Жиденькие волосы жирно смазанные маслом кто это

Опубликовано: 17.09.2024

Старуха-процентщица; старшая сестра (сводная) Лизаветы. С ее «чином» в романе есть некоторая путаница: сначала она представлена повествователем как коллежская регистраторша (14-й класс), а буквально через две страницы сказано (в сцене подслушанного Раскольниковым разговора в трактире), что «студент говорит офицеру про процентщицу, Алену Ивановну, коллежскую секретаршу», а это уже гораздо выше — 10-й класс. «Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом. На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка. Старушонка поминутно кашляла и кряхтела. » Характеристику ей дает тот же студент в разговоре с товарищем своим в трактире: «— Славная она, — говорил он, — у ней всегда можно денег достать. Богата как жид, может сразу пять тысяч выдать, а и рублевым закладом не брезгает. Наших много у ней перебывало. Только стерва ужасная.

И он стал рассказывать, какая она злая, капризная, что стоит только одним днем просрочить заклад, и пропала вещь. Дает вчетверо меньше, чем стоит вещь, а процентов по пяти и даже по семи берет в месяц и т.д. Студент разболтался и сообщил, кроме того, что у старухи есть сестра, Лизавета, которую она, такая маленькая и гаденькая, бьет поминутно и держит в совершенном порабощении, как маленького ребенка, тогда как Лизавета, по крайней мере, восьми вершков росту. » Именно студент своими рассуждениями о том, что «глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет» может своей смертью спасти от нищеты и гибели многих — окончательно подтолкнул Раскольникова на «преступление».

И вот — сцена убийства: «Старуха, как и всегда, была простоволосая. Светлые с проседью, жиденькие волосы ее, по обыкновению жирно смазанные маслом, были заплетены в крысиную косичку и подобраны под осколок роговой гребенки, торчавшей на ее затылке. Удар пришелся в самое темя, чему способствовал ее малый рост. Она вскрикнула, но очень слабо, и вдруг вся осела к полу, хотя и успела еще поднять обе руки к голове. В одной руке еще продолжала держать заклад. Тут он изо всей силы ударил раз и другой, всё обухом и всё по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь. Он отступил, дал упасть и тотчас же нагнулся к ее лицу; она была уже мертвая. Глаза были вытаращены, как будто хотели выпрыгнуть, а лоб и всё лицо были сморщены и искажены судорогой. »

Но Алена Ивановна еще явится во всем своем отвратительном виде Родиону Раскольникову в горячечном бредовом сне, когда ему приснилось, будто он опять пришел в ее квартиру: «В самую эту минуту, в углу, между маленьким шкапом и окном, он разглядел как будто висящий на стене салоп. Он подошел потихоньку и догадался, что за салопом как будто кто-то прячется. Осторожно отвел он рукою салоп и увидал, что тут стоит стул, а на стуле в уголку сидит старушонка, вся скрючившись и наклонив голову, так что он никак не мог разглядеть лица, но это была она. Он постоял над ней: "боится!" — подумал он, тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже и не шевельнулась от ударов, точно деревянная. Он испугался, нагнулся ближе и стал ее разглядывать; но и она еще ниже нагнула голову. Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старушонка сидела и смеялась, — так и заливалась тихим, неслышным смехом, из всех сил крепясь, чтоб он ее не услышал. Вдруг ему показалось, что дверь из спальни чуть-чуть приотворилась и что там тоже как будто засмеялись и шепчутся. Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались всё сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота. Он бросился бежать. »

Достоевскому с самых ранних лет приходилось общаться с ростовщиками и ростовщицами (вроде А.И. Рейслер, Эриксан), так что материала для изображения Алены Ивановны, ее сути и образа жизни было у него более чем предостаточно. Он даже собирался написать отдельное произведение с таким названием — «Ростовщик».

Старуха-процентщица Алена Ивановна является второстепенной героиней романа Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”. Именно ее решает убить Раскольников, чтобы доказать правильность своей теории. Убийство этого персонажа разделило жизнь Раскольникова на до и после.

Так что же за персонаж Алена Ивановна, и как повлияла на судьбу главного героя эта мерзкая бабка?

Краткая характеристика Старухи процентщицы
Образ и характеристика Процентщицы
Сочинение про Алену Ивановну
Старуха процентщица в романе Достоевского
Описание образа с цитатами

Краткая характеристика Старухи процентщицы

Старуха-процентщица (Алена Ивановна). «…сухая старушонка, лет 60-ти, с вострыми и злыми глазками с маленьким вострым носом… Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом. На ее тонкой и длиной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье…».

Этот образ – символ никчемной и даже вредной жизни. Алена Ивановна наживается на горе других людей. Она берет под проценты ценные вещи. Пользуясь тем, что часто ее клиенты находятся в безвыходном положении, старуха назначает огромные проценты и по сути обкрадывает людей.

Ее изображение должно вызывать отвращение и отчасти оправдывать убийство Раскольникова. Но, по мысли Достоевского, эта старуха – тоже человек. Поэтому насилие над ней, как и над любым другим человеком, является преступлением нравственного закона.

Образ и характеристика Процентщицы

Роль старухи-процентщиц в романе намного больше, чем может показаться с первого взгляда. Автор дает читателю понять, что любая жизнь бесценна, и никто не имеет права ставить себя выше другого человека.

Внешность старухи

Алена Ивановна – вдова чиновника, которая сколотила целое состояние, выдавая деньги под огромные проценты. Она была пожилой женщиной около 60 лет, маленькие глаза прятались в многочисленных морщинах, а волосы были жидкие и редкие.

Ее одеяния трудно было назвать одеждой: она носила настоящие лохмотья: “…Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая.

Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом. На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка.”

Алена Ивановна и внутри и снаружи казалась всем человеком неприятным, думающим только о своей выгоде. Такое ее потребительское отношение к окружающим послужило одной из причин, почему Раскольников решил ее убить.

Образ Алены Ивановны

В произведении Алена Ивановна представлена вредной старушонкой, выдающей деньги под большой процент, тем самым наживаясь на других людях. По теории Раскольникова, в которой люди делятся на обычных и необычных, процентщица не представляет никакой ценности для общества, следовательно ею можно пожертвовать в благих целях.

Алена Ивановна – алчная, недалекая женщина. Кроме того у старухи мерзкий характер, она имеет богатства, но при этом не собирается делиться ими со своей младшей больной сестрой Лизаветой. По завещанию, которое она составила, сестре достается очень мало, а все нажитые богатства завещаны в монастырь на помин ее души.

Эта злая старушонка со скверным характером редко выходит из дома. Она никому не доверяет и никого не любит: «…с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет….»

Роль в романе

Убийство Алены Ивановны в романе «Преступление и наказание» не приносит Раскольникову удовлетворения. Он считал, что его не будет мучить совесть из-за такого жалкого человека, способного только портить жизнь окружающих. Раскольников возомнил себя «Наполеоном», имеющим власть распоряжаться судьбами людей.

Однако такое поведение автор не считает правильным, поэтому Раскольников мучается чувством вины, ему снятся дурные сны, он находится на грани сумашедствия.

Алена Ивановна стала тем камнем преткновения, который разрушил его теорию и поменял жизнь. И его оправдания о том, что эта пожилая женщина никому не нравилась, и что он всего навсего отчистил мир от зла, не имеют никакого значения.

Сочинение про Алену Ивановну

Одним из персонажей романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», является старуха-процентщица Алена Ивановна.

Алена Ивановна – это маленькая. Щупленькая старушка, у нее злые маленькие глаза и остренький носик. Ей шестьдесят лет, но белокурые волосы еще не слишком поседели, Алена Ивановна обильно смазывает их маслом.

Шея у старушки длинная и тонкая, обмотанная каким-то тряпьем. На плечи накинута обтрепанная меховая безрукавка. Старуху постоянно мучает кашель, видно. Что у нее больные легкие.

Алена Ивановна живет в квартире, состоящей из двух маленьких комнаток. Комнаты тщательно убраны, нигде нет ни пылинки, благодаря стараниям младшей сестры старухи, Лизаветы. Лизавету старуха держит в качестве прислуги, не испытывая к ней родственных чувств.

Жестокая и эгоистичная старуха постоянно издевается над своей слабоумной сестрой, порой применяя физическое насилие. Сама Алена Ивановна очень набожна, все свое состояние она завещала одному из монастырей, заботясь о своей загробной жизни, а Лизавете после ее смерти достанутся лишь мебель да одежда.

Состарившись, Алена Ивановна не выходит из дома, она мало доверяет людям. Окружающие, зная ее злобный и жестокий характер, платят ей той же монетой, называя за глаза старой ведьмой.

Алена Ивановна занимается ростовщичеством, имеет приличный доход, и уже сколотила значительное состояние. Жадная, скупая старуха экономит буквально на всем, ее богатство не несет никакой пользы. Процентщица получает удовольствие, лишь все больше приумножая свое состояние.

Алена Ивановна щепетильно относится к своей бухгалтерии, скрупулезно высчитывает каждую копеечку, и никогда не обманывает своих клиентов, но никогда не идет им навстречу. Может, именно поэтому, ей и удалось нажить такое состояние.

У кого есть деньги, к ней не пойдет, а тот, кто сдает вещи в заклад, так же берут на себя обязательства. И если не имеют возможности выкупить свою вещь вовремя, это их проблемы. Старуха все делает правильно, свои обязательства она выполняет безукоризненно. Люди, однако, считают по-другому, и уверены, что старуха должна идти им на уступки.

Одним из них является Родион Раскольников, создавший свою теорию жизни. Чтобы проверить эту теорию на деле, Раскольников выбрал в качестве жертвы невинную старушку.

Он считал, что Алена Ивановна – лишний человек на земле, не приносящий пользы. К тому же, он использовал негативное отношение окружающих к старухе. Ему казалось, что убив старушку, он осчастливит человечество.

В конце концов, раскольников убил не только бедную старуху, не ожидавшую такого поворота событий, но и Лизавету.

Старуха процентщица в романе Достоевского

Алена Ивановна — старуха, дающая деньги под процент в долг. Один из самых эффектных и запоминающихся персонажей в романе Достоевского “Преступление и наказание”

Сухая женщина лет шестидесяти с острым носом и таким же взглядом. Старуха улучшает своё материальное состояние за счёт людей, которым просто больше некуда обратиться. Женщина берет ценные вещи под огромный процент и можно сказать обворовывает людей.

Старуха выдаёт отчаявшимся людям всего лишь 25 % от первоначальной стоимости товара, и насчитывает огромный процент. Она никогда не прощает людям задержек, и проценты переходят в ее собственность при малейшей задержке.

С помощью таких действий женщина накапливала деньги, которые потом просто откладывала дома. В мире нет такого человека, который бы к ней тепло относился.

У старухи есть сестра Елизавета, которая страдает нарушением ума, она скромная и спокойная женщина. Сестринских чувств старуха к ней не питала и содержала сестру в качестве прислуги.

Придя к ней Раскольников замечает, что старушка живёт одна, и Алена Ивановна становится жертвой молодого студента. Он выбирает эту женщину как цель для убийства, ведь у всех людей она вызывает отвращение. Он хочет похитить все ее накопления.

Придя с орудием убийства к старухе в дом Родион Раскольников, также убивает и её сестру, ставшей нежеланной свидетельницей злодеяния. Он хотел доказать, что убийство высшим человеком низшего полностью оправдано. Он считает, что лишив жизни, и так тяжелобольную женщину о ней никто не вспомнит и не загрустит.

Автор говорит, что убийство любого человека — это преступление законов нравственности.

Раскольников убивает старуху, как из-за денег, так и из-за внутренней установки. Он это делает для того, чтобы утвердиться перед собой.

Безденежное положение, отсутствие интересов, споры с самим собой толкают его на самое страшное преступления — лишение жизни человека. Радион не только загубил две жизни, а ещё и испортил свою жизнь, так как ему жить с грехом, который будет его постоянно сопровождать.

Какой бы отвратительной и злой не была старуха-процентщица, она тоже человек, и как все люди на Земле, заслушивает право на жизнь.

Описание образа с цитатами

Имя старухи-процентщицы — Алена Ивановна. Фамилия героини не указана в романе. Возраст старухи-процентщицы — около 60 лет.

Алена Ивановна является вдовой чиновника, который носил чин коллежского секретаря или коллежского регистратора (в романе дается оба варианта). Старуху называют коллежской секретаршей и регистраторшей не потому, что она работает секретаршей, а потому что этот чин носил ее покойный муж. Во времена Достоевского женщины не служили чиновницами.

Старуха зарабатывает на жизнь ростовщичеством: она дает в долг деньги под проценты взамен драгоценностей и ценных вещей. Другими словами, она содержит у себя дома что-то вроде ломбарда:

“…той самой старухи Алены Ивановны, коллежской регистраторши и процентщицы…” (часть 1 глава V)

“…и тощая гаденькая регистраторша, старушонка, процентщица…” (часть 3 глава VI)

“…про процентщицу, Алену Ивановну, коллежскую секретаршу…” (часть 1 глава VI)

О внешности старухи-процентщицы известно следующее:

“Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом.

На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка.” (часть 1 глава I)

“…она, такая маленькая и гаденькая…” (часть 1 глава VI)

“Старуха, как и всегда, была простоволосая. Светлые с проседью, жиденькие волосы ее, по обыкновению жирно смазанные маслом, были заплетены в крысиную косичку и подобраны под осколок роговой гребенки, торчавшей на ее затылке…” (часть 1 глава VII)

“Удар пришелся в самое темя, чему способствовал ее малый рост…” (часть 1 глава VII)

Вероятно, старуха-процентщица болеет чахоткой (туберкулезом), так как она постоянно кашляет:

“Старушонка поминутно кашляла и кряхтела…” (часть 1 глава I)

“…жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки…” (часть 1 глава VI)

“…злая, больная старушонка…” (часть 1 глава VI)

Некоторое время назад бедный студент Раскольников узнает о старухе-процентщице от одного знакомого. Вскоре сам Раскольников тоже становится ее клиентом и закладывает у нее свои ценные вещи.

Алена Ивановна является состоятельной женщиной. Она хорошо зарабатывает, выдавая деньги под залог ценных вещей. Старуха дает своим клиентам в 4 раза меньше денег, чем стоят их вещи. Когда клиент не выкупает свой заклад, старуха оставляет его себе и перепродает по более высокой цене:

“Славная она, — говорил он, — у ней всегда можно денег достать. Богата как ж*д, может сразу пять тысяч выдать, а и рублевым закладом не брезгает. Наших много у ней перебывало.” (часть 1 глава VI)

“Дает вчетверо меньше, чем стоит вещь…” (часть 1 глава VI)

Старуха-процентщица — злая, капризная, глупая и вредная женщина, “ужасная стерва”, по мнению ее клиентов. Когда какой-то клиент на один день опаздывает с выкупом заложенной вещи, старуха ведет себя безжалостно и не дает опоздавшему выкупить заложенное. Это не нравится ее клиентам:

“Только стерва ужасная…” (часть 1 глава VI)

“И он стал рассказывать, какая она злая, капризная, что стоит только одним днем просрочить заклад, и пропала вещь.” (часть 1 глава VI)

“…с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет.…” (часть 1 глава VI)

“Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки…” (часть 1 глава VI)

У старухи-процентщицы есть младшая сестра Лизавета, которая живет с ней и которую она бьет и держит в качестве рабыни. У сестер общий отец, но разные матери. Достоевский называет сестер сводными, но по нашей, современной классификации XXI века сестры от разных матерей называются единокровными, а не сводными:

“…Лизавета была младшая, сводная (от разных матерей) сестра старухи, и было ей уже тридцать пять лет.” (часть 1 глава VI)

“…у старухи есть сестра, Лизавета, которую она, такая маленькая и гаденькая, бьет поминутно и держит в совершенном порабощении, как маленького ребенка…” (часть 1 глава VI)

“…Лизаветы, старухиной сестры и единственной ее сожительницы…” (часть 1 глава V)

“…старушонка вредна. Она чужую жизнь заедает: она намедни Лизавете палец со зла укусила; чуть-чуть не отрезали!” (часть 1 глава VI)

Старуха — бессердечная, безразличная женщина. При этом она является религиозным человеком. В своем завещании старуха просит передать свои сбережения не Лизавете, а монастырю в Н‑й губернии. Несчастная же Лизавета, согласно завещанию, должна получить только движимое имущество, то есть мебель, одежду и т.д.:

“Старуха же уже сделала свое завещание, что известно было самой Лизавете, которой по завещанию не доставалось ни гроша, кроме движимости, стульев и прочего; деньги же все назначались в один монастырь в H‑й губернии, на вечный помин души…” (часть 1 глава VI)

Алена Ивановна является недоверчивой женщиной, по словам Раскольникова:

“Она недоверчива…” (Раскольников о ней, часть 1 глава VI)

“…жилица оглядывала из щели пришедшего с видимым недоверием, и только виднелись ее сверкавшие из темноты глазки…” (часть 1 глава I)

Старуха-процентщица сидит дома круглый год и никуда не ходит, по словам ее клиентов:

“Да ведь она ж никуда не ходит…” (часть 1 глава VII)

“Круглый год сидит ведьма, киснет, ноги болят, а тут вдруг и на гулянье. ” (часть 1 глава VII)

Окружающие называют Алену Ивановну ведьмой, вероятно, за ее непростой характер:

“Эй, Алена Ивановна, старая ведьма! Лизавета Ивановна, красота неописанная! Отворяйте. ” (часть 1 глава VII)

“Круглый год сидит ведьма, киснет…” (часть 1 глава VII)

Это был цитатный образ и характеристика старухи-процентщицы в романе “Преступление и наказание” Достоевского: описание внешности и характера Алены Ивановны в цитатах.

Я дипломированный специалист, магистр филологических наук (русский/украинский язык и литература). Увлекаюсь чтением разноплановой литературы, изучением и анализом текстов, написанием статей на литературную тематику.

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

1
2
3
4
» .
54

Обращение в слух

1. Рассказ незаконнорожденной

Жила семья — муж с женой. У них было трое дочерей.

Дочери постепенно замуж вышли, у них стали свои дети нарождаться. А это послевоенные годы. Тогда ведь мало сидели с детьми: немножко посидят — и сразу работать надо идти. И их мать стала ездить и каждой дочери помогала сидеть с внучатами. И так она детям своим помогала.

А в это время отец был один и жил со своей матерью. А хозяйство все держат же, огороды. Мать старая, и она, конечно, не управлялась со всеми этими делами домашними, с хозяйством: огороды и так далее… И вот так получилось, что моя мама и согрешила с этим мужчиной-то. И я родилась незаконная, так сказать.

Она помогала по хозяйству?

Да, этому мужчине она помогала, и в итоге я родилась.

И получилось так, что умерла вот эта его мать, и он сам после этого тяжело заболел. И приезжает его законная жена. Немного пожили — и он умирает. Отец-то мой. А я-то еще не родилась — я родилась, когда он уже умер.

И когда жена законная распродавала там дом, хозяйство — он уже умер, а мама пока беременная была — и, мама мне говорила, «она мне не дала даже рваных сапог». Но ей же тоже, жене-то законной, было морально и больно и обидно…

И вот мама меня в роддоме родила третьего января тысяча девятьсот пятидесятого года, а она сама с девятьсот восьмого, значит, ей было сорок два года, видите, уже возраст. А дома своего нет. Куда ей идти? И осталась она при этой районной больнице Пичаевской, село Пичаево, райцентр. Она там санитарочкой стала работать, и так немножко она там жила при больнице.

А потом ей пришлось оттуда уйти, и она стала ходить по селам побираться. Туда в село пойдет, в другое село пойдет, и я за ней в хвосте, в хвосте постоянно — хожу побираюсь вместе с ней. Вот это я помню уже. Что я всегда с ней в хвосте ходила. В тот дом пошли, в другой дом пошли…

И вот помню: сентябрь, убирают уже картошку… Стоит лошадь, на этой лошади мешки с картошкой привезли — почему-то вот этот момент мне запомнился. И там соседская женщина говорит: приезжали из детдома и сказали, чтобы тебя подготовить к детдому.

Вы помните этот момент?

Да-да, я помню: осень, и вот меня оформляют в Канищевский детский дом, Пичаевский район Тамбовской области. И я там четыре года училась. Там было очень хорошее место: плодовые деревья, сады, своя земля была у детдома, высаживали овощи, фрукты — и всем этим потом нас кормили. Вишня, яблоки — все свое у нас было. Капусту рубили: кочерыжку вырезали и бросали в такие корыта — и прямо штыковыми лопатами рубили эти кочаны наши там… Ну, на хранение, чтоб кормить нас в детдоме. Свои ульи были, мед качали, медку нам немножко давали… Мы обирали смородину, вишню, потом отдавали на кухню, там все это готовили, и варенье давали нам из наших фруктов.

Мама ко мне приезжала в детдом. Приедет, гостиничек привезет, побудет со мной, платьице какое-нибудь мне купит… И летом — три месяца каникулы, она возьмет меня, может, на недельку, — у кого она жила, я около нее побуду, — и опять она меня в детдом…

А потом на базе этого детского дома решили организовать туберкулезный санаторий — а нас, детдомовцев, разбросали по всем детдомам Тамбовской области. И я в свою очередь попала в станцию Умет, Уметский район тоже Тамбовской области.

И вот когда из Канищевского детского дома нас отвезли в станцию Умет, мы когда туда приехали, — а там новое здание построено, все на взгляд так добротно, все хорошо… но что-то у нас случилось в психике — вот когда мы уехали от директора, от завуча, от своих воспитателей… какой-то перелом у нас произошел, когда вот так резко нас взяли и из одного гнезда пересадили в другое гнездо… ну, как-то мы не почувствовали доброту нового коллектива. И мы озлились, мы стали убегать. Воровали хлеб, жгли этот хлеб на костре… Там посадки были недалеко от детдома, и вот в этих посадках костер разводили, на костре хлеб коптили и ели его…

А учебный процесс-то уже начался, уже сентябрь — а нас никто не соберет, мы в разбежку: станция рядом — сели поехали на Тамалу, Тамалу проехали — дальше поехали… Нас никак не соберут, мы, в общем, разболтались окончательно.

Тогда приехал наш директор, Яков Гаврилович, который был у нас в первом детдоме, в Канищевском. Всех нас, воспитанников своих, собрал…

Как сейчас помню, был хороший солнечный теплый день осенний, и мы пешком пошли к водоему: там река протекала, и вот мы пешком идем, ему все рассказываем, на всех жалуемся — как нас обидели, как нас не выслушали, как нам чего-то не помогли, — мы ему как отцу всё рассказываем. А путь длинный до речки, до водоема — наверное, километров пять. Идем рассказываем — и пришли на этот водоем. Помыли пшено, картошки начистили, наварили на костре каши, она дымком попахивает, мы сидим разговариваем…

И вот он нас как-то объединил. Наверное, он сам был воспитанник детского дома и в свою очередь обладал этим вот педагогическим талантом. Как-то отогрел он нам душу. И мы вернулись когда после этого в новый детдом, мы как-то уже стали мягче, стремились уже учиться, какие-то у нас другие проблемы стали появляться… А то мы ведь вообще неуправляемые были…

2. Тунерзейский квартет

— Не слышно ничего, — сказала девушка с татуировкой на шее.

— Сейчас исправим! — с готовностью откликнулся мужчина постарше. — Федор? Лёлечке плохо слышно.

Ухоженная темноволосая женщина, жена мужчины постарше, посмотрела на мужа, перевела взгляд на девушку, приподняла бровь, но смолчала.

Федор, молодой человек с мягкой русой бородкой, что-то подкручивал в портативном компьютере.

Просторная комната была наполнена предзакатным светом. Очень большое, чисто вымытое двухсветное окно открывало вид на котловину, на озеро и на горные цепи за озером. Над горами стояли розовые облака. Дымок поднимался от крыши соседнего дома в темно-голубое сказочное небо.

Федя регулировал звук в своем старом лэптопе и от волнения путал клавиши. Удивительные события завязались вокруг него в последние дни.

Будучи студентом, затем аспирантом, а в последнее время и помощником профессора в Universite de Fribourg, Федя уже седьмой год почти безвыездно жил в Швейцарии: жил очень скромно, даже, пожалуй, скудно — и одиноко.

Сложилось так, что в конце декабря он оказался здесь, в «Альпотелe Юнгфрау». Гостиница не была роскошной — в сущности, пансиончик на шесть номеров, — но все же гостиница, и курорт, и поразительные — даже по меркам Швейцарии — виды… И никогда раньше Феде не приходилось живать в гостинице одному, без отца.

«Альпотелем» приятные неожиданности не исчерпались. Два старых, еще московских, приятеля, с которыми Федор пытался поддерживать угасавшую переписку, — вдруг, впервые за шесть лет, воспользовались его приглашением. Очевидно, Федору следовало благодарить снежную тучу, которая в целости миновала Австрию и Италию, но обильно просыпалась над Швейцарией — и сразу после Нового года в Беатенберг нагрянула компания московских «доскеров». Федор был несказанно рад и растроган: так хорошо ему было в шумной компании, болтавшей по-русски… Но через несколько дней пришла необычная оттепель, маршрут снежных туч поменялся — и компания так же внезапно разъехалась по соседним альпийским державам. На день-полтора задержалась в Беатенберге одна суровая девушка Леля: ей нужно было скорее вернуться в Москву. С Лелей Федор раньше не был знаком, да и в эти дни они не сказали друг другу двух слов — но, выполняя долг гостеприимства, Федор проводил ее на автобусную станцию; проследил за покупкой билета в аэропорт… и вдруг выяснилось, что из-за вулкана рейсы по всей Европе отменены.

При всей своей независимости и суровости Леля все-таки оставалась девятнадцатилетней девушкой, на неизвестный срок застрявшей в чужой стране… словом, Федор счел своим долгом взять над нею опеку. В «Альпотеле» как раз оказалась свободная комната. Федя даже выговорил у хозяина небольшую скидку.

На шее у Лели, пониже правого уха, был вытатуирован штрих-код. Федору любопытно было, что бы это могло означать, — но при знакомстве он, разумеется, не спросил, — а дальше стало еще неудобнее: такой «персональный» вопрос (по-французски размышлял Федор) мог быть истолкован как флирт, — а у него не было намерения флиртовать с Лелей.

Правда, время от времени Феде казалось, будто от нее исходит некий — не физический, а какой-то общий, нравственный что ли, — запах чистоты, напоминающий запах свежего снега, и ощущение это ему нравилось и удивляло его — но внешне она его совсем не привлекала: всегда была одета в один и тот же бесформенный балахон и угги, ходила немного вразвалку… и главное, он никак не мог попасть с нею в тон. Леля вообще отличалась немногословностью, но даже когда что-нибудь говорила (обычно кратко), он ее не понимал: не понимал, зачем она говорит сейчас именно это; что имеет в виду; что чувствует, — и даже простой, «первый» смысл сказанного часто не понимал.

Вчера Федор повел ее ужинать в дешевый — может быть, самый дешевый в Беатенберге — кабачок Bode-Beizli, с грубыми лавками вместо стульев и длинными дощатыми столами. В виде декора здесь были развешаны допотопные лыжи, а под тарелки подкладывались листочки со схемами горных трасс и подъемников. В кабачке было шумно, по соседству братались итальянцы и, кажется, англичане… Вообще, Федору показалось, что вулкан привнес в курортный быт некоторое оживление.

Когда в очередной раз молчание затянулось, Федя стал создавать видимость светской беседы, пересказывая свое позапрошлогоднее сочинение о Достоевском. Леля слушала — или не слушала, Федя не понимал.

\"\u041f\u0440\u0435\u0441\u0442\u0443\u043f\u043b\u0435\u043d\u0438\u0435 \u0438 \u043d\u0430\u043a\u0430\u0437\u0430\u043d\u0438\u0435\"

\u041e \u0432\u043d\u0435\u0448\u043d\u043e\u0441\u0442\u0438 \u0441\u0442\u0430\u0440\u0443\u0445\u0438-\u043f\u0440\u043e\u0446\u0435\u043d\u0442\u0449\u0438\u0446\u044b \u0438\u0437\u0432\u0435\u0441\u0442\u043d\u043e \u0441\u043b\u0435\u0434\u0443\u044e\u0449\u0435\u0435: \"\u042d\u0442\u043e \u0431\u044b\u043b\u0430 \u043a\u0440\u043e\u0448\u0435\u0447\u043d\u0430\u044f, \u0441\u0443\u0445\u0430\u044f \u0441\u0442\u0430\u0440\u0443\u0448\u043e\u043d\u043a\u0430, \u043b\u0435\u0442 \u0448\u0435\u0441\u0442\u0438\u0434\u0435\u0441\u044f\u0442\u0438, \u0441 \u0432\u043e\u0441\u0442\u0440\u044b\u043c\u0438 \u0438 \u0437\u043b\u044b\u043c\u0438 \u0433\u043b\u0430\u0437\u043a\u0430\u043c\u0438, \u0441 \u043c\u0430\u043b\u0435\u043d\u044c\u043a\u0438\u043c \u0432\u043e\u0441\u0442\u0440\u044b\u043c \u043d\u043e\u0441\u043e\u043c \u0438 \u043f\u0440\u043e\u0441\u0442\u043e\u0432\u043e\u043b\u043e\u0441\u0430\u044f. \u0411\u0435\u043b\u043e\u0431\u0440\u044b\u0441\u044b\u0435, \u043c\u0430\u043b\u043e \u043f\u043e\u0441\u0435\u0434\u0435\u0432\u0448\u0438\u0435 \u0432\u043e\u043b\u043e\u0441\u044b \u0435\u0435 \u0431\u044b\u043b\u0438 \u0436\u0438\u0440\u043d\u043e \u0441\u043c\u0430\u0437\u0430\u043d\u044b \u043c\u0430\u0441\u043b\u043e\u043c. \u041d\u0430 \u0435\u0435 \u0442\u043e\u043d\u043a\u043e\u0439 \u0438 \u0434\u043b\u0438\u043d\u043d\u043e\u0439 \u0448\u0435\u0435, \u043f\u043e\u0445\u043e\u0436\u0435\u0439 \u043d\u0430 \u043a\u0443\u0440\u0438\u043d\u0443\u044e \u043d\u043e\u0433\u0443, \u0431\u044b\u043b\u043e \u043d\u0430\u0432\u0435\u0440\u0447\u0435\u043d\u043e \u043a\u0430\u043a\u043e\u0435-\u0442\u043e \u0444\u043b\u0430\u043d\u0435\u043b\u0435\u0432\u043e\u0435 \u0442\u0440\u044f\u043f\u044c\u0435, \u0430 \u043d\u0430 \u043f\u043b\u0435\u0447\u0430\u0445, \u043d\u0435\u0441\u043c\u043e\u0442\u0440\u044f \u043d\u0430 \u0436\u0430\u0440\u0443, \u0431\u043e\u043b\u0442\u0430\u043b\u0430\u0441\u044c \u0432\u0441\u044f \u0438\u0441\u0442\u0440\u0435\u043f\u0430\u043d\u043d\u0430\u044f \u0438 \u043f\u043e\u0436\u0435\u043b\u0442\u0435\u043b\u0430\u044f \u043c\u0435\u0445\u043e\u0432\u0430\u044f \u043a\u0430\u0446\u0430\u0432\u0435\u0439\u043a\u0430.\" (\u0447\u0430\u0441\u0442\u044c 1 \u0433\u043b\u0430\u0432\u0430 I) \". \u043e\u043d\u0430, \u0442\u0430\u043a\u0430\u044f \u043c\u0430\u043b\u0435\u043d\u044c\u043a\u0430\u044f \u0438 \u0433\u0430\u0434\u0435\u043d\u044c\u043a\u0430\u044f. \" (\u0447\u0430\u0441\u0442\u044c 1 \u0433\u043b\u0430\u0432\u0430 VI) \"\u0421\u0442\u0430\u0440\u0443\u0445\u0430, \u043a\u0430\u043a \u0438 \u0432\u0441\u0435\u0433\u0434\u0430, \u0431\u044b\u043b\u0430 \u043f\u0440\u043e\u0441\u0442\u043e\u0432\u043e\u043b\u043e\u0441\u0430\u044f. \u0421\u0432\u0435\u0442\u043b\u044b\u0435 \u0441 \u043f\u0440\u043e\u0441\u0435\u0434\u044c\u044e, \u0436\u0438\u0434\u0435\u043d\u044c\u043a\u0438\u0435 \u0432\u043e\u043b\u043e\u0441\u044b \u0435\u0435, \u043f\u043e \u043e\u0431\u044b\u043a\u043d\u043e\u0432\u0435\u043d\u0438\u044e \u0436\u0438\u0440\u043d\u043e \u0441\u043c\u0430\u0437\u0430\u043d\u043d\u044b\u0435 \u043c\u0430\u0441\u043b\u043e\u043c, \u0431\u044b\u043b\u0438 \u0437\u0430\u043f\u043b\u0435\u0442\u0435\u043d\u044b \u0432 \u043a\u0440\u044b\u0441\u0438\u043d\u0443\u044e \u043a\u043e\u0441\u0438\u0447\u043a\u0443 \u0438 \u043f\u043e\u0434\u043e\u0431\u0440\u0430\u043d\u044b \u043f\u043e\u0434 \u043e\u0441\u043a\u043e\u043b\u043e\u043a \u0440\u043e\u0433\u043e\u0432\u043e\u0439 \u0433\u0440\u0435\u0431\u0435\u043d\u043a\u0438, \u0442\u043e\u0440\u0447\u0430\u0432\u0448\u0435\u0439 \u043d\u0430 \u0435\u0435 \u0437\u0430\u0442\u044b\u043b\u043a\u0435. \" (\u0447\u0430\u0441\u0442\u044c 1 \u0433\u043b\u0430\u0432\u0430 VII) \"\u0423\u0434\u0430\u0440 \u043f\u0440\u0438\u0448\u0435\u043b\u0441\u044f \u0432 \u0441\u0430\u043c\u043e\u0435 \u0442\u0435\u043c\u044f, \u0447\u0435\u043c\u0443 \u0441\u043f\u043e\u0441\u043e\u0431\u0441\u0442\u0432\u043e\u0432\u0430\u043b \u0435\u0435 \u043c\u0430\u043b\u044b\u0439 \u0440\u043e\u0441\u0442. \" (\u0447\u0430\u0441\u0442\u044c 1 \u0433\u043b\u0430\u0432\u0430 VII) \u0412\u0435\u0440\u043e\u044f\u0442\u043d\u043e, \u0441\u0442\u0430\u0440\u0443\u0445\u0430-\u043f\u0440\u043e\u0446\u0435\u043d\u0442\u0449\u0438\u0446\u0430 \u0431\u043e\u043b\u0435\u0435\u0442 \u0447\u0430\u0445\u043e\u0442\u043a\u043e\u0439 (\u0442\u0443\u0431\u0435\u0440\u043a\u0443\u043b\u0435\u0437\u043e\u043c), \u0442\u0430\u043a \u043a\u0430\u043a \u043e\u043d\u0430 \u043f\u043e\u0441\u0442\u043e\u044f\u043d\u043d\u043e \u043a\u0430\u0448\u043b\u044f\u0435\u0442: \"\u0421\u0442\u0430\u0440\u0443\u0448\u043e\u043d\u043a\u0430 \u043f\u043e\u043c\u0438\u043d\u0443\u0442\u043d\u043e \u043a\u0430\u0448\u043b\u044f\u043b\u0430 \u0438 \u043a\u0440\u044f\u0445\u0442\u0435\u043b\u0430. \" (\u0447\u0430\u0441\u0442\u044c 1 \u0433\u043b\u0430\u0432\u0430 I) \". \u0436\u0438\u0437\u043d\u044c \u044d\u0442\u043e\u0439 \u0447\u0430\u0445\u043e\u0442\u043e\u0447\u043d\u043e\u0439, \u0433\u043b\u0443\u043f\u043e\u0439 \u0438 \u0437\u043b\u043e\u0439 \u0441\u0442\u0430\u0440\u0443\u0448\u043e\u043d\u043a\u0438. \" (\u0447\u0430\u0441\u0442\u044c 1 \u0433\u043b\u0430\u0432\u0430 VI) \". \u0437\u043b\u0430\u044f, \u0431\u043e\u043b\u044c\u043d\u0430\u044f \u0441\u0442\u0430\u0440\u0443\u0448\u043e\u043d\u043a\u0430. \" (\u0447\u0430\u0441\u0442\u044c 1 \u0433\u043b\u0430\u0432\u0430 VI)

\u041d\u0410\u0417\u041e\u0412\u0418 \u041e\u0422\u0412\u0415\u0422 \u041b\u0423\u0427\u0428\u0418\u041c, \u041f\u041e\u0416\u0410\u041b\u0423\u0419\u0421\u0422\u0410) ">]" data-test="answer-box-list">

Ответ:

"Преступление и наказание"

О внешности старухи-процентщицы известно следующее: "Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом. На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка." (часть 1 глава I) ". она, такая маленькая и гаденькая. " (часть 1 глава VI) "Старуха, как и всегда, была простоволосая. Светлые с проседью, жиденькие волосы ее, по обыкновению жирно смазанные маслом, были заплетены в крысиную косичку и подобраны под осколок роговой гребенки, торчавшей на ее затылке. " (часть 1 глава VII) "Удар пришелся в самое темя, чему способствовал ее малый рост. " (часть 1 глава VII) Вероятно, старуха-процентщица болеет чахоткой (туберкулезом), так как она постоянно кашляет: "Старушонка поминутно кашляла и кряхтела. " (часть 1 глава I) ". жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки. " (часть 1 глава VI) ". злая, больная старушонка. " (часть 1 глава VI)

Достоевский Федор Михайлович

такое? — спросила она, смотря на заклад.

— Серебряная папиросочница: ведь я говорил прошлый раз.

Она протянула руку.

— Да чтой-то вы какой бледный? Вот и руки дрожат! Искупался, что ль, батюшка?

— Лихорадка, — отвечал он отрывисто. — Поневоле станешь бледный… коли есть нечего, — прибавил он, едва выговаривая слова. Силы опять покидали его. Но ответ показался правдоподобным; старуха взяла заклад.

— Что такое? — спросила она, еще раз пристально оглядев Раскольникова и взвешивая заклад на руке.

— Вещь… папиросочница… серебряная… посмотрите.

— Да чтой-то, как будто и не серебряная… Ишь навертел.

Стараясь развязать снурок и оборотясь к окну, к свету (все окна у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его оставила и стала к нему задом. Он расстегнул пальто и высвободил топор из петли, но еще не вынул совсем, а только придерживал правою рукой под одеждой. Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, всё более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор… вдруг голова его как бы закружилась.

— Да что он тут навертел! — с досадой вскричала старуха и пошевелилась в его сторону.

Ни одного мига нельзя было терять более. Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом. Силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила.

Старуха, как и всегда, была простоволосая. Светлые с проседью, жиденькие волосы ее, по обыкновению жирно смазанные маслом, были заплетены в крысиную косичку и подобраны под осколок роговой гребенки, торчавшей на ее затылке. Удар пришелся в самое темя, чему способствовал ее малый рост. Она вскрикнула, но очень слабо, и вдруг вся осела к полу, хотя и успела еще поднять обе руки к голове. В одной руке еще продолжала держать «заклад». Тут он изо всей силы ударил раз и другой, всё обухом и всё по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь. Он отступил, дал упасть и тотчас же нагнулся к ее лицу; она была уже мертвая. Глаза были вытаращены, как будто хотели выпрыгнуть, а лоб и всё лицо были сморщены и искажены судорогой.

Он положил топор на пол, подле мертвой, и тотчас же полез ей в карман, стараясь не замараться текущею кровию, — в тот самый правый карман, из которого она в прошлый раз вынимала ключи. Он был в полном уме, затмений и головокружений уже не было, но руки всё еще дрожали. Он вспомнил потом, что был даже очень внимателен, осторожен, старался всё не запачкаться… Ключи он тотчас же вынул; все, как и тогда, были в одной связке, на одном стальном обручке. Тотчас же он побежал с ними в спальню. Это была очень небольшая комната, с огромным киотом образов. У другой стены стояла большая постель, весьма чистая, с шелковым, наборным из лоскутков, ватным одеялом. У третьей стены был комод. Странное дело: только что он начал прилаживать ключи к комоду, только что услышал их звякание, как будто судорога прошла по нем. Ему вдруг опять захотелось бросить всё и уйти. Но это было только мгновение; уходить было поздно. Он даже усмехнулся на себя, как вдруг другая тревожная мысль ударила ему в голову. Ему вдруг почудилось, что старуха, пожалуй, еще жива и еще может очнуться. Бросив ключи, и комод, он побежал назад, к телу, схватил топор и намахнулся еще раз над старухой, но не опустил. Сомнения не было, что она мертвая. Нагнувшись и рассматривая ее опять ближе, он увидел ясно, что череп был раздроблен и даже сворочен чуть-чуть на сторону. Он было хотел пощупать пальцем, но отдернул руку; да и без того было видно. Крови между тем натекла уже целая лужа. Вдруг он заметил на ее шее снурок, дернул его, но снурок был крепок и не срывался; к тому же намок в крови. Он попробовал было вытащить так, из-за пазухи, но что-то мешало, застряло. В нетерпении он взмахнул было опять топором, чтобы рубнуть по снурку тут же, по телу, сверху, но не посмел, и с трудом, испачкав руки и топор, после двухминутной возни, разрезал снурок, не касаясь топором тела, и снял; он не ошибся — кошелек. На снурке были два креста, кипарисный и медный, и, кроме того, финифтяный39 образок; и тут же вместе с ними висел небольшой, замшевый, засаленный кошелек, с стальным ободком и колечком. Кошелек был очень туго набит; Раскольников сунул его в карман, не осматривая, кресты сбросил старухе на грудь и, захватив на этот раз и топор, бросился обратно в спальню.

Он спешил ужасно, схватился за ключи и опять начал возиться с ними. Но как-то всё неудачно: не вкладывались они в замки. Не то чтобы руки его так дрожали, но он всё ошибался: и видит, например, что ключ не тот, не подходит, а всё сует. Вдруг он припомнил и сообразил, что этот большой ключ, с зубчатою бородкой, который тут же болтается с другими маленькими, непременно должен быть вовсе не от комода (как и в прошлый раз ему на ум пришло), а от какой-нибудь укладки, и что в этой-то укладке, может быть, всё и припрятано. Он бросил комод и тотчас же полез под кровать, зная, что укладки обыкновенно ставятся у старух под кроватями. Так и есть: стояла значительная укладка, побольше аршина в длину, с выпуклою крышей, обитая красным сафьяном, с утыканными по нем стальными

Читайте также: