прекрасные белокурые густые волосы лежали у него почти по плечам; красивые усы, эспаньолка довершали перемену; все черты лица получили совсем другое значение».

Мастерок.жж.рф

Хочу все знать

Как Н.В. Гоголь укладывал каре?

masterok September 15th, 2016

Прочитал интересное дополнение к образу великого писателя. Зачастую не хватает вот таких банальных, бытовых штрихов к портретам всемирно известных людей, которые мы себе составили еще со школы.

Итак, как же Гоголь укладывал свои волосы?

Щеткой. У него было «несколько головных щеток, из которых одна была очень большая и кривая: ею Гоголь расчесывал свои длинные волосы», — описывал содержимое огромного мешка, который автор «Мертвых душ» всюду возил с собой, Дмитрий Михайлович Погодин (старший сын М. П. Погодина, писателя, историка, журналиста и коллекционера, в доме которого Гоголь трижды останавливался, приезжая в Москву из-за границы). Помимо прочего, в том мешке находилось и «какое-то масло, которым он мазал свои волосы, усы и эспаньолку».

Кстати, Гоголь, пожалуй, сильно б удивился, что носил «каре» — современники зачастую называли его стрижку а la moujik. И нередко свою прическу он делал у куаферов — парикмахеров (от фр. сoiffeur — в России это слово использовалось вплоть до 20-30-х годов прошлого века): «Знакомые Гоголя уверяли меня, что иногда встречали его в Москве у куаферов и что он завивал свои волосы. Усами своими он тоже занимался немало», — вспоминал Лев Иванович Арнольди, чиновник по особым поручениям при калужском губернаторе Н.М. Смирнове — муже своей сестры А.О.Смирновой. К слову, Арнольди был одним из немногих, кому Гоголь читал главы из второго тома «Мертвых душ».

Основательно заниматься своей внешностью Гоголь стал, лишь переехав в 1828 году в Петербург — даже обрил волосы, чтобы они гуще росли, и в этот период носил парик: «. у него из-под парика выглядывала иногда вата, которую он подкладывал под пружины, а из-за галстуха вечно торчали белые тесемки», — приводит свидетельства очевидцев Пантелеймон Александрович Кулиш, публицист, историк, поэт, первый биограф Гоголя. В целом же, когда шевелюра отросла, вышло вот что: «Волосы были завиты, и клок напереди поднят довольно высоко, в форме букли, как носили тогда», — записал свои впечатления о первой встрече с Гоголем писатель и журналист, издатель «Современника» Иван Иванович Панаев.

Классический имидж писателя — «привычный «гоголевский» пробор, подчеркнутая «шелковая скобка волос» — сложился за границей, в основном, в Италии, где Гоголь вращался в кругу русских художников и где были созданы практически все известные его портреты.

Геннадий Спирин Иллюстрация к повести Гоголя "Нос".

FB VK OK Link

– Чьи это часы? – спросил вдруг Гоголь, увидев на стене в кабинете Жуковского карманные часы. То были часы, достойные украшать и кабинет, не только жилетку: очень изящные, с золотой цепочкой. Жуковский ответил:

– Часы Жуковского. – буквально ахнул Гоголь, будто услыхав имя главного своего кумира. – Никогда с ними не расстанусь!

Он схватил их, надел цепочку на шею, а сами часы положил в карман. Жуковского так насмешила эта проказа, что он даже слова против не сказал. А мог бы и из дома выставить – Гоголь, по своему обыкновению не снимать комнат, а пользоваться гостеприимством знакомых, во Франкфурте-на-Майне надолго остановился у знаменитого поэта. Да, в школе редко об этом рассказывают, но Гоголь не просто путешествовал – он прожил за границей около четверти всей своей жизни.

FB VK OK Link

Всё дело в его тревожности. Гоголь боязлив был необыкновенно и к тому же болезненно воспринимал всякую критику. А после его спектакля «Ревизор» критики на него обрушилось не меньше, чем похвалы – и ура-патриоты постоянно поднимали вопрос: «Куда смотрит цензура? Куда смотрят власти? Ар-р-рестовать за очернительство!» После премьеры в Петербурге Гоголь собирался ехать и на московскую премьеру – но под эти крики серьёзно струхнул, отменил поездку и. присоединился к европейскому вояжу старого друга и земляка, Александра Данилевского.

Кроме того, ещё в начале путешествия Гоголю очень попортил настроение пароход, на котором друзья вышли из Кронштадта. Вместо четырёх дней до Любека судно шло полторы недели: помешала штормовая погода и постоянные поломки машины. На берег Гоголь с Данилевским вышли совершенно разбитые, доехали до Аахена и там расстались. Гоголь предпочёл покинуть немецкие земли, повернув на юг, к Швейцарии, а затем – Италии. Позже он уверял журналиста Погодина, что уж, когда ездил один и на него не наседал товарищ, не показывал своего паспорта ни под каким предлогом.

FB VK OK Link

Именно во время жизни за границей Гоголь написал свои знаменитые «Мёртвые души» – в которых восторженные критики видели «краски национальности», точную передачу русского характера во всех его деталях, от простодушия Коробочки до изворотливости Чичикова, от мечтательности Манилова до грубости и беспечности Ноздрева. Все эти характеры Гоголь прописал, живя по друзьям в европейских городах либо же снимая комнату в Риме. Убеждённый, даже пламенный славянофил, он не видел ничего дурного в том, чтобы писать сатиру на свою родину (а он был ещё и убеждённым имперцем), скрываясь от неё вдали.

Украинец-русофил

Описания Гоголя от всех его знакомых изобилуют словами «хохол», «хохлацкий», «малороссийский». Так характеризовали и выражение его лица, и певучие интонации его в остальном совершенно столичной русской речи, и упрямство. На встрече со знакомыми Гоголь мог развлекать всех своими уморительными шутками – а мог сидеть весь вечер молча, с холодным выражением лица.

FB VK OK Link

Он обожал петь за материнским роялем украинские песни – пел он, правда, преотвратно. Обожал их слушать. На именины он шёл заказывать украинские блюда повару из ресторана, если повар того друга, у которого Гоголь (по своей привычке) жил, их не знал. И знакомую, оборвавшую речь маленького сына на украинском, он увещевал: дайте же ребёнку поговорить на родном наречии.

И – что трудно представить сегодня – этот горячий любитель родного края и родной культуры был не менее горячим любителем Российской Империи, а об императоре Николае отзывался в кругу товарищей исключительно лестно. Русский язык был отдельной и особой его страстью; ему мало было того объема, который предлагало ему петербуржское общество, – Гоголь отдельно учил русский крестьянина, мужика, чтобы знать все краски этой речи.

FB VK OK Link

Корни империализма Гоголя легко найти в его детстве. Товарищи, посещавшие Гоголя дома, замечали, что гостиная украшена портретами Екатерины Великой и её тайного мужа Григория Потёмкина. Семья Гоголей-Яновских была, вероятно, из тех, кто не только служил России при Потёмкине, но остался верным империи и императорской семье после раздора императрицы с казаками и лишения их дарованных прежде привилегий. Николай Васильевич вырос в убеждении, что единственный возможный язык культуры – русский (он не считал за таковой даже французский), а украинский для письма негоден.

Это язык – любовного признания, песенной тоски, меткой шутки. Но не литературы. Гоголь писал принципиально по-русски. Переступить через этот популярный тогда стереотип он не смог. А ведь за пару десятков лет до того, как он пришёл в литературу, шли ещё споры, можно ли писать полноценно на русском, а не французском или немецком – вот в чём ирония!

Щёголь и фантазёр

Мы с детства привыкли представлять Гоголя по знаменитому портрету, с усами, со стрижкой «а-ля мужик», как называли её современники. Этой стрижке подражали многие славянофилы и любители искать мудрости у русского крестьянства; даже Некрасов в молодости щеголял такой. Но покорять столицу Николай Васильевич приехал в другом виде: чисто выбритый, со взбитым хохолком, в модном костюмчике. А уж в самой столице.

FB VK OK Link

Перед юным Гоголем лежала непременная и скорая слава, и он готовился к ней как следует. Накупил, не считаясь с бюджетом, самых модных нарядов. Обрил волосы, чтобы вместо своих тонких, русых, выросли крепкие и, быть может, потемнее, поромантичнее – вместо волос носил парик, подгоняя под форму головы с помощью ваты. Галстуки при этом завязывать он толком не умел, а под нарядами, что порой было заметно, у него было одно только голое тело – то бельё, с которым он покинул родной дом, быстро поизносилось, а на новое долго не было денег. Тем не менее, Николай Васильевич полагал свою внешность безупречной.

FB VK OK Link

Но Гоголь не был бы Гоголем, если бы быстро не нашёл себе другой мечты. Он вдруг понял, что создан для того, чтобы буквально перевернуть традиционную педагогику. Молодой мечтатель устроился работать в закрытую школу (тогда их звали институтами) для девочек, а потом ещё и приходящим учителем в семью с несколькими мальчиками. Что и говорить, уроки он вёл увлекательно – воображение девочек было поражено. Мальчикам его уроки запомнились тоже. Гоголя наняли преподавать им только один предмет – но он сильно увлёкся и учил их всему сразу. Русскому языку, истории, географии.

Относительно всего у него были свои идеи. И самой методы преподавания, и того, как стоило бы называть моря, и того, как интерпретировать исторические события. Он долго работал над учебником истории, который должен был стать новым словом в школьной педагогике. Закончилось, правда, тем, что его уволили из института под предлогом пропусков и опозданий (а больше за странное поведение). К мальчикам он сам перестал ходить. А потом вдруг, через несколько месяцев объявился. Услышал, что за это время нашли другого учителя, и завёл, как ни в чём ни бывало, беседу о постороннем предмете.

FB VK OK Link

Нежный брат и тайный обжора

Молодой Гоголь души не чаял в своих сестрёнках. Много позже он уже бывал с ними желчен – но много позже ему довелось перенести немало разочарований, а это характер не улучшает. В те же дни, когда будущее ему представлялось радостным, он изливал на сестёр всю свою нежность. Конечно же, он сумел устроить их в тот же институт для девочек, в котором работал сам – то есть, дал девочкам из, тогда, глубинки получить столичное образование. Но так поступили бы, наверное, многие.

Сёстры через долгие годы вспоминали, с каким знанием вопроса и как придирчиво брат подбирал наряды – домашние, на выход и так далее, входя в каждую деталь. Но всё равно не обошлось без конфуза. Мальчиков и девочек воспитывали в те времена настолько раздельно во всех вопросах, что мальчики привыкали даже не думать о том, что у девочек есть что-либо под платьем. В том числе – о белье. Гоголь очень смутился, когда сёстрам удалось ему растолковать, каких вещей не хватает в собранном им роскошном гардеробе. Конечно же, и эти вещи были тут же куплены.

FB VK OK Link

Быть может, имей привычку Николай Васильевич тесно общаться с женщинами (многие его ровесники в то время уже хоть раз побывали в публичном доме), он бы знал, что под платьем должны быть корсеты, сорочки, панталоны. Но Гоголь как будто вовсе не интересовался женщинами. По крайней мере, живыми – красивее всего, подробнее всего в его романах описаны женщины мёртвые. Но и мёртвые женщины по количеству описаний внешности не тянули на то, сколько времени он уделял описанию мужчин.

В любом случае, хотя Николай Васильевич не был женолюбом, женоненавистником он тоже не был. По крайней мере, в молодости. Его сёстры знали, что, стоит к нему подойти и приластиться, и у него тут же найдётся какой-нибудь гостинец. Сам Гоголь был большим сладкоежкой, и по всем ящикам и полочкам его конторки (он работал всегда стоя) были рассованы сладости и сухарики. Любил он и еду вообще. С земляками мог подолгу вспоминать вкус украинских блюд, после Италии с большим азартом угощал своих друзей макаронами, с удовольствием ел в ресторациях.

Правда, времена на дворе стояли романтические. В моде были встрёпанные поэты, меланхолическая бледность, презрение к земному. Так что Гоголь рассказывал всем и каждому, что аппетит у него неважный – прямо не лезет еда, и всё. Уписывать с утра до вечера припрятанные лакомства ему это ничуть не мешало. Раз друзья сумели застукать его в ресторане за столом, ломящимся от еды. Если за общим столом гурманство Гоголя проходило незаметным, то тут, казалось, было не отвертеться.

Читайте также: